Сдвиг по фазе - Пирсон Кит А.
Ну вот, кажется, назревает разборка. На выяснение отношений у меня совершенно нет сил, да и потом, Лию лучше не выводить из себя, если я хочу отыскать телефон Камерона.
— Прости, — бурчу я. — Не обращай на меня внимания.
Мы продолжаем есть молча, хотя мой недавний гость не единственный, у кого отсутствует аппетит.
— Что-то не так? — чует неладное Лия.
— Нет-нет, все в порядке. Я просто переживаю насчет этого мобильника. Он очень нужен владельцу.
— Так давай поищем вместе после еды.
— Спасибо.
Я запихиваю в себя остатки ужина и мою посуду. Верная своему обещанию, жена принимается просматривать одну из десятка с лишним коробок, составленных в углу. Покончив с обязанностями посудомойки, я подключаюсь к поискам. Выгружаем содержимое, дважды проверяем, затем складываем все обратно. Потом обшариваем каждый сантиметр кухни, даже отодвигаем холодильник — вдруг телефон упал за него.
К девяти часам поисковая операция завершена.
— Прости, — сокрушенно произносит Лия.
— Мог он оказаться в одной из тех коробок, что ты отвезла в секонд-хенд?
— Да вряд ли, хотя… Может, и мог. Не знаю!
Мой телефон звякает, уведомляя об эсэмэске. Номер отправителя тот же, с которого мне звонили днем по пути из полицейского участка. Кингсленд выражается с прямотой лома:
Принеси телефон завтра в двенадцать в «Герцог Веллингтон», или пожалеешь, что дышишь.
— Проблемы? — спрашивает Лия.
— Пустяки.
— Это же насчет мобильника, да? Из-за меня у тебя неприятности.
Я отчаянно стараюсь не выдать охвативший меня ужас. Моя последняя надежда — первым делом завтра с утра помчаться в секонд-хенд и попытаться отыскать там чертов айфон. Если же он не найдется, остается только сообщить об угрозах Кингсленда в полицию. По крайней мере, теперь у меня имеется свидетельство против него — это самое сообщение.
— Не переживай, все будет хорошо.
Второй раз за день я вру собственной жене. Она как будто верит, но вот я сам — нет.
14
Просыпаюсь в шесть, и заснуть снова уже не удается. Едва лишь в мозгу вырисовывается картина предстоящего дня, покой для меня потерян.
В восемь целую безмятежно спящую жену и покидаю квартиру. К тому времени меня уже едва ли не мутит от страха. Пункт моего назначения — благотворительный секонд-хенд на Кентиш-Таун-роуд.
Магазин открывается только в полдевятого, но мне хочется быть первым посетителем.
Осторожно ступая по обледенелому тротуару, в мыслях я стараюсь не загадывать дальше поисков телефона. Просто с оптимизмом надеюсь, что в магазине еще не успели рассортировать пожертвования Лии и неуловимый айфон Камерона отыщется в одной из коробок. И в полдень я встречусь с Кингслендом и положу конец прискорбной эпопее.
Оптимизм, однако, должен исходить из реального положения вещей. Можно строить радужные прогнозы на январскую погоду, однако они не уберегут задницу и прочие части тела от обморожения. И потому, как бы ни уповал я на удачу, в конце концов начинаю перебирать варианты и на случай, если мобильник не отыщется. И таковых мне видится лишь два: либо я довожу до сведения Кингсленда безвозвратную утрату айфона с расчетом, что он осознает всю бессмысленность дальнейших угроз, либо же прямиком отправляюсь в полицию и заявляю об этих самых угрозах.
До магазина я добираюсь, так и не решив, какой из двух вариантов менее неприемлемый. Магазин еще закрыт, однако свет внутри горит. За витринным стеклом моему взору предстают ряды вешалок с одеждой да полки, ломящиеся от разнообразнейших подержанных вещей. Не слишком отличается от вчерашней картины на нашей кухне.
Из персонала никого не видно, но я отваживаюсь постучать по стеклу. Через несколько секунд из внутреннего помещения показывается седая женщина. Я приветственно машу ей рукой, однако она смотрит на часы на руке и хмурится.
— Пять минут, — читаю по ее губам.
