999,9… Проба от дьявола - Юрий Гайдук
— А это что за тип?
— Кудлач. Кленов Михаил Сергеевич, я уже докладывал о нем.
— Что, тот самый? — якобы удивился Яровой. — А ему-то чего здесь светиться?
— Светиться… Да, в общем-то, погибший был его другом, они еще на зоне скорешились.
Яровой невольно отметил тот факт, что Рыбников сказал только про их дружбу, даже не заикнувшись о тех проблемах, что стояли между Кудлачом и Лютым, хотя все тот же Рыбников уже давно предоставил ему полный расклад оперативной обстановки в городе и на заводе
— Выходит, он теперь будет мстить? — высказал предположение Яровой. И, как бы развивая свою мысль, продолжил: — Если даже решился приехать сюда в такой час.
— Кому мстить-то? — резонно заметил Рыбников. — Тот, кто сотворил это душегубство, знал, на что идет. Как, впрочем, догадывался и о том, что с ним станется, если на него выйдет Кудлач. Так что, думаю, мы вряд ли выйдем на исполнителя.
— А на заказчика?
Рыбников как на больного покосился на столичного важняка. Мол, соображаешь, что говоришь, дядя? Однако Яровой даже не обратил на это внимание.
— А если это убийство — предупреждение все тому же Кудлачу? Он об этом не может не догадываться?
Рыбников только пожал плечами.
— И все-таки? — настойчиво продолжал напирать Яровой.
— Всякое может быть.
— Но если это принять за рабочую версию, то кто же тогда этот живоглот?
Весьма осторожный с окончательными выводами, Рыбников неуверенно произнес:
— Цухло? — И тут же: — Да нет, этого просто не может быть. Уж слишком откровенное между ними соперничество, чтобы решиться на подобный шаг. К тому же Цухло далеко не дурак, хотя и полный беспредельщик. И он прекрасно знает, что за Кудлачом стоят весьма авторитетные воры, а подобные вещи там не проходят.
— И все-таки Лютого сожгли! — четко разделяя слова, произнес Яровой, внимательно рассматривая Рыбникова. Хотя Быков и рекомендовал его как весьма порядочного опера, однако Геннадий Михайлович сам все еще не мог до конца определиться, доверяет ли подполковнику или нет. — Кстати, а вы не думали про Жомбу? — решился вкинуть он пробный шар.
— Про кого? — поначалу даже не понял Рыбников.
— Жомбу.
На лице начальника ОБЭПа застыла маска вопросительного удивления: во-первых, откуда, господин хороший, вы про него наслышаны, а во-вторых…
— Так он же сгорел в своей машине более двух лет назад!
— Слышал про эту историю, — проигнорировал изумление Рыбникова Яровой. — Но вы уверены в том, что в той машине сгорел именно Жомба?
— А как же! Его ведь опознали.
— Кто опознал?
— Его земляки, что на рынке торгуют. Я самолично проводил опознание, все запротоколировано.
— Даже не сомневаюсь в том, что запротоколировано, — резче, чем следовало бы, отреагировал Яровой. — Я уже просмотрел старые дела, но пусть эти самые «земляки с рынка» объяснят мне, как они смогли узнать в полностью обгоревшем трупе, от которого практически ничего не осталось после взрыва бензобака, своего Жомбу. Или вы хотите возразить?
Рыбников покосился на Ярового:
— Простите, Геннадий Михайлович, а откуда у вас эта информация? Я имею в виду Жомбу.
— Из московского источника. Прошла информация, что тот труп в сгоревшей машине Даутова был подкидным, а сам он, судя по всему, залег на дно.
— И что же, вы считаете, что он теперь…
— Не исключено, тем более что он имел намерение вновь оседлать золотую фабрику.
Глава 12
В этот же день была произведена эксгумация трупа Жукова, бывшего начальника аффинажного цеха завода цветных металлов, но не успела приступить к работе прибывшая в Воронцово бригада судебных медиков, как под окнами гостиницы появились огромные, наспех состряпанные плакаты и транспаранты:
ПОЗОР СЛЕДСТВЕННОМУ КОМИТЕТУ!
ПРОЧЬ ГРЯЗНЫЕ РУКИ ОТ ЗАВОДА!
НЕ ПОЗВОЛИМ!
ЯРОВОЙ, ПРЕКРАТИ СВОЙ БЕСПРЕДЕЛ!
Судя по всему, это была спланированная акция, направленная против следственных действий, и это подтвердил телефонный звонок Тараса Андреевича Драги, который возглавлял службу экономической безопасности завода:
— Геннадий Михайлович, хотел бы лично извиниться перед вами за ту грязь, что намалевана на плакатах. Также хотелось бы вас заверить, что непосредственно заводчане не имеют к этому никакого отношения. Насколько я понимаю, вся эта вонь идет откуда-то из города, возможно, от тех же воронцовских паханов, на которых одно только ваше присутствие действует как красная тряпка на быка, но думаю, что мы разберемся с этим.
И уже совсем под вечер позвонила вдова Жукова и, заливаясь слезами, выдала все то, что не уместилось, видимо, на плакатах:
— Зачем вам… зачем издеваться над прахом? Вы… вы чего добиваетесь? И я… я буду жаловаться в Москву. И если на вас не найдется управы в вашем Следственном комитете, я буду обращаться в прокуратуру, в Комитет по правам человека и в международный суд.
Вот так вот, ни больше ни меньше — в «международный суд».
Медленно и осторожно, словно она весила полпуда, Яровой опустил на рычажки телефонную трубку, а в голове все еще отдавались слова, сказанные несчастной вдовой: «Чего вы добиваетесь? Я буду жаловаться на вас в Москву, и если на вас не найдут управы в вашем Следственном комитете…»
Жаловаться в Москву…
Господи милостивый, сколько раз за годы следственной практики он слышал точно такие же или подобные угрозы! И ведь жаловались. Порой до Администрации Президента доходило, не говоря уж о правительственных верхах. Правда, случалось это в тех случаях, когда он выводил на чистую воду очередную коррумпированную группировку, от которых в России уже не было продыху. Писали, писали и писали жалобы. Но тех «обиженных» еще можно было понять — они боролись за свое собственное место под солнцем, а здесь…
Припоминая нюансы встречи с вдовой, Яровой понимал, что сама женщина ничего подобного придумать не могла. Тем более что у нее не хватило бы решимости позвонить ему, чтобы высказать все это. Да и повода, собственно говоря, у нее не было, чтобы до такого состояния взвинтить свои нервы. И если его предложения верны…
Крути ни крути, а вывод напрашивался один.
Эту несчастную бабенку, которая осталась с двумя детьми на руках без средств к существованию, не только запугали чем-то, но и продолжали контролировать каждый ее шаг, чтобы не натворила «глупостей». И если это действительно так, а в этом Яровой уже не сомневался, то кто конкретно за этим стоит? И кто же, в конце концов, является главным кукловодом? Или все-таки
