Заклинатель - Лейтон Грин
– Когда речь идет о бизнесе, я в угадайку не играю. Обряд состоится, и ходят слухи, что человек, которого вы ищете, будет на нем присутствовать. Оправданы эти слухи или нет, это другой вопрос, и он меня не касается.
– Цена? – бросила Нья.
– Пять тысяч американских долларов наличными. Пусть их доставят в течение трех дней. А если мои услуги не будут оплачены… скажем так, на этот счет слухи тоже ходят.
– Пять тысяч долларов за слух? – удивилась Нья.
– Это мое предложение.
– Пять сотен.
– К сожалению, я не торгуюсь.
Нья воззрилась на него.
– Ну что ж, тогда я вынуждена принять ваши условия.
Грей про себя присвистнул. Он готов был поспорить на свой первый черный пояс, что бюджет Ньи на такое не рассчитан. Найджел черкнул что-то на листе бумаги и толкнул его через стол. Нья взяла записку.
– Три дня, мисс Машумба. Оплату можно будет оставить на посту охраны при входе.
– Вы получите свои деньги.
Телохранитель проводил их до выхода.
– Недешево получилось. – сказал Грей, когда они садились в машину.
– Есть люди, которых очень сильно беспокоит деятельность этого Н’анги. А у вас есть идеи получше насчет того, как помочь вашему соотечественнику?
– И когда же состоится обряд?
Нья повернула ключ зажигания, воткнула передачу и, бросая последний мрачный взгляд на владения Найджела, сообщила:
– Сегодня вечером.
13
– Обряд состоится на закате, в часе езды от Хараре, – объяснила Нья. – Место называется Эпворт.
– Это город?
– Эпворт – это район, который известен своими балансирующими камнями. Нам нужно одно конкретное сооружение, называется Замок леопарда. Я знаю, где это.
– Что за балансирующие камни?
– Вы всё увидите.
* * *
Виктор так и не позвонил, а Нья с Греем покинули Хараре задолго до сумерек. Густые черные тучи нависли над городом, как опрокинутая бездна, на их фоне таинственным сапфировым стражем возвышалось дымчатое стеклянное здание Резервного банка.
Долгая остановка на блокпосту заставила Нью раздраженно вцепиться в руль. Она вырулила из очереди и поехала вперед, остановившись, когда четверо в форме направили оружие на ее автомобиль. Один из них подошел, и Нья прижала к стеклу свое удостоверение. Полицейский поспешно отступил и махнул остальным, чтобы машину пропустили.
– Здесь в работе на правительство есть свои преимущества, – заметил Грей.
Нья не ответила.
– Расслабьтесь, – продолжил Грей, – нам не обязательно прибыть к самому началу. Возможно, даже лучше будет опоздать. Тогда мы сможем незаметно подкрасться сзади, и не придется отвечать на неудобные вопросы.
– Пожалуй, вы правы. Я… – Она прервалась и сосредоточилась на дороге.
– Я не из тех, кто сует нос в чужие дела, – сказал Грей, – но если вы хотите о чем-то поговорить…
– Не хочу.
– Просто у меня создалось впечатление, что вы слишком уж беспокоитесь насчет этого дела. Сильнее, чем кажется логичным. Я думал, мне придется убеждать вас в том, что ситуация экстренная, однако вы не нуждаетесь в понуканиях. Вас с Эддисоном что-то связывает?
– Это моя страна, и я ее люблю. Я не хочу, чтобы ее марала подобная грязь. Вы забыли, что сделали с вашей квартирой?
– Разве такое забудешь! – возразил Грей. – Я рад, что мы с вами в одной лодке. Во время перемещений по стране мне не помешает помощь.
– Похоже, вы и сами неплохо справляетесь. Уж всяко лучше, чем мистер Пауэлл и многие другие ваши соотечественники, с которыми мне приходилось иметь дело.
– Я обнаружил, что, когда относишься к людям с уважением, они обычно отвечают тем же.
– К несчастью, это мало кто практикует.
Поток транспорта наконец иссяк. Нья мчалась вперед, а тем временем на город уже опускались сумерки, и облака в закатном небе отливали лиловым и фиолетовым, словно свежие синяки от ударов какого-то сказочного великана.
Грей разглядывал Нью краешком глаза. От четкой линии ее подбородка исходило ощущение силы, и Грей чувствовал в этой женщине проблеск родственной души: ее глаза повидали не по годам много, в них жили боль и страдания одиночества. В какой-то момент ему даже захотелось потянуться к ней и дать понять, что он тоже все это видел, что он понимает. Но Грей предпочел не делать ничего подобного, ведь гордость угнездилась в его сердце даже сильнее, чем одиночество, и эта самая гордость шарахалась от сопутствующей состраданию уязвимости, как вампир от света.
Однако ему нужно было выяснить, не скрывает ли Нья нечто имеющее отношение к делу. Так что придется выбрать момент и поставить вопрос ребром.
Миновав блокпост, они вскоре оставили позади охотничий заповедник Мукувиси, угнездившийся на краю города, а потом вдоль дороги потянулись пригороды с заброшенными остовами пустых магазинов и заправок.
Плотность населения «пригородов», как назывались различные районы Хараре, была обратно пропорциональна высоте окружавших дома стен. Когда их машина добралась до отвратительно людных, переполненных районов, стены вообще исчезли: когда красть нечего, нужда в барьерах отпадает.
Грей смотрел на жмущиеся друг к другу жилища из кустарно сделанного кирпича, цемента и гофрированного железа. На улицах было людно, кто-то шел с работы домой или в магазин, кто-то толпился вокруг ржавых баков, где готовилась кукуруза, кто-то посылал детей к машинам попрошайничать. Грей уставился в окно и не мог оторвать от всего этого глаз.
Они оставили предместья позади и ехали теперь мимо зарослей невысокого сухого кустарника. По обе стороны дороги росли карликовые корявые деревья мсаса, похожие на орду состарившихся иссохших дубов. А потом, словно по мановению волшебной палочки, стали появляться громадные гранитные глыбы, которые усеивали окрестности, словно игрушки, отброшенные за ненадобностью детьми-великанами. Сперва немногочисленные и редкие, постепенно они стали преобладать в ландшафте: многотонные валуны, стоявшие друг на друге, образовывали гранитные башни и пирамиды – абсурдные и замысловатые. Нья объяснила, что миллионы лет выветривания оставили после себя нагромождение коричневых и красных камней-гигантов, а время придало им фантастические очертания.
Свернув с шоссе, под лучами заходящего солнца они двигались теперь вглубь страны по сужающейся грунтовке. Грей откинулся на сиденье.
– Какие именно обязанности вы выполняете в министерстве?
– Я не могу это обсуждать.
– Ваша должность засекречена?
– При нынешнем режиме – да.
Грею показалось, что он уловил в ее словах нотку горечи. Это становилось интересным.
– Учитывая суть этого дела, – проговорил он, – я думаю, важно, чтобы мы друг другу доверяли. Ведь ситуация может стать паршивой. И даже прямо сегодня вечером.
– Доверие – это хорошо.
– Я хочу кое-что рассказать вам в качестве демонстрации доброй воли. Вчера я в одиночку добыл некоторые сведения.
– Вы же знаете, что это против правил, – сказала Нья.
– Прошу прощения. Если хотите, можете депортировать меня из
