Алексей Макеев - Роковая неверность
Жорик обалдело посмотрел на женщину, потом на Вадима. Тот понял и рассмеялся:
– Да нет, это мамка их, Ленка. Но она в постели еще ничего, молодую за пояс заткнет. Если хочешь, можешь попробовать.
Жорик покривил в усмешке губы.
– Спасибо, перебьюсь.
– А зря отказываешься, парень, – осклабилась дама. – Я тебе такой кайф сделаю, до конца жизни не забудешь.
– У меня плохая память, – буркнул Привольнов.
– Как знаешь, – дама потеряла к Жорику интерес и переключила внимание на Вадима.
– Мне татушки нужны, – заявил тот.
– А-а, – самодовольно улыбнулась Лена. – Понравились мои телки.
– Понравились, еще хочу. Давай гони их сюда.
Сутенерша достала из сумочки пачку сигарет, довольно ловко выбила одну и сунула ее в рот.
– Извини, Вадимчик, – щелкнула она зажигалкой, – но девочек только что заказали. – Лена сделала глубокую затяжку и с балдеющим видом выпустила в сторону Митяева дым.
– Ты чего, совсем чокнулась, что ли! – вспыхнул Вадим. – Я тебе русским языком говорю, мне татушки нужны!
– Ну, что же, я тебе их из-под клиентов вытаскивать буду? – возмутилась сутенерша. – Возьми других телок. Еще лучше есть.
– Слушай, Лена! – загремел Вадим. – Ты совсем дура, что ли? Мне эти нужны. Я очень редко к тебе обращаюсь, раз в полгода, а то и в год. И ты не можешь предоставить мне то, что я желаю?! – Вадим достал из лежавших на кушетке брюк пачку денег, не считая, отделил часть и сунул Лене в руку. – Через пять минут чтобы бабы были здесь. А то сама знаешь, что будет!
В словах Митяева звучала неприкрытая угроза. Странно, но Лена тотчас повиновалась. Она взяла деньги, открыла за спиной дверь и выскользнула из комнаты.
– А что может быть? – поинтересовался Жорик. Он снова стал снимать джинсы.
– Плохо будет, – пробурчал Вадим. – Она меня знает. Натравлю ребят, живо ее лавочку прикроют.
Жорика разбирало любопытство.
– Так кто же ты есть на самом деле? – спросил он и повесил джинсы на вешалку.
– Кто надо, тот и есть, – обрубил Митяев. – Любознательный шибко. Ладно, пойдем попаримся.
Действительно, грех было бы не попариться, раз в сауне оказался. Прихватив лежавшую на кушетке чистую простыню, Привольнов вместе с Вадимом зашел в кабинку парной. Дух стоял плотный, хоть ушанку надевай, пока уши не обжег. Новые знакомые поднялись на верхнюю ступеньку и уселись на простыни. Парились минут десять, потом выскочили из кабинки и сиганули в бассейн. Вода в бассейне показалась Жорику мягкой, а тело невесомым. Блаженство! Привольнов побултыхался в бассейне, затем вылез и вошел в комнату отдыха.
Там, хихикая, сидели гости. Девушек было две. Одна щуплая юная, другая постарше, девка ядреная, примерно с третьим размером бюста. Молоденькая была конопатая, с детским личиком, у грудастой лицо было деревенское, но, в общем-то, симпатичное, с румянцем на всю щеку. Про таких говорят, кровь с молоком.
– Так эта же совсем ребенок, – сказал Привольнов, взглянув на Вадима, и перевел взгляд на девицу: – Тебе сколько лет, девочка?
– Пятнадцать, – по-идиотски хихикнула девица и, делая вид, будто смущается, спряталась за подругу.
У Привольнова отвисла челюсть.
– Правда, что ли? – Он обернулся к Митяеву. – Ты чего, Вадим, делаешь? Если нас с ними здесь застукают, под статью попадем.
– Да врет Танька все, – посмеиваясь, изрек Митяев. – Ей двадцать один год. Просто выглядит как ребенок. У нее у самой пацан есть. И муж. Примотала вот из российской глубинки за длинным рублем. Да по рукам пошла и выпивать стала. Молодая пока еще, по лицу не видно, что бухает, но скоро станет заметно. Будешь пить, Танька?! – громко спросил Вадим.
Девица мотнула головой:
– Буду!
– Ну, вот видишь, – хмыкнул Митяев, открыл дверь и гаркнул в коридор: – Ну, где там выпивка и закуска, черт вас всех дери?!
– Сейчас, Вадим Александрович, – ответил девичий голос. – Минутку!
Митяев прошел на середину комнаты и сел за стол.
– А этой вот, сисястой, – кивнул он на ядреную девицу, – двадцать. Оксаной зовут. Тоже откуда-то издалече в Первопрестольную прибыла. Девки дружат, в паре работают, вот и зовут их татушками.
– Я вот о чем вас спросить хочу, – начал было Жорик, однако Вадим перебил его:
– Да ладно тебе, успеешь спросить, давай сядем перекусим, позже поговорим. – Он повернулся к девицам: – А пока, подруги, бегом мыться.
