Алексей Макеев - Роковая неверность
– Ладно, не стану привередничать, – согласился он. – Будем считать, что дату установили. Уточним время.
Грудастая положила на пустую тарелку обглоданную ножку, вытерла салфеткой жирные пальцы и губы.
– Вы что, мужики, нас сюда на вечер воспоминаний пригласили? – Она бросила на стол салфетку и икнула. Оксана была сыта, в меру пьяна и, судя по умиротворенному выражению лица, настроена благодушно. – Впрочем, спрашивайте, время ваше идет.
Жорик не преминул воспользоваться предложением.
– В котором часу вы встретились с Вадимом? – Он поочередно посмотрел на девушек.
От духоты и повышенной влажности, стоявшей в сауне, Оксану разморило. Она привалилась к Митяеву, шмыгнула носом.
– Ну, вечером. Я думаю, часов в семь, восемь.
– Ну да, – хихикнула Танька и нахально подмигнула. Она всячески старалась привлечь к себе внимание Жорика, но тот сидел как истукан.
– Постойте, постойте, девки! – забеспокоился Вадим и отстранился от Оксаны. – Ну-ка давайте уточним. Где я вас снял?
– Здесь, неподалеку, – ответила девица. Ее совсем не занимала интересующая мужчин тема.
– Как? Вернее, через кого?
– Ну, через Ленку. Она нас позвала и к тебе отправила.
– Так, дальше! Вспоминай, вспоминай! – подбодрил Оксану Вадим.
– Потом в «Три медведя» зашли, номер сняли.
– О! – поднял палец Митяев и посмотрел на Жорика. – Обрати внимание: вместе пришли. А пришли мы без десяти шесть. Время в компьютере зафиксировано. Улавливаешь ход моих мыслей?
Привольнову ничего не оставалось делать, как согласиться с доводами Вадима. Он рассмеялся.
– Улавливаю. – Потом спросил у Таньки: – Когда ушли из сауны?
– Да поздно, – девица разболтанным движением взмахнула рукой. – Темно уже было.
– Вместе ушли?
Танька пьяно ухмыльнулась:
– Да. В обнимку.
– Какой номер снимали?
Тараща глаза, девушка глянула по сторонам.
– Да, по-моему, этот же.
– Этот, этот, точно, – уверенно подтвердила Оксана. – Я запомнила. Вон, зеркало разбитое висит. Я в прошлый раз, когда подкрашивалась, обратила внимание.
– Из номера Вадим никуда не отлучался?
Танька помотала головой.
– Нет. Гонял нас несколько часов кряду. – Она шутливо погрозила пальцем Митяеву. – Ох, развратник старый!
Польщенный лестными словами в адрес его мужской состоятельности, Вадим самодовольно улыбнулся и вопросительно взглянул на Привольнова.
– Что, пойдет алиби?
– Пойдет.
Митяев вздохнул так, будто у него гора свалилась с плеч.
– Вот и ладно. А теперь скажи, какой час тебя интересовал?
– Седьмой.
– Что ж, я чист! – Митяев потянулся за бутылкой. – За это и выпьем. Еще, девки, по рюмке и за работу.
Танька, очевидно, окончательно уверовавши в то, что Привольнов принадлежит к разряду клиентов, которых самой нужно заводить, перешла к активным действиям. Она сунула руку под стол и положила ладонь Жорику между ног. Нельзя сказать, что то, что делала под столом девица, было ему неприятно, наоборот, и даже очень. Однако у Жорика есть кое-какие принципы, и поступиться ими он не может. Привольнов убрал руку от своих трусов и сказал:
– Потом.
Танька призывно улыбнулась, сложив губы трубочкой, изобразила поцелуй, однако от Жорика отстранилась.
Выпили еще.
– Все, девочки, идем в бассейн! – воскликнул Митяев.
Он встал и, обхватив сзади Таньку, стал поднимать ее.
Девица не сопротивлялась. Покорно встала, доверчиво прижалась к Вадиму и, увлекаемая им, пошла в соседнее помещение. Поднялась и Оксана. В дверях Митяев обернулся.
– А ты чего? – спросил он у продолжавшего сидеть Привольнова. – Идем!
– Вы идите, я сейчас, – откликнулся Жорик, однако с места не двинулся.
Вадим пожал плечами, обнял подошедшую Оксану и вместе с двумя девицами протиснулся в дверь. Несколько секунд спустя раздался всплеск. Все трое повалились в бассейн. Привольнов встал, прикрыл дверь. Потом быстро оделся и выскользнул из номера.
В зале у бассейна все еще гремела музыка, народу там прибыло. За дверями некоторых номеров раздавался смех, говор. По коридору в обнимку прогуливалась парочка в купальных костюмах.
Перед тем как покинуть «Трех медведей», Жорик подошел к кассе и спросил у сидевшего за компьютером парня:
– Гена, а Вадим Митяев кто?
Кассир недоверчиво посмотрел на заглянувшего в окошко посетителя, словно хотел определить по выражению его лица, не шутит ли он. Потом сказал:
– А вы разве не знаете?
