Мастер-класс от курицы-соседки - Маргарита Эдуардовна Южина
– Фе-е-едор, ска-а-ажи, кто убил Ирку Карасе-е-еву? – замогильным голосом начала Маша.
Федор, видимо, не расслышал, он хотел перевернуться, но Маша крепко держала его за мизинец.
– Кто-о-о-о? – снова взвыла Маша.
В этот раз она, скорее всего, перестаралась, потому что Гришка, который наблюдал за хозяйкой с неподдельным интересом, вдруг задрал голову и протяжно завыл.
– Цыть, зараза такая! Весь сеанс мне испоганишь, – рыкнула на него Маша и снова загундосила, – Кто-о-о убил Карасе-е-е-ву?
– Да никто ее не убивал, живая она, – вдруг сообщил Сазонов и даже крякнул для уверенности.
Волшебный способ работал! Правда, Федька, паразит, никак работать не хотел. Но это дело поправимое.
– Она мертва, ты сам это видел на ролике! Не выпендривайся, кто убил Карасеву? Ты знаешь? Догадываешься?
– А чего тут догадываться, – фыркнул во сне Федька. – Машка это убила. У нас в классе училась, здоровенная такая бабища.
Блин! Вот треснуть сейчас бы ему по этому самому темечку!
– ты не пра-а-ав, – выла Марья, стараясь не разбудить клиента. – Что тебе сказал Завалинцев?
– А это еще кто такой?
– Это мужик, который работал в морге.
– А-а, ну так он мне сказал… что у меня теперь в морге блат. И если я вдруг кого замочу, по случайности или из сознательных побуждений, я смело могу ему скинуть труп. Все будет шито – крыто!
– То есть… – насторожилась Маша. – То есть у них можно, чтобы шито – крыто…
– Нет, там не всем можно, – уточнил Федор. – Там только, если Машку Ведрищеву замочить, тогда все только спасибо скажут…
Только сейчас Марья заметила, что Федор уже давно смотрит на нее широко раскрытыми глазами и вовсе не собирается спать.
– Ой, хи-хи, а я тут… заколочку потеряла, – перекосилась в улыбке Маша. – А ты чего не спишь?
– Как же я усну, когда ты мне по голове ерошишь, да еще и палец дергаешь?! – быстро сел на кровати Федор. – Ты здесь зачем?
– Я ж говорю… потеряла я… что я потеряла… а что я сказала?
– Ты спросила, кто убил Карасеву, – ехидно скривился Сазонов. – Тебе это зачем? Ты опять начала свое расследование?
– Федя-я-я-я! Да что ты! – изо всех сил старалась таращиться наивно Маша. – Чтобы я! Да…
– Не ври мне! Сегодня в морг потащилась! Теперь вот ко мне в постель лезешь!
– Размечтался! И ничего не в постель! В постель к нему! – Маше дали «конька», и она «села» на него и принялась активно возмущаться.
– Все! Вали отсюда! – кричал Федор. – И учти! Я предупредил Завалинцева! Он тебя на пушечный выстрел к себе не подпустит!
– Ну и ладно, чего орать-то? – вздохнула Маша и подалась к себе в спальню.
– Не подпустит, – ворчала она, укладываясь на подушку. – Много ты знаешь! Тебе он говорил по необходимости, а мне… а мне по доброй воле скажет. Бутылки с водкой творят чудеса, дурень.
Утро было ясным и теплым. Все было хорошо, за исключением одного – была суббота. А это значит, что сегодня выходной и Федор никуда не собирается деваться. А уйти к Завалинцеву у Маши вообще не получалось. Она уже два раза хотела было сбежать в магазин, но Федор тут же предлагал ее проводить. Она хотела было сбежать «к подруге», но Федор радостно предлагал отвезти ее и подождать в машине. В общем, выхода не было. Оставалось одно – идти на женскую хитрость. И, черт с ним, сегодня Маша будет рисковать самым дорогим – Федором.
Она забралась к себе в комнату и набрала номер Тоньки.
– Привет, – поздоровалась она, когда Тоня ответила. – Чего делаешь?
– Мечтаю о машине, – обиженно фыркала в трубку Тонька.
– Я сейчас тебе такое скажу… Оказывается, сегодня у Федора Праздник Души. И он всегда этот день отмечает. Только он любит, чтобы не он приглашал, а его приглашали. Как бы случайно. Возьми, пригласи его на дачу, например.
– откуда у нас дача? – задумалась Тонька. – А в кино можно?
– Банальненько, но… можно, конечно. Слушай! А пригласи его в ресторан! Если сейчас пойдешь, то будет намного дешевле. Да Федька и сам рассчитается, у него вчера была получка.
– Ты серьезно? – насторожилась подруга. – А сейчас чего там делать? Поедим и домой?
– о, Господи! Тебе бы только поесть! Ты его напои! А потом уже он сам тебе предложит, что делать. Только… вот зря я тебе рассказала, – пошла Маша на хитрость. – Ты ж его даже из дома не сможешь выудить.
– Чего это «не смогу»? – даже обиделась подруга. – Вот, смотри, сейчас накрашусь и позвоню ему. Надеюсь, ты с нами не потащишься?
– Я тебя умоляю! Куда бы ты не таскала Федьку, он все равно вернется ко мне.
– Посмотрим, – прошипела подружка и бросила трубку.
– Посмотри, – проговорила Маша уже в отключенный телефон. А чего? Пусть Тонька старается. А Маша пока в морг съездит, все разузнает, а потом, вечером, можно будет Федьке и в самом деле, купить форель, пусть угощается. Все же вчера неудобно вышло.
Федор только пришел с прогулки – гулял с собаками, как ему тут же начала звонить Тонька. В том, что звонит подруга, сомнений не было, потому что постоялец так Маше и пояснил:
– О, подруженька твоя звонит, Тонька Дуплова. Взять трубку или сама ответишь?
– Еще я твоим бабам не отвечала, – изумительно сыграла обиду Маша и подалась к себе в комнату. Через минуту она уже слышала, как Федор кричал:
– Нет, серьезно? И много? И тебе не жалко? А, ну да, ну да… Да вообще не вопрос!.. Все, через пять минут буду!
– Ты куда это? – тут же выскочила Маша, заметив, что Федор собирается уходить.
– Дела у меня, – отмахивался одноклассник и поспешно выскочил за двери.
– А у меня-то какие дела, – обиженно поджала губы Маша и принялась одеваться.
Сегодня машинка работала на удивление безотказно, и уже через сорок минут Маша была возле морга.
Она боялась, что такое заведение будет закрыто на выходные но, оказалось, что здесь просто укороченный день, а полностью выходного нет.
И снова этот страшный коридор, и жуткое состояние.
Машу пустили только потому, что она сообщила, будто ей звонил Завалинцев по поводу подруги Карасевой… Нет, Никитиной, которая вот здесь и лежит. Забрали уже? Кто?… а, ну да, простите… Но Завалинцев все равно звонил… Никто особенно не собирался разбираться. Услышали знакомую фамилию и пустили.
Пройдя до той, последней комнаты, Маша заглянула. Сегодня не было почти никого, только одинокая техничка елозила тряпкой по серым полам.