– Да мы только из бани, – возмущенно округлила глаза Оксана. – Каждый час, что ли, купаться?
– Я не видел, – заявил Вадим и скомандовал: – Бе-егом!
Девицы, ничуть не смущаясь, встали и начали раздеваться. Стянули с себя легкие курточки, блузки, мини-юбки. Осторожно, чтобы не порвать, стали снимать колготки. Нижнее белье у проституток было классное. То, что дорогое – вопрос спорный, но то, что сексуальное – бесспорно.
– А не боишься с незнакомыми… – Привольнов опустил нехорошее слово, но Вадим его понял.
– Предохраняться будем.
– А у нас, между прочим, справка есть, – похвасталась Оксана. – Из КВД. Нас загребли и проверили. Чистенькие мы.
– Грош цена твоей справке, – заявил Митяев. – Ты после нее уж двадцать раз могла что-нибудь зацепить. Ну, не томите, девки, вперед под душ!
Оксана и Таня были уже нагишом. Обе с бритыми лобками, с одинаковыми татуировками у паха. Обе разные и в то же время обе одинаково хороши в своей молодости, женственности, свежести. С полотенцами на плече они гордо прошествовали мимо Привольнова и Митяева и скрылись в душевой кабине.
Почти в тот же момент открылась входная дверь, и в сауну, пятясь, вошла официантка. Она катила за собой столик на колесиках, уставленный всевозможными закусками и выпивкой. Пару минут спустя стол был накрыт, а еще через десять вернулись девицы с обернутыми вокруг бедер полотенцами. Таня облюбовала место рядом с Привольновым, а Оксана села подле Вадима. Последний стал с ходу подпаивать и потчевать девиц. Татушки, по-видимому, уже успели где-то раньше приложиться к бутылке, потому что после двух-трех рюмок водки здорово окосели.
– О-о! – оглядев девиц, изрек Вадим. Он был за рулем и, как и Жорик, не пил. – Все, пока хватит. Вам же, телки, работать еще нужно.
– А че, Вадим, – прикрыв один глаз, проговорила Танька. – Отработаем по первому классу. Ты же нас знаешь, нам не впервой. – Она потянулась за бутылкой. – Давай еще по маленькой.
– Ну, спрашивай, что хотел, – шепнул Митяев Жорику. Он взял из рук Таньки бутылку и сам стал наливать в рюмки водку. – А то съедут окончательно, ничего не добьешься.
– Вот что, девушки, – силясь сосредоточиться, заговорил Жорик. С мысли его сбивали бесстыдно торчавшие над столом груди. У Таньки бюст был так себе, зато у Оксаны… О, это был не бюст, а две нацеленные на собеседника торпеды с двумя сосками-антеннами. Какой здесь к черту допрос. Привольнов с трудом поймал нить разговора. – Вы с Вадимом уже не первый раз отдыхаете?
А Оксана, будто нарочно, чтобы еще больше запутать мысли Жорика, взяла в руки груди, помяла их, огладила.
– Ну, второй вроде бы.
Тут еще Танька стала липнуть к Привольнову, прижала к ноге его свое упругое горячее бедро. Жорик окончательно потерялся.
– Когда в прошлый раз встречались? – промямлил он.
Оксана не спеша выпила рюмку водки, вытерла ладонью рот, потом взяла со стола очередной кусок курицы и вонзила в него зубы.
– Откуда я помню, когда, – произнесла девушка с набитым ртом. В отличие от Таньки она много ела и была трезвее подруги. – Встречались, и все.
– Число не помнишь? – Жорик слегка отодвинулся от якобы невзначай прикоснувшейся к нему грудью Тани.
Оксана помахала в воздухе куриной ножкой:
– Не-а.
– А ты? – Привольнов обернулся к Таньке.
Девица была сильно пьяна. Она состроила Привольнову глазки, качнулась и провела языком по губам, как это делают кокетки, когда хотят завести мужчину.
– Не помню, – жарко выдохнула девица, дурачась, изображая страсть. – Что, мне делать нечего, запоминать, когда с кем была.
– Но, может, в этот день событие было какое-то, что вам число запомнилось? – гнул свое Жорик.
Сосредоточенно глядя в какую-то одной ей видимую точку на столе, Оксана вяло пережевывала челюстями курицу.
– У нас таких, как вы, событий по пять раз на день случается, – заявила она с иронией. – В голове все перепуталось.
– Не будь занудой, Жорик! – Митяев обнял Оксану, притянул к себе. – Здесь телки такие нас жаждут, а ты резину тянешь. Подтвердили же они, что один раз со мной встречались, а было это двадцать второго августа, так в чеке и отмечено. Все сходится, чего тебе еще нужно?
Пораскинув мозгами, Жорик решил, что в словах Вадима присутствует определенная логика.
– Ладно, не стану привередничать, – согласился он. – Будем считать, что дату установили. Уточним время.
Грудастая положила на пустую тарелку обглоданную ножку, вытерла салфеткой жирные пальцы и губы.
