Марина Серова - Музей восковых фигур
– Если вам неудобно спать на верхней полке, – сказал он, – можем поменяться.
– Спасибо, – ответила я. – Меня вполне устраивает мое положение. Кстати, так уж и быть, скажу свое имя: Татьяна.
Попутчики доверительно сообщили, как их назвали при рождении в том порядке, в каком они появились перед моими очами: Игорь, Николай и «Слава».
– Вот и познакомились, – радостно заявил номер первый. – По этому поводу нужно выпить коньячку.
Бутылка «Арарата» с шестью звездочками вынырнула откуда-то из-под пиджака.
Я решила тут же расставить все знаки препинания в лекции по международному положению, вспомнив, о чем меня предупреждали кости.
– Сразу предупреждаю: с утра не пью, на предложения интимного характера не откликаюсь, на выпендривания отвечаю сразу и сильно.
Парни, надеявшиеся на веселую прогулку, заметно приуныли. Я даже пожалела, что выразилась в такой резкой форме, может, они и неплохие ребята, но старые друзья лучше новых троих. Я имею в виду моих двенадцатисторонних помощников.
Забравшись на свою верхнюю полку, я открыла первую страницу книги про некую Евгению Охотникову, этакого Джеймса Бонда в мини-юбке, и углубилась в ее приключения. В принципе мне все нравилось, кроме первой страницы, на которой описывалось, как Евгения стояла на ухе молодого человека и терзала его нервные окончания подошвой ботинка. Полная лажа.
На ухо лежащему человеку наступить невозможно. Тем более если вы в обуви с толстой подошвой. Можно, правда, зацепить самый кончик, но его очень легко выпростать и, таким образом, освободиться. Женечка явно перегнула, делясь своими воспоминаниями с автором. Условности жанра, говорите? Условности условностями, но так беззастенчиво врать!
Я вспомнила, как когда-то пыталась сотрудничать с областной газетой «Заря молодежи» и меня послали делать репортаж из училища ракетных войск и артиллерии. В частности, я должна была описать выставку, на которой были представлены различные виды стрелкового оружия. Одно из них я назвала в своем материале как противотанковый пулемет.
Ну что можно взять с девчонки, которая тогда еще не разбиралась в оружии? Короче, на следующий день после публикации в редакцию позвонил один ветеран и заявил, что требует опровержения, потому что существуют крупнокалиберные пулеметы, но никак не противотанковые. Журналист Юра Казаков, который курировал мою «стажировку», учинил жуткий разгон. Меня кто только не ругал – от заведующего отделом до главного редактора. С тех пор я проверяла каждое слово, которое собиралась произносить вслух. А с работой в газете пришлось завязать.
Если вы сомневаетесь в моих нынешних познаниях, то назову вам один из видов стрелкового оружия, принятый на вооружение в российских войсках, хотя бы «КПВТ». Крупнокалиберный пулемет Владимирова, танковый. Калибр 14,5 миллиметра. Электроспуск и так далее. Это вам не ботинок на ухе…
В течение дня внизу было тихо. Троица потягивала коньячок, моталась на перекуры, вполголоса обсуждала свои проблемы. Прислушиваясь время от времени к разговорам, я поняла, что Игорь, Николай и «Слава» занимаются шоу-бизнесом и отправились в Питер заключать договоры со звездами эстрады. Удачи вам, господа.
– В первый год нового тысячелетия неплохо было бы устроить грандиозное шоу, – мечтательно произнес Игорь, заранее подсчитывая барыши.
– Это какой год? – поинтересовался у него Николай.
– Двухтысячный, какой же еще.
Тут я не выдержала и свесила голову с верхней полки.
– Ребята, – тоном Мэри Поппинс сказала я, – первый год нового тысячелетия – две тысячи первый. И начнется оно, это самое тысячелетие, первого января вышеупомянутого мною года.
– Это почему? – обиделся Игорь.
Его поддержал Николай.
– Цифра две тысячи уже говорит сама за себя, – произнес он.
– Правильно, – кивнула я, чуть не слетев вниз, потому что поезд в этот момент дернулся, как стоматологические щипцы с выдернутым зубом в руках хирурга, – только двухтысячный год сначала должен закончиться, что произойдет 31 декабря, а потом уже мы перейдем в новый век.
Зерно сомнения было посеяно. Парни начали спорить между собой, потому что «Слава» принял мою версию и стал отстаивать ее как свою собственную.
Пусть поработают мозгами.
Изредка я спускалась вниз, чтобы пробежаться до туалета и обратно и снова принималась за чтение. Так пролетел день, и вскоре за окном стало черно, как в бутылочке с черной тушью. Парни улеглись на боковую, а я продолжала бегать глазами по строчкам, включив подсветку над головой. Вроде бы никому не мешаю.
