Виктор Мясников - Цейтнот
Начинался следующий этап операции. Предстояло, во-первых, найти драгоценности и вернуть законному владельцу; а, во-вторых, разыскать всех участников преступной группы во главе с умницей Шефом и воздать им должное в соответствии с действующим уголовным кодексом.
Докладывал майор Мухин, спец по взломам. В руках он держал кусачки с гидроусилителем, изъятые у братьев Мослевых.
- Этот замечательный инструмент может перекусить стальной прут толщиной до трех сантиметров. При этом надо только слегка подкручивать кусачки вокруг железки. Очень легко и эффективно, но оставляет характерный след. И теперь понятно, каким образом и кто прошлым летом выпотрошил музейные фонды. Когда Преображенский собор вернули епархии, выгнав оттуда краеведческий музей, экспонаты и фонды музейщики распихали куда попало. А фонд документов, редких книг и прочую бумагу устроили в подвалах библиотечного колледжа. Подвал, конечно, сухой и теплый, но сигнализацией не оборудован, что является нарушением. Какие-то умельцы огородили подвальное окно деревянными щитами с ближайшей стройки, вроде как ремонт затевается, а потом вынули стекло, выкусили решетку и проникли внутрь. В результате, - Мухин взял со стола потрепанный блокнот, - пропали жалованные грамоты, подорожные, указы, подписанные русскими царями и сановниками, западноевропейские офицерские патенты, наградные листы и ещё куча бумаг с автографами исторических деятелей. А так же старообрядческие рукописные книги, древние рукописи на уйгурском, тибетском, персидском и арабском языках, две китайские картинки на шелке и много чего еще. Пока ущерб оценивается в сто двадцать тысяч долларов. Окончательная оценка до сих пор не сделана, музейщики не могут закончить инвентаризацию, потому что все сложено в полном беспорядке. Кроме того, с помощью этих кусачек были ограблены четыре церкви. На перекушенных решетках все тот же характерный след.
Мухин, закончив речь, сел с довольным видом.
- Ну, а чего удалось вернуть из этих рукописей на шелке? - спросил Гераскин заинтересованно.
- Так ведь это, - Мухин поднялся с оторопелым видом, - они давно все куда-то сплавили. Не в рукописях дело. Главное, все глухие дела раскрыли, из-за которых епархия на нас два года наезжает. А культпредметы постепенно сыщутся.
- А музейщики чего? Не наезжают? - Гераскин подобрел.
- Да кто их слушать будет? - отмахнулся Мухин. - Они же только и делают, что жалуются: помещений нет, зарплаты нет...
- Ладно, хорошо, - устно поощрил полковник майора, - завтра обрадую епископа. А что у нас нового по чупахинскому дому? Кто дом отрабатывал, Лазарев, вроде?
Молодой, но уже с приличными залысинами, Лазарев откашлялся и, порывшись в бумажках, начал:
- Значит, так. Были проблемы. Время позднее, но установили - дом принадлежит гражданке Маркошиной Таисии Семеновне, семидесяти лет, пенсионерке. Постоянно проживает в городе у дочери. Осенью некий молодой человек предложил снять на полгода пустующий дом и уплатить за весь срок вперед по шестьсот рублей в месяц. Сказал, что он художник и ему нужны время от времени тишина и покой. Показывал документы, но она не запомнила фамилию. Молодой человек вел себя интеллигентно, был хорошо одет и производил впечатление порядочного. О внешности сообщила только, что художник бородат. Хозяйка в течение зимы дважды навещала свой дом, но квартиранта не заставала. В доме был полный порядок, печка протоплена. Дорожка к дому разметена. Знакомые с фермы ей сказали, что художник приезжает когда на мотоцикле, когда на машине. Обычно с женщиной, думают, что с женой. В доме Маркошина видела рисунки, краски, лыжи и лыжные костюмы. Костюмы красивые - красные, а по бокам и рукавам синие и желтые полосы. Еще Маркошина сообщила, что года полтора назад дом уже пытался снять другой человек, тоже художник, но пожилой. Она тогда отказала. - Еще по дому... - Лазарев пролистнул несколько страниц своего блокнота, снова прокашлялся, как лектор, придающий себе профессорский вид перед старухами в сельском клубе. - Ничего, что могло бы навести на след художника, снявшего дом, не обнаружено. даже на банках и канистрах с бензином и керосином никаких отпечатков. Мало того, на помойке одна зола из печи и обожженные консервные банки. Ни одного клочка бумаги. После совещания начнем опрос жителей Чупахино, в первую очередь работников фермы.
- Так-так, - полковник Гераскин черкнул в тетрадке. - По квартире Мослевых что, старший лейтенант Журин?