Поскольку расположение продавщицы мне еще пригодится, смиренно улыбаюсь и жду.
В течение бесконечных пяти минут приходится приплясывать на месте, потирая руки, чтобы согреться. И когда я смотрю на часы уже в четвертый раз, за спиной наконец-то раздается щелчок замка. Оборачиваюсь и вижу, что седовласая женщина распахивает дверь.
— Вот вам не терпится, — комментирует она. — Очередь у нас впервые.
В моем представлении один человек на очередь не тянет, однако предпочитаю оставить свое мнение при себе. На бейджике женщины указано ее имя и должность: «Фейт, администратор». И в этом имени, означающем «вера», мне видится горькая ирония ситуации.
— Доброе утро, — отзываюсь я, вступая в теплое помещение. — Вообще говоря, я к вам со спасательной операцией.
— О, вот как?
— Вчера днем моя жена завезла в ваш магазин несколько коробок, и, боюсь, в одной из них случайно оказался мобильник моего товарища.
Одно лишь выражение лица Фейт разом подрывает мой оптимизм.
— А вы знаете, как выглядят ее коробки? — спрашивает она.
— Как картонные коробки, — улыбаюсь я, однако шуточка не производит на нее впечатления. И даже наоборот, женщина хмурится еще больше.
— Идемте со мной, — бросает она.
Я следую за ней в складское помещение, оказывающееся как минимум в два раза больше торгового зала. В нем установлено шесть огромных стеллажей — во всю длину комнаты, от пола до потолка. И каждая полка на них заставлена коробками.
— Нам уже несколько месяцев не взяться за сортировку, — извиняющимся тоном поясняет Фейт. — К сожалению, из-за нехватки волонтеров у нас попросту нет на это времени.
— Вы хотите сказать, что коробки моей жены могут быть где угодно?
— Вовсе нет. Новые поступления мы обычно стараемся складывать поближе к черному ходу, чтобы при случае просмотреть их. Но иногда ставим и туда, где попадается свободное место.
Я медленно обвожу взглядом ближайший стеллаж. Пять полок, на каждой с десяток коробок. Простейший арифметический подсчет подтверждает худшие опасения: на складе их около трехсот. Даже если на проверку каждой тратить четыре минуты, на все уйдет часов двадцать. А у меня всего-то чуть более трех до назначенной встречи в «Герцоге».
— Фейт, вы не покажете мне наиболее вероятных претендентов?
— Разумеется.
Она ведет меня в конец дальнего ряда возле черного входа.
— Вот эта секция.
Претендентов по-прежнему уйма, но уже хотя бы не триста.
— Вы не возражаете, если я поищу в них?
— У вас имеется при себе какой-нибудь документ? Лицо у вас как будто честное, но излишняя осторожность никогда не помешает.
Кража пожертвованных подержанных вещей не укладывается у меня в голове, но я, разумеется, иду администратору навстречу:
— Вот мои водительские права и визитка. Как видите, я и сам работаю на местную благотворительную организацию.
Фейт щурится на визитку и произносит:
— Моего покойного мужа тоже звали Дэвид.
Я изображаю приличествующее случаю сочувствие:
— Мне так жаль, что его больше нет с вами.
— А мне нет. Ленивый бездельник.
— О!
— Ладно, оставляю вас, до десяти я в магазине одна. Удачи!
— Спасибо.
Женщина уходит в зал, и я вытаскиваю с полки ближайшую коробку — и только тогда обнаруживаю, что за наружным рядом составлен еще один.
— Черт!
Открываю первую картонку с едва ли не предвкушением охотника за сокровищами. Извлекаю из нее каждый предмет, пока не добираюсь до дна. Так уходит больше времени, однако внимательный осмотр необходим. Естественно, искомое с первой же попытки не попадается, но я, по крайней мере, практически не ошибся с прикидкой в четыре минуты на коробку.
К десятой картонке настрой охотника за сокровищами меня окончательно покидает, и мои ощущения теперь в точности отвечают занятию — копанию со все возрастающим отчаянием в грудах ненужного хлама. Порой от унылых мыслей меня немного отвлекают не поддающиеся описанию пожертвования: банка маринованных грецких орехов, наполовину использованный рулон туалетной бумаги, термос без крышки, бесчисленные древние видеокассеты.
