Фридрих Незнанский - Отложенное убийство
Настя откликнулась не сразу: должно быть, как обычно, забросила куда-то мобильный телефон и потом долго искала по испускаемым им звукам, подумал с умилением Денис. Он ничуть не рассердился: ему нравилось представлять, как Настя ищет, заглядывая в сумки, подныривая под шкафы и диваны, и ее маленькие грудки, не стесненные лифчиком, колышутся под прикрытием очередного экстравагантного наряда: даже дома она на себе модельерски экспериментировала, и порой это Дениса смешило, а порой сводило с ума. А может быть, она попросту спит? В такое время — имеет полное право…
— Алло! — сказала Настя, и ее сочные губы, окружающие это круглое «О», также явственно ему вообразились — до дрожи в позвоночнике.
— Настя! — завопил Денис, позабыв о вселенской скорби. — Это я, Денис!
— Ой, Денисочка! — бурно возликовала Настя. — Представляешь, я только сейчас о тебе вспоминала…
Это Денису понравилось меньше. Что это значит: «только сейчас!» Она должна была вспоминать о нем каждую минуту… на худой конец, каждый час…
— …на заседании худкомиссии, — чирикала Настя, счастливая, как певчая птичка на ветке, — представляешь, одни старые мадамы брежневских времен, совершенно не понимают ничего нового, ни материалов, ни линии кроя, засохшие мозги с горошину, просто безобразие…
— А у меня тут наклевывается очень крупное дело, — в свою очередь торопился выложить новости
Денис, — «Глории» предстоит вывести на чистую воду одного мафиозного деятеля, ну «крестного отца» всех местных бандюков…
— …А еще на худкомиссию Ленка Бецкая с Тамарой, ну ты их знаешь, представили очень своеобразное платьице, из совершенно простого подручного материала, как бы тебе описать, сшито из вафельных полотенец, на подоле бисерная бахрома, ну и еще аппликации с вышивкой — так представляешь, зарубили!
— Я всех к этому делу привлек, даже Макса, ну да, компьютерщика, сначала думал, просто для декорации, очень уж он у нас калорий… то есть колоритный, а сегодня смотрю, он втягивается, знакомится с кем-то напропалую. О, думаю, это ценно, из парня выйдет толк!
— И если взять самую обычную кофточку из любой синтетики, вроде моей, той, что со старинными самолетами братьев Люмьер, или не Люмьер, а какие там братья в начале двадцатого века делали самолеты, и изрезать ее во всяких случайных местах…
— И с этой целью мы сегодня посетили ресторан, закрытое мероприятие для вип-персон города Сочи, и я только что оттуда, и вот решил тебе позвонить.
— И позвонил. — Голос Насти обрел строгие нотки. — И, конечно, выпил там, в ресторане?
— Как же иначе? Это моя работа.
— Ага, работа. Ну мне давно было понятно, что твоя работа требует от тебя очень многого… того, что тебе самому приятно. Точно?
— Я повторяю! Это моя работа! Я выпил по долгу службы!
— Спокойной ночи, Денисочка, — снова ласковым птичьим голоском произнесла Настя. — После ресторана тебе надо хорошо выспаться. А у меня завтра тоже тяжелый день.
— Вот и поговорили, называется, — сказал Денис. Сказал непонятно кому — должно быть, своему мобильному телефону. На сей раз они с Настей как будто бы не поругались. Отчего же он впал в такое настроение, что так бы и шваркнул ни в чем не повинный мобильник об стену?
Когда-то Денис наткнулся случайно на брошюрку под названием «Почему любят стерв?». Автор, психологиня (в жизни тоже, должно быть, порядочная стерва — иначе не стала бы так воевать против стерв), обрисовывала различные распространенные ситуации, и главный вывод, который на основании ее данных сделал Денис, — есть супружеские пары, которые на протяжении долгих лет живут, как кошка с собакой, но не разводятся, потому что такие отношения в глубине души доставляют каждому из них удовольствие. Такие браки, основанные на любви-ненависти, бывают прочнее, чем нормальные браки между уважающими друг друга людьми. Иногда Денису казалось, что они с Настей тоже втягиваются в похожие отношения: бурные ссоры — зато как сладко после них мириться! Странно, никогда он Настю стервой не считал…
«Ты накинулся на Макса за то, что у него слюнки текут при виде садомазохистских фотографий, — сказал себе Денис, — а сам что, лучше? Только у него садомазохизм примитивный, телесный, а у тебя с Настей… нравственный, что ли?»