Жорик покачал головой:
– Нет.
– О, – закатил Гена глаза, словно таким образом хотел показать, какая большая шишка этот Митяев. – Вадим воротила, если хотите, подпольного бизнеса. Но об этом молчок.
Привольнов усмехнулся:
– Ясно. Передай воротиле подпольного бизнеса привет, когда выйдет. Пока!
Жорик зашагал к выходу.
Пополнение
Дождь все еще шел. Хотя часы Привольнова показывали только половину седьмого, из-за темных туч было сумеречно, словно поздним вечером. Жорик остановился на крыльце и полной грудью вдохнул свежий воздух. Потом достал мобильник и позвонил по второму номеру.
– Абонент временно недоступен, – сухо проинформировал робот.
«Недоступен, значит, завтра позвоним, – решил Привольнов. – Все равно для визита время уже позднее». Он сунул телефон в карман, поднял воротник куртки и побежал на автобусную остановку. Пока добежал, промок до нитки. Решил купить зонтик. Деньги теперь есть, можно и раскошелиться. Заскочил в ближайший магазин, выбрал прочный на вид зонт, с большим тентом. Теперь можно разгуливать и под дождем. Жорик вышел из магазина и сел в подошедший автобус. Когда подъезжал к дому, затренькал мобильник. Звонил участковый Григорий Кременчук.
– Жорик, – загрохотал он в трубку. – Ты где?
– К дому подъезжаю. А что?
– Да так, дело есть. Заскочи ко мне в отделение.
Привольнов переполошился:
– Случилось что, Гриша?
– Да все в порядке, не волнуйся. Так, пара вопросов имеется, ты зайди, я тебя жду, – в трубке зазвучали гудки отбоя.
Реплика участкового насчет того, что все в порядке, Жорика не утешила. Встревоженный и заинтригованный, он выскочил из автобуса и заспешил в отделение милиции.
У участкового в кабинете в углу на стуле со связанными крест-накрест вафельным полотенцем руками сидела Надька. Сам Кременчук сидел за столом и что-то писал. Жорик удивленно взглянул на девчонку.
– А ты чего здесь делаешь?
Надя ничего не ответила. Она шмыгнула носом и, потупившись, уставилась в пол.
Привольнов вошел неслышно. От неожиданно прозвучавшего в тишине голоса капитан вздрогнул и поднял голову.
– А-а, Жорик, привет! Садись. – Когда Привольнов устроился напротив него на стуле, кивнул на Надьку: – Знаешь его?
– Ну, знаю, а что произошло?
Капитан бросил ручку на стол.
– На кармане взял гаденыша. Мужика пьяного обирал.
Жорик посмотрел на девчонку так, будто впервые увидел ее. Впрочем, чему удивляться, воровством все беспризорники живут.
– А связал зачем?
– Так шустрый пацан попался, – пожаловался капитан. – Все сбежать норовит. Вырывается все время, а один раз все же убежал. Еле-еле догнать удалось. Но заметь, связал, а не в наручники заковал. По закону на детей браслеты запрещается надевать.
– Понятно. От меня что требуется?
– Вот личность установить хочу. Говорит, будто дядю Жору Привольнова в этих краях разыскивал, а воровать и не собирался. Мужика, мол, до дому проводить хотел.
– Насчет того, чтоб мужика, не знаю, а вот то, что меня разыскать хотела, верю. Только чего ты все время про Надьку в мужском роде говоришь? Девчонка же.
– Да ну?! – Кременчук недоверчиво посмотрел на девочку, потом на Жорика. – Правда, что ли?
– Конечно. Ты что, Гриша, совсем заработался здесь? Мужской пол от женского отличить не можешь.
Милиционер почесал затылок и более внимательно взглянул на Надю.
– Эти бабы совсем обнаглели, – проворчал он. – Мало того что в одежду мужскую – брюки, рубашки, пиджаки да галстуки рядиться стали, – так еще и облик наш переняли. От мужиков не отличишь.
– Бывает и наоборот, – улыбнулся Привольнов. – Мужика от бабы не отличишь.
– Вот и я о том же, – буркнул капитан. – Скоро все в среднем роде щеголять будем, – он грозно сверкнул в сторону Нади глазами. – Но все равно, независимо от того, пацан ты или девка, за свои действия ответишь. Фамилия?
Девочка исподлобья глянула на сидевших у стола мужчин и еле слышно сказала:
– Милентьева.
– Миле-еньтьева! – оскалив зубы, передразнил Кременчук. – Воровка чертова. Отчество? Говори, давай! Протокол составлять буду.
– Константиновна, – пробубнила Надя.
– Ха! – развеселился вдруг Гриша. – Надежда Константиновна. Ну, ты прямо как Крупская. – Он снова взялся за ручку и придвинул к себе лист бумаги. – Год рождения?
– Девяносто третий.
– И куда ты ее денешь? – поинтересовался Жорик.