Маленький Журин встал и почти не стал выше над столом, чем сидя на стуле. И не подумаешь, что от его удара двухметровые рэкетюги в нокаут уходят.
- Квартира на проспекте Космонавтов, трехкомнатная, - принялся докладывать Журин. - Обстановочка в основном та, что ещё от родителей осталась. Богатый гардероб - в основном импорт, подделки под известные фирмы. Масса пустых бутылок. Телевизор и видеосистема "Сони", находятся в розыске. Похищены из квартиры директора института экономики. Тогда же были украдены несколько антикварных книг и три картины русских художников-авангардистов начала двадцатого века. Еще из вещей, находящихся в розыске, на квартире обнаружены: фотоаппарат "полароид", английское кожаное пальто, видеокассеты, электронный калькулятор с печатающим устройством, комплект гравированных хрустальных фужеров. Много мелких вещей - часы, зажигалки, ручки с золотыми перьями, декоративные изделия из камня и металла. Непосредственно у самих братьев Мослевых обнаружены находящиеся в розыске часы "Ролекс" и стереомагнитола "Филипс". Найденные предметы всего проходят по шести квартирным кражам. И каждый раз вместе с разным таким барахлом похищались предметы антиквариата, книги, картины, старинные монеты и тому подобное. Проникали путем подбора ключей и не оставляли никаких следов. И еще. Одна из картин всплыла прошлой осенью на аукционе в Англии, ушла за двадцать шесть тысяч фунтов стерлингов. А две книги проданы с аукциона во Франции.
- М-да, - Гераскин потер переносицу, - целый международный синдикат получается. Мафия. И любопытная картиночка вырисовывается - весь преступный процесс поделен на звенья, выполняемые разными людьми. Каждый из них не знает остальных и не представляет общего замысла. Все нити сходятся в руках некоего Шефа, в лицо которого почти никто не видел. И сам он ручки старается не марать. Так что, когда мы его возьмем, ему и предъявить будет нечего. Ох, и трудно нам придется, ребята! - Гераскин даже за голову схватился, но тут же руки опустил и нахмурился: - Ямщиков, а ты что такой скучный, как у тещи на именинах? Или отличился, так можешь теперь отдыхать? Или этот Шеф слишком умный для тебя?
Ямщиков пожал плечами, неторопливо заговорил, как бы продолжая в то же время думать свою думу:
- Никакой он не умный. Был бы умный, не полез в это дело. Просто предусмотрительный он паренек. Так ведь все не предусмотришь. Один прокольчик и - понеслось. Принцип домино. А когда абсолютно все пытаются предусмотреть, эта предусмотрительность сама начинает в глаза лезть. Так что выйти на этого Шефа - не проблема.
- Погоди, погоди, Ямщиков, - заерзал в кресле Гераскин. - Ты что, хочешь сказать, знаешь, кто Шеф?
- Я хочу сказать, что поспешать надо не торопясь. Проблема всегда одна и та же - чтобы суд поверил уликам. Сам Шеф ведь и пальцем ни к чему не прикоснулся, так что доказательства нужны железные. Его с поличным брать надо. А он сейчас вдвое осторожней будет. Так что надо сперва его помощника вычислить. Сегодня к вечеру надеюсь узнать, как его зовут. Или ее...
Ямщиков закончил говорить, уткнулся взглядом в свои бумаги. А в кабинете ещё минуты две стояла нездоровая тишина.
* * *
Женя Лестовкин уныло сидел на чужой кухне возле выключенной рации. Наушники легкомысленно висели на шее, как у какого-нибудь диджея из ночной дискотеки. На столе в банке из-под сардин высилась гора окурков - и жениных замусоленных "прим" и длинных хозяйских фильтров.
Ямщиков встал в дверях, махнул шапкой.
- Все, Жека, сматывай антенны, освобождай чужую жилплощадь.
- Уже смотал. - Лестовкин поднялся, потягиваясь. - Ну, как там дела? А то загнали на запасную волну, в пустом эфире помехи гонять.
- Нормально дела, - сказал Ямщиков без всякой радости, покосился на хозяина квартиры, - вышли на след.
Копырин, сидевший тут же у стола, глубоко затянулся сигаретой, потом вдавил чинарик в сардинную банку. Спросил, вместе со словами выпуская изо рта клубы дыма:
- А девочки нашлись?
Ямщиков сокрушенно покачал головой и вздохнул:
- Думаю, скоро объявятся. Выкуп шантажисты, во всяком случае, получили. Обязаны отпустить. Так, Игорь Сергеевич, не тревожьтесь, найдутся ваши соседки. А преступников мы разыщем. Не завтра, так послезавтра. Никуда не денутся.
- Не знаю, не знаю, - с сомнением сказал реставратор, привычно теребя рыжую бакенбарду. - Бриллианты у них, вы никого не захватили.