Половина первого ночи. Пора тоже отдаться Морфею. Среди всех моих знакомых он – единственный стоящий мужик. Но для начала надо посетить WC.
Я заложила страницу закладочкой в виде календаря с изображением собаки колли и стала спускаться вниз с осторожностью пумы, которая едва не отдавила пятку «Славе», мирно похрюкивающему на нижней полке.
Вагон спал. Кроме одного мужчины, который маячил в том самом отсеке, где находился туалет, и тут же вышел в тамбур, видимо, на перекур.
Как у всех читающих людей, у меня в голове наслаивались друг на друга впечатления от различных эпизодов прочитанного – поэтому мозгам было чем заняться в данный момент.
Это меня и подвело.
Только я дотронулась да ручки двери туалета, как позади раздался едва слышный щелчок, шорох открываемой створки и громкий стук колес, доносившийся из тамбура. Я оказалась в объятиях неизвестно-кого-и-чего-добивающегося-от-меня, который зашвырнул меня в тамбур вагона и с силой влепил в стенку.
Я быстро среагировала и нанесла человеку два сильных удара по корпусу.
Черт возьми, это был тот же самый мужик, который со старанием Генри Баскервиля пытался убрать меня с дороги. На нем был неизменный черный чулок, мешавший разглядеть черты лица.
Я не понимала, что происходит. Лично я подозревала Мокроусова, он был такой же плотный и высокий, но, выходит, знаменитый детектив Таня Иванова ошиблась.
Я поняла, что этот гад собирается сделать со мной. Точно так же пытался поступить Георгий, который некогда спер талисман царя Дария, – выбросить меня из вагона электрички на полном ходу.
Сейчас я имела дело с более опытным и сильным противником, к тому же не ошибусь, если предположу, что дело шло о его жизни и смерти. С таким упорством он пытался спрятать концы в воду.
Я бросилась на противника и вцепилась в маску, чтобы сорвать ее и положить конец притязаниям на мою невинность. Не тут-то было. Бандит схватил меня за горло и стал ломать позвонки. Больно.
Я отвела правую ногу назад и что было сил приложила коленом по интимному месту противника. Хватка ослабилась, но не до конца. Мощный апперкот сбил меня с ног – так я разозлила злодея своим приемом.
Противник был сильнее меня. Годы тренировок, постоянная спортивная форма не спасали меня. Не та весовая категория.
Мы молча боролись в темном тамбуре. Я молчала, потому что не хотела тратить силы. Бандит не открывал рот, по-видимому, чтобы я не узнала его голос. Выходит, он мне знаком?
Я вырвалась из объятий человека с чулком, закрывающим лицо, приняла боевую стойку и нанесла несколько ударов кулаком по голове противника. Ногами в тесном тамбуре не поработаешь. От двух из них он увернулся, последний же не причинил никакого беспокойства. Черт, этими ударами я могла бы свалить даже чемпиона по ушу.
Сцепив две ладони, бандюга нанес мне удар по корпусу, отшвырнув в угол. Затем открыл наружную дверь.
Поток холодного воздуха шквалом пронесся по тамбуру, приведя меня в чувство. Я снова бросилась на неизвестного и ударила его ботинком чуть ниже колена. Тот захрипел и подался вперед.
Еще удар, еще!
Наконец-то они достигли цели. Правда, я тоже порядком устала. Руки налились свинцом, колени дрожали.
Я схватилась за ручку двери, чтобы улизнуть в вагон и поднять шум, как бандюга снова схватил меня в охапку и потащил к открытой двери.
Я била его затылком в лицо, изо всех сил работала ногами, но безуспешно. Он был слишком силен, этот гад.
Выкинуть меня в темноту, как котенка, ему не удалось. Я уцепилась за поручни и пыталась дать отмашку. Вместо этого получила пару ударов в голову, в результате чего сознание помутилось.
Собрав последние силы я бросилась вперед и схватилась за ручку стоп-крана, повиснув на ней.
Колеса заскрежетали со звуком разлетающейся на куски американской горки, а я – не удержалась и рухнула вниз…
Глава 17
– Чуть было не угодила под колеса! – качал головой «Слава», взирающий на меня с тоской собачки Му-му.
Судя по всему, я открыла глаза совсем недавно, лежа на нижней полке своего купе. Возле меня суетился медработник состава – невысокий мужчина пятидесяти лет с плешивой седой головой.
– Вас придется снять с поезда, – грустно произнес он.
– Зачем? – Мой голос будто доносился из преисподней.