Додумывать эту мысль до конца было бы не слишком отрадно, а может быть, даже опасно. Поэтому Денис решил последовать Настиному совету и в самом деле завалиться спать. Кстати, совет неплох: утро вечера мудренее. Что-то он в этом Сочи совсем не высыпается. А другие, между прочим, едут сюда отдыхать…
19 февраля, 18.21. Галина Романова
Все тот же забор — только давно не крашенный, шелушащийся старой рыжей краской. Через забор все те же черешни перевешивают голые весенние ветви.
Галя топчется здесь третий час. Между тем Никита в доме: в окнах горит свет. Позвонив и не дождавшись реакции хозяина, Галя уходит. Может быть, отсутствие настойчивости объясняется тем, что она боится? С одной стороны, так легко, с другой — так боязно ступать на территорию прошлого.
— Галя?
Прежде чем обернуться, Галя почувствовала, что прошлое вступает в свои права, вызывая на сцену всех участников: оказывается, ее окликнула Жанна! Поспешно направляясь к ней из-за соседней калитки, Жанна конкретизировалась в своей внешности. Она была все так же стройна, даже еще похудела, но не похорошела, это уж точно. Сколько у нее появилось морщин! Да, южное солнце быстро отнимает молодость кожи… Губы все так же намазаны алой помадой, но черные кудряшки скрыты под красным платком, повязанным концами на лбу, точно у гоголевской Солохи. Растянутый свитер до колен, тренировочные брюки, резиновые сапоги — затрапезный вид. Зато глаза совсем не такие, как раньше: теплые, приветливые. Из-за этого выражения глаз новая Жанна понравилась Гале больше, чем прежняя.
— Галочка, неужели это ты? Совсем не изменилась, только похорошела. А я Жанна, может, помнишь?
— Да уж, — ответила Галя, — не забыла.
— А ты что, все сердишься на меня за прошлое? Понимаю, ты вправе обижаться, я поступила, как стерва… Только ты зря тогда уехала. Ты ведь всего не знала. У нас с Никитой не было того, как между вами.
— А дезодорант? А ключи от дома?
— Ключи от дома он мне оставлял, чтобы я у него иногда прибиралась. Соседи как-никак, а у него в доме нет женской руки… Ну и женская ласка иногда требовалось. А тут и я подвернулась. У меня тогда отношения с мужем были ужасные, на грани разрыва, вот он от меня и сбежал за границу, на заработки.
Осталась я — соломенная вдовушка. Тут мы с Никитой и подумали: «Почему бы и нет?» Только ничего у нас не склеилось. Ну было раза четыре, ну и что же? Он и в постели всегда о тебе разговаривал. Какая ты умница, какая способная… Я — что, у меня образование восемь классов, и умницей никто не звал. Я, может, эту штуку с дезодорантом подстроила, потому что очень тебе завидовала.
— Ты? Мне — завидовала? — Галя испытала настоящее потрясение.
— А как же! Смотришь на девчонку — хорошенькая, умненькая, в вуз какой-нибудь поступит, вся жизнь у нее впереди — и думаешь: ее звездочке время восходить, а моей — закатываться. И так у нее все есть, а она у меня еще мужика отнимает? Вот и злобствовала. Теперь понимаю: дура была. На что злобствовала — на закон природы? Одно растет, другое вянет… Молодость всем поровну отпускается. Если бы у одних людей была молодость, а другие так прямо стариками и рождались, тогда, я понимаю, было бы чему завидовать. А так…
— Ты его любила?
— Я-то? Ой! Думала одно время, что любила. Сама себе мозги заморочила. А потом, после того как ты уехала, а меня Никита прогнал, вернулся из-за границы мой Володя, с полными карманами «зелени» и с полной ширинкой мужских сил. Ни он меня ни о чем не спрашивал, ни я его, и тут-то у нас закрутилось — второй медовый месяц! Поздно поняла я, дура: все, что с Никитой себе вообразила, — это были так просто, бабьи заморочки. А Володя — мой настоящий муж.
Они обе помолчали, глядя на корявые ветви черешни.
— А вот тебя Никита, наверное, сильно любил, — признала Жанна. — После того как ты уехала, его будто сглазил кто. Угас, кураж потерял. Начал попивать, а к тренеру, от которого вином пахнет, сама понимаешь, какое отношение. Заказов таких, как раньше, не стало. Но он каким-то чудом держался… До последней недели. А неделю назад — сама не понимаю, что с ним случилось. То ли в запой ушел, то ли заболел? Зачем-то бороду сбрил, теперь вот отращивает. Выходит редко, сам из себя весь какой-то сам не свой. Теперь вот ты приехала… Не знаю, что с ним произойдет, когда тебя увидит.
— Ты меня отговариваешь? — напряглась Галя.
— Зачем отговаривать? А вдруг ему легче станет, когда ты придешь. Просто предупреждаю. Много лет прошло, Никита сильно изменился. Это не тот человек, которого ты помнишь.
