Евгений Сухов - Криминальный репортер
Он снова замолчал, и я все понял. То, что рассказывал сейчас Володька про Красикова, было и про него. И про меня. И про многих и многих мужиков… И, вообще, имеются ли на свете мужчины, которых не кинул хоть однажды «слабый пол»? Раздавив, отняв смысл жизни, пусть даже и на время. А вот у Красикова, похоже, все это было отнято навсегда…
— Когда я разговаривал с ним, — признался Володька, — у меня было ощущение, что кинула его эта баба только вчера. Ну, или неделю назад. Он говорит, а сам едва не плачет. И голос дрожит.
— Ты что, сам его допрашивал? — спросил я, когда Коробов замолчал.
— Да, — коротко ответил Володька. — Теперь это дело веду я.
— Здорово…
— Чего тут здорового-то? У меня своих дел в производстве было четыре. А тут еще и пятое.
— Ну, вместе мы его быстро раскроем, — успокоительным тоном произнес я.
— А ты не говори гоп! — посветлело его лицо, и он, наконец, улыбнулся. Ну, или попытался улыбнуться.
Мы махнули по последнему стопарю. Закусили, посмотрели друг другу в глаза…
— Так, значит, первый мужик в кепке, Красиков этот, Санина не убивал, — утвердительно произнес я фразу, которая, по идее, должна была содержать вопрос.
— Нет, не убивал, — ответил Володька. — У него алиби. Мы уже проверили. Хотя планы убить Санина он строил вполне конкретные…
— Ну, мы все, наверное, в мыслях хотели бы кого-нибудь убить, — произнес я весьма убедительно. — Но за мысли же не сажают… Пока, по крайней мере…
— Именно, пока , — сказал Володька. — Но у нас еще все впереди…
— Ты думаешь? — с некоторой опаской посмотрел я на Коробова.
— Да это так, к слову… — он стал выискивать глазами официантку, чтобы рассчитаться за ужин.
— А вы меня в расследовании этого дела обошли, — вынужден был признаться я. — Не зря хлеб налогоплательщиков едите.
— А ты как думал? — усмехнулся Володька. — На то мы и Главное следственное управление.
Ему, похоже, и правда не хотелось уходить из «Мечты». Или не хотелось расставаться со мной.
— Слушай, Володь, — сказал я, когда мы уже вышли из кафе. — А все, что от тебя узнал сегодня, могу включить в передачу?
— Можешь, — ответил он. И добавил: — Кроме этой деловой женщины. Помолчи о ней пока. А то можем спугнуть…
— Понял… Значит, кроме Путятина и Петрухи, деловая брюнетка тоже теперь в подозреваемых? — спросил я.
— Тоже, — ответил он.
— Ну, что, на связи? — протянул я ему руку.
— На связи, — ответил он, и я ощутил крепкое рукопожатие.
И мы разошлись, каждый по своим делам.
И в одиночество…
Глава 8. Кто убил Петра Самохина, или ситуация накаляется
На третью передачу программы «Кто убил Санина?» материала хватило. А вот на четвертую надлежало что-то подсобрать, ведь одними отрывками из фильмов и сериалов с участием Санина передачу не выстроишь. К тому же планка этой программы была поднята уже на достаточную высоту, и эту высоту нужно было выдерживать, иначе рейтинг программы и нашей телекомпании в целом упадет, как осенний лист: медленно, но верно.
И мы со Степой и Сан Санычем поехали в больничку. Ту, где лежал в реанимации порезанный Петруха Самохин. Может, он уже переведен в общую палату, и мне удастся с ним переговорить? А может, он видел того, кто на него напал. Это поможет узнать, кто это был: сам убийца Санина или нанятый им сторонний исполнитель?
На машине на территорию больницы не пустили. Мы взяли все нужное оборудование и, пройдя через калитку, пошли к больничным корпусам.
В регистратуре полно народа. Я, когда оказываюсь в медицинских учреждениях, будь то поликлиника или больница, всегда поражаюсь количеству народа в них. Сколько, оказывается, у нас больных и страждущих врачебной помощи! Мы прямо-таки какая-то нездоровая нация: большие очереди в приемных к врачам, огромные очереди на процедуры, под завязку заполненные больничные палаты. Даже в коридорах койки… А здоровые люди у нас вообще есть? И кто работает на предприятиях и в конторах, если столько людей болеют?
Узнав, где лежит Петруха (помогла камера и удостоверение работника телекомпании), мы со Степой потопали к указанному корпусу. И тут вслед за нами пронеслась полицейская машина, распугивая всех сиреной. Когда мы подошли к корпусу, она уже парковалась. Потом из нее вышли сотрудники полиции и проследовали к двери корпуса.
