Сыщик поневоле - Михаил Александрович Михеев
Да и себе парнишка жизнь подпортил знатно. После таких шуток о государственной карьере можно забыть, да и вообще многие двери перед ним оказались бы закрыты. Но – при одном условии. Если дело получит огласку. А вот с этим-то вопрос остался открытым.
К счастью для них, Виталий узнал о случившемся первым. И, будучи заинтересованным в том, чтобы иметь выход на мэрию, он был в курсе, кто есть кто в университете. По факту, детишки многих серьезных родителей местечкового масштаба отнюдь не в сорбоннах обретаются и даже не в столицах. Частенько родители стараются их поближе к себе держать – во избежание проблем. И картотеку на них Виталий имел довольно полную. Так что, узнав о произошедшем, он успел первым и замял дело. Правда, крутиться пришлось, словно ужу на сковородке, но дело кончилось лишь тем, что непутевый отпрыск влиятельного папы покинул ряды аспирантов, что никоим образом на его будущем сказаться не могло. Надо будет – восстановится, когда забудутся причины.
Виталий же получил тогда выход на советника мэра по экономическим вопросам. Для того же, чтобы Натаныч не подумал, что оказанная услуга – уже не услуга, сохранил кое-что. Видео там, бумаги… Не шантаж ни в коем случае, но взаимопониманию очень способствует.
Татьяну он передал, что называется, с рук на руки, после чего имел сомнительное удовольствие наблюдать, как свежеиспеченная парочка отправляется погулять в парк. Для чего? Ну, тут все просто. Кругом слишком много чужих ушей, а в парке их тяжелее подслушать. Виталий, конечно, точно знал, что это сказки, но кто он такой, чтобы разрушать веру людей в собственные умственные способности? Пусть их. Тем более что Натаныч и впрямь не такая уж и крупная величина, чтобы ради него задействовали серьезную аппаратуру. Так что проводил он взглядом Татьяну и сияющего лысиной толстячка рядом с ней, да и поехал себе на работу. У него намечался тяжелый день.
Университет встретил его проблемами. Впрочем, это было нормально. Чтобы в учебном заведении, да без проблем? Хорошо еще, наученный горьким опытом, Виталий приехал буквально за пять минут до начала лекции. В этом случае часть страждущих, желающих увидеть его немедленно, автоматически отсеивалась. Нет времени – и все, занятия должны начинаться по расписанию. Как показывала практика, часть жаждущих пообщаться, особенно со стороны, не выдерживала и уходила. Да и многие вопросы рассасывались. Но, увы, не все.
Правда, большая часть оставшихся проблем была мелочью – подписать бумаги, которых, как всегда, пришла куча. Поразительно, зачем их столько? Виталий, ставя размашистую подпись на очередном листе, подтверждающем, что он ознакомился с очередной невероятно ценной указивкой (на самом деле он их не читал, ибо не идиот на ерунду время тратить), в который раз пришел к печальному выводу: образование постепенно вырождается, вместо подготовки специалистов плодят отписки и отмазки, а показателем работы становится не продукция, сиречь качественно подготовленные специалисты, а количество никому не нужных бумаг.
Зато у всех задницы прикрыты, думал он с раздражением. Когда он учился, все было чуть иначе. В основном потому, что их действительно учили, причем специалисты не чета нынешним. И как-то ведь успевали все – и учиться, и с девушками гулять, и спортом заниматься, и, кто хотел, подрабатывать. А сейчас все боятся, что у детей мозги будут перегружены. Уй-уй! И не понимают, идиоты, что если мозги не нагружать, они атрофируются.
К тому же в очередной раз позвонила Зоя из деканата. Хорошо еще, девчонки, дружно подхихикивая, деликатно сообщили, что предмет ее интереса как раз вышел. Куда? А живот у него схватило, так что не стоит человека беспокоить. Виталий скрипел зубами, но молчал. А куда деваться? Происходящее было меньшим из зол. Эта дура почему-то вбила себе в голову, что Виталий ее клеит. Ага, клеит он. Да чтоб Зою клеить, ее надо вначале обезжирить! Так что лучше он помолчит и вытерпит смешки в свой адрес (потом вспомнит при случае), чем будет отбрыкиваться от воспылавшей страстью делопроизводительницы самостоятельно. Дешевле обойдется.
А следующая пара – зачет. Ох уж этот зачет… Скоро уезжать, когда у ребят начнется сессия, его, Виталия, в этом городе не будет, и потому экзамены и зачеты приказом выносились на более ранний срок. И вот здесь-то начиналось веселье.
Экзамен – ерунда. Студенты написали, он проверил, расставил тройки… А что, хочешь выразить неудовольствие – ставь трояк, ибо тот, кто получит два, будет потом таскаться, ныть, брать направления на пересдачу. А тройка – оценка вроде бы положительная, ее не пересдают. При этом стипендии нет, красного диплома тоже нет, да и многие работодатели смотрят, что у человека проблемы с профильной дисциплиной, и как минимум снижают начальную планку зарплаты. В общем, подлянка мелкая, душе приятная, сделал гадость – на сердце радость, и еще куча эпитетов. И попробуй оспорь – экзамены сейчас письменные, все задокументировано.
С зачетами сложнее: единой формы приема нет, вот и крутится каждый в меру своей фантазии. Кто-то смотрел на посещаемость, кто-то составлял тесты… Впрочем, у Виталия наработок хватало. На то, как люди ходят на занятия, ему было плевать. В конце концов, оцениваются-то знания. Тесты… Ну, они здорово облегчают жизнь преподавателя, но по факту объективной картины не дают. Так что опрос, живое общение. И чтоб все вопросы были не на тупое вызубривание, а на понимание. Может статься (Виталий это допускал), он не вполне прав, но в целом система работала неплохо, и нареканий пока не поступало.
Тем не менее и нервы зачет выматывает, и сил забирает немало. К концу процесса Виталий покинул аудиторию, чувствуя себя выжатым, словно лимон. Устал не столько физически, сколько морально. Правда, и зачетов поставил немало – почти три четверти группы просочилось. Остальные… Ну, остальным придется ждать его возвращения, как-то так. Однако обвинить Виталия в предвзятости еще ни у кого не получалось. Сволочью, бывало, за глаза называли, но в том, что он кого-то специально топит, уличить не могли. Хотя было. Себе уж чего врать-то? Было…
Увы, перед дверями его кабинета сейчас находились аж трое. Точнее, четверо, но двое явно были вместе – девица-блондинка в облегающей черной
