Безмолвный пациент: комплект из 3 психологических триллеров - Алекс Михаэлидес
7
– Сегодня все по-другому, – заметил я.
Ответа не последовало. Алисия сидела в кресле напротив меня, слегка повернув голову в сторону окна. На ее теле не дернулась ни одна мышца, спина была вытянута в струнку, как у виолончелиста или у солдата на параде.
– Я все думаю о том, как закончился наш предыдущий сеанс: вы на меня набросились, и я был вынужден вызвать на помощь медсестер.
Снова молчание. Я помедлил.
– Вот интересно, что именно вы хотели для себя выяснить? К примеру, не робкого ли я десятка? Надеюсь, теперь понятно, что меня не так-то просто напугать. Кидайтесь сколько угодно – я выдержу.
Алисия смотрела сквозь зарешеченное окно на свинцово-серое небо. Я сделал небольшую паузу, затем продолжил:
– Я должен кое-что вам рассказать, Алисия. Пожалуйста, поймите, что я не враг вам. Очень надеюсь, что однажды вы это поймете. Безусловно, чтобы добиться доверия, нужно время. Мой собственный психотерапевт любила говорить, что тесная связь требует наличия аналогичного опыта, тогда можно получить ответы. И такие вещи в один миг не случаются.
Алисия уставилась на меня своим непроницаемым взглядом. Шли минуты. Это больше напоминало тест на выносливость, чем психотерапевтический сеанс. С какой бы стороны я ни пытался зайти, везде неизменно упирался в тупик. Возможно, я действительно тратил время впустую. Похоже, Кристиан верно отметил, что крысы первыми бегут с тонущего корабля. Что же я тут делаю? Зачем карабкаюсь на борт этой развалины, да еще и привязываюсь к мачте? Чтобы погибнуть на дне морском? Ответ на все мои вопросы, как вы понимаете, находился в кресле напротив. Говоря словами профессора Диомидиса, Алисия, словно молчаливая сирена, манила меня к верной гибели.
Я дошел до точки. От отчаяния хотелось прокричать ей: «Ну, скажите хоть что-нибудь!!! Что угодно!!! Просто говорите!!!» Но я поступил иначе, рискнув нарушить правила ведения сеанса. Мне надоело ходить вокруг да около, и я перешел непосредственно к делу.
– Предлагаю поговорить о вашем молчании, – заявил я. – Что оно значит? Каково это – все время держать рот на замке? И самое главное: почему вы перестали разговаривать?
Алисия смотрела куда-то в сторону. Интересно, слушала ли она меня?
– Сижу я тут с вами, а в голове все время маячит картинка: человек, до боли кусающий кулак, чтобы только не заорать, лишь бы сдержать рвущийся наружу крик. Помню, когда я сам начинал ходить к психотерапевту, то очень старался не заплакать. Я дико боялся, что не выдержу и утону в собственных слезах, когда «плотину» наконец прорвет. Возможно, и вас обуревают схожие чувства. Вот поэтому я готов ждать, пока вы не почувствуете себя в безопасности рядом со мной, пока не поймете, что не утонете в водовороте вырвавшихся из-под контроля эмоций. Я буду топтаться в этом бурном потоке здесь, вместе с вами.
Тишина.
– В работе я придерживаюсь релятивистского подхода[18], – проговорил я. – Вы знаете, что это означает?
И снова молчание.
– Это означает, что Фрейд кое в чем ошибался. Вопреки его убеждению, психотерапевт никак не может быть «чистым листом». Мы всё время невольно выдаем о себе массу информации: например, по цвету моих носков или по тому, как я сижу и разговариваю, обо мне можно узнать очень многое. Несмотря на все мои попытки не раскрываться, я тем не менее показываю вам, кто я такой на самом деле.
Алисия посмотрела на меня. Она смотрела в упор, ее подбородок слегка подрагивал. Неужели в этих синих глазах светился вызов? По крайней мере, она отреагировала!
Я уселся в кресле поудобнее и продолжил:
– Вопрос в том, что с этим делать. Можно не обращать на этот факт внимания. Или напрочь отрицать. Или вообще притвориться, что в этом курсе главное – вы. Или мы можем допустить, что психотерапия – двусторонний процесс, и начать работать в данном формате. Тогда мы действительно получим шанс сдвинуться с мертвой точки.
Я поднял руку, демонстрируя Алисии обручальное кольцо на пальце.
– Вот это кольцо здесь не просто так, верно? И оно говорит вам о чем-то, не так ли?
Взгляд Алисии медленно переместился в сторону руки с кольцом.
– Оно говорит о том, что я женатый мужчина. А значит, у меня есть жена. Мы женаты почти девять лет.
Ответа не последовало. Но Алисия по-прежнему смотрела на кольцо.
– Вы прожили в браке почти семь лет, так? – уточнил я.
Она по-прежнему хранила молчание.
– Я очень люблю свою жену. А вы любили своего мужа?
Глаза Алисии метнулись к моему лицу. Мы уставились друг на друга.
– В любви мы испытываем разные чувства, согласны? И хорошие, и плохие. Я люблю свою жену – к слову, ее зовут Кэти, – но иногда злюсь на нее. А временами… ненавижу.
Алисия не отрывала глаз от моего лица. Я чувствовал себя кроликом в свете фар, не мог шелохнуться или отвести взгляд. Устройство сигнализации лежало на столе, возле руки. Я едва сдерживался, чтобы не взглянуть на кнопку. Я понимал, что надо остановиться, захлопнуть рот. Но это было выше моих сил. И я навязчиво продолжал:
– Говоря, что ненавижу ее, я не имею в виду, что вся моя личность ненавидит ее. Лишь часть меня. Хитрость в том, чтобы держаться сразу за оба конца. Одна ваша часть любила Габриэля, а другая ненавидела, – заключил я.
Алисия отрицательно мотнула головой. Быстрое, едва уловимое движение… Ответная реакция! Наконец-то! Я задрожал от волнения. Вот тут бы и прервать сеанс, но нет, я решил идти до конца.
– Какая-то часть вас ненавидела Габриэля, – произнес я более решительно.
Она еще раз мотнула головой. Глаза Алисии прожигали меня насквозь. Она начинала сердиться.
– Это правда. Иначе вы его не убили бы.
И тут Алисия вскочила с кресла. Я инстинктивно напрягся в ожидании нападения. Вместо этого она шагнула к двери и набросилась на нее, стала молотить по ней кулаками. Послышался скрежет ключа в замочной скважине, и через мгновение Юрий резко распахнул дверь. Увидев, что Алисия меня не душит, он немного расслабился. Воспользовавшись открытым проходом, она шмыгнула мимо медбрата и побежала по коридору.
– Тише, тише, не спеши, милая! – крикнул ей вслед Юрий, а потом быстро повернулся ко мне: – Всё в порядке? Что случилось?
Я не ответил. Он сделал озадаченную гримасу и побежал догонять Алисию, а я остался в кабинете один. Идиот! Редкостный недоумок! Что я натворил? Какого черта стал давить? Слишком сильно, слишком рано… Я хотел