— Степа, ты снимаешь? Такие кадры могут нам пригодиться… — повернулся я к оператору.
Степан промолчал. Это означало, что он уже давно работает.
— А вы откуда, господа? — услышал я возле самого уха и вздрогнул от неожиданности.
— Меня зовут Аристарх Русаков, телекомпания «Авокадо», — представился я. — А вас?
— Эта тот самый канал, у которого передача «Последнее желание»? — не пожелал назвать себя человек в форме охранника. — Хотите на предмет «Последнего желания» расспросить наших больных? Забавно! А разрешение у вас имеется?
— Какое разрешение? — посмотрел я в насмешливые глаза охранника.
— Разрешение от главврача на проход в больницу и проведение съемок, — пояснил охранник.
— А у вас что, режимное предприятие? — я начал уже злиться. — Или вы производите в ваших тайных подвалах незаконные опыты над больными под руководством доктора Менгеле? А может, у вас в больнице еще у живых людей вырезаются органы, а потом продаются за огромные деньги за границу? Хотите, мы все эти вопросы зададим прямо с экрана?
Человек в пятнистой форме сморгнул и стал куда-то названивать. Мы со Степаном тем временем вошли в холл больницы.
— Как зовут вашего главврача? — поинтересовался я у молоденькой блондинки в коротком халатике, торопливо проходившей мимо меня.
Она осмотрела нас и ответила, улыбнувшись:
— Нашего главврача зовут Александр Николаевич.
Очевидно, она любила быть в центре внимания. Впрочем, заслуживала…
— А что тут у вас случилось? — спросил я.
— У нас неприятности, — ответила девушка, перестав торопиться.
— Что, кого-нибудь убили? — я округлил глаза, спросив наугад первое, что пришло в голову.
— Вы уже знаете? — удивилась девушка.
— Такая у нас работа, — ответил я, стараясь придать своему голосу значительность. — А кого конкретно убили?
Девушка замялась, поглядывая на камеру.
— Степа, не снимай пока, — сказал я, сделав упор на слова «не снимай».
— Ага, — донесся до меня сосредоточенный Степин голос.
— Если я вам это скажу, то у меня могут быть неприятности, — понизив голос, произнесла девушка.
— А мы никому не скажем, что это сказали нам вы, — также понизив голос, сказал я. — Верно, Степа?
— Ага, — ответил тот.
— Хорошо, — ответила девушка. — У нас в реанимации убили человека. Задушили по-душкой. Как в кино…
— В реанимации? — переспросил я, невольно бросив взгляд на камеру: горит ли на ней красный глазок, показывающий, что она работает. Глазок на камере алел… — И кого же?
— Одного больного, недавно к нам поступившего…
— Петра Самохина? Того, что с ножевым ранением у вас лежал? — поежившись от мурашек, побежавших по коже, спросил я, выказывая, и правда, большую осведомленность. Чему блондинка уже не удивилась…
— Кажется, так его зовут, Петр Самохин, да, — кивнула она. — Вернее, звали… — поправилась девушка.
— А когда это произошло?
— Минут сорок назад, — ответила девушка. — Нет, немного больше. Это я узнала минут сорок назад… Ну, все, мне пора, — она снова сделала вид, что куда-то торопится. — Не говорите никому, пожалуйста, что это я вам сказала о Самохине. Вы обещали…
— Могила, — ответил я и показал движением пальцев, будто заклеиваю скотчем рот.
Она улыбнулась и пошла по своим делам той же торопливой походкой, что и прежде. Я тоже так делаю иногда, когда хочу показать, что по уши занят и ужасно тороплюсь…
— Спасибо, — сказал я ей вслед, и она, не оглядываясь, кивнула.
В кабинке возле вертушки опять же сидел человек в пятнистой форме.
— Пропуск, — механически произнес он.
— Мы по поводу убийства Петра Самохина, что лежал у вас в реанимации, — сказал я охраннику безапелляционным деловым тоном, решив показать ему свою полнейшую осведомленность и тем самым поразить его и лишить мотивов к возможному отказу. Чего, мол, теперь нас не пускать, если нам и так все уже известно. Но мой номер не прошел…
— Какому убийству? — охранник, кажется, был искренне удивлен. А может, он и правда ничего еще не знал? А может, он артист от рождения? Кто поймет их, этих охранников!
— Ах, вот оно что-о-о, — крайне недоверчиво протянул я. — А полицейские прошли?
— Прошли, — ответил охранник.
— У них вы тоже спрашивали пропуск? — прищурился я.
— Нет, им разрешено везде без пропусков проходить, — опешил от моего напора страж. — Они свои служебные удостоверения показали. Как и положено…
