Пропавшая в сети - Анна Андреевна Иванова
– На одном курсе.
– Она вам про все условия работы рассказывала?
– Ну да…
По крайней мере, Лиза так думала минуту назад. Пока не узнала, что по субботам ресторан закрыт. Куда, в таком случае, подруга ходила каждую неделю?
– И вы готовы выполнять все ее обязанности?
– Все это?.. – Лиза сделала паузу. Она слышала, иногда так говорили, чтобы собеседник продолжил предложение, но сейчас прием не сработал.
– Не важно. Потом с хозяином обсудите. В общем, ждем вас в пятницу, к семи. Не опаздывайте.
– Я никогда не опаздываю. – Лиза встала и бережно прикрыла крышку рояля.
– Очень хорошо. И да, понаряднее как-нибудь оденьтесь.
– Без проблем, – кивнула Лиза, мысленно внося в ежедневник задачу «постирать белую рубашку».
Глава 15
– Пожалуйста, мне холодно…
– Не могу я дать тебе одеяло, увидит же. Ешь, согреешься.
Полина откусила самый аппетитный чизбургер в жизни и проглотила не жуя. Некогда наслаждаться, есть более важные задачи. В первую очередь успеть набить живот, пока короткие пальцы другого похитителя не вырвали еду прямо из глотки. Если повезет, еще и заполучить билет на свободу.
– Подай мою куртку. Она на лебяжьем пуху, очень теплая. Хотя бы на часочек, пока он не пришел.
Плечи в свитере уже развернулись в сторону пуховика. Полина замерла с чизбургером у рта.
– Не могу. Ешь быстрее, чтобы проветриться успело. Я тебя кашей на воде должен кормить, – в его голосе Полине почудилась теплота, – а тут выпечкой на весь подвал пахнет.
– Ну пожалуйста!
Она встала на колени, от чего пружинная кровать провисла почти до пола.
– Скажи ему логин и пароль, тогда хоть со всего дома пледы тебе соберу.
– Тогда он меня убьет, – ответила Полина, вглядываясь в лицо надзирателя. Он отвел глаза.
– Не убьет. Он сам никого не убивал.
– Мне страшно. – Девушка положила недоеденную половину чизбургера на кровать и подошла к решетке. – Даже еда не лезет в горло. А тебе?
– Да тоже как-то…
– Все же хорошо закончится, правда? – По ее щеке побежала горячая слеза.
– Слушай, не плачь, а, – покосился на нее он. – Разрулится как-нибудь.
– Думаешь? Так страшно… – Она смахнула слезу, увидев в его взгляде больше отвращения, нежели жалости. – Ты прав. Все нормально будет. Я, конечно, жестко тупанула. Не надо было вообще эту запись трогать. А главное, кому бы хуже сделала?
– Вот именно. Сама же с той руки ела.
– Конечно. Не представляю, как дальше буду, если он меня не простит. Может, даст отработать, когда я запись почищу, как думаешь? Годик. А потом как раньше…
– Может, и даст. – Он пожал плечами. – Почему нет? Вроде незлопамятный так-то по натуре.
– Значит, когда вернется, скажу ему логин и пароль. Он же меня за деньгами отпустит, да?
– А сколько у тебя там?
– Полмиллиона.
– Солидно.
– Говорю же, я дорого стою.
– Ну вот. Принесешь, извинишься. Докажешь ему свою преданность.
– А вдруг не поверит все равно? Может, лучше уехать куда-нибудь с этими деньгами?
– Как вариант. Но с ним, мне кажется, ты больше бы подняла.
– Конечно, больше, если бы взял обратно.
– Да возьмет…
– Ты правда так думаешь? – Из ее глаз снова выступили слезы.
– Ну чего ты? – На этот раз он посмотрел на нее с улыбкой.
Протянул руку через решетку, вытер скатившуюся слезинку. Полина прильнула щекой к его ладони.
– Такая теплая, – всхлипнула она и улыбнулась сквозь слезы. – А чизбургер уже остыл.
– Подогреть тебе? – улыбнулся он в ответ.
– Не надо. Лучше обними. – Она протянула руки между прутьев решетки.
Он трижды совал руки в разные промежутки, прежде чем смог ее приобнять. Оба рассмеялись.
– Так гораздо лучше.
– Ты и правда вся дрожишь. Может, температура поднялась?
– Просто замерзла. Не уходи, пожалуйста. Погрей еще немножко.
– Отойди-ка.
Он разжал объятия и отступил от решетки. Полина тоже попятилась, наблюдая, как его пальцы поворачивают ключ в замке. Сердце заплясало, словно от предвкушения подарков на праздник. Распахнув решетку, он вошел. Полина задержала дыхание, чтобы унять пульс. Извернувшись, он закрыл замок снаружи, а ключи опустил в карман джинсов. Съеденная половинка чизбургера ухнула вниз живота. Сердце громко стукнуло и затихло, будто отказываясь работать, не получив желаемого.
Полина надеялась, что проем останется открытым. Выскользнув, она подперла бы решетку снаружи стулом, на котором он сидел, и побежала бы наверх с пуховиком. В комнатке только кровать и ведро. Оглушить его нечем. Да и не факт, что от удара по голове он бы упал в обморок, как показывают в фильмах. Тем более Полина уже пару недель толком не ела. Подбородок задрожал, в глазах все расплывалось от слез. Нельзя расстраиваться. Все к лучшему. И правда, попытаться сбежать – значит сжечь за собой мосты.
Он подошел, обнял ее. От нового свитера пахло не костром, а парфюмом. Горьковатый, тяжелый мужской аромат. Чужой. Полину передернуло. Он, похоже, принял это за дрожь. Принялся наглаживать ей спину. Полина заставила себя к нему прижаться. Он опустил голову на уровень ее лица, коснулся влажными мягкими губами уголка ее губ. Чертов чизбургер снова пополз вверх. Полина раскрыла рот для поцелуя, уговаривая желудок во что бы то ни стало удержать еду внутри.
Его язык оказался таким же мягким, как и губы. Слишком мягким. Он, кажется, заполнил весь ее рот. Чувствуя, что вот-вот им подавится, Полина отстранилась. Он выпустил ее из объятий. Полина с облегчением выдохнула. Кошмарная была идея. В следующий раз она продумает план заранее. Импровизация – не ее конек. Руки опустились к подолу свитера, потянули его вверх. Полина в ужасе смотрела, как он раздевается. Завязать бы свитер у него на голове, выхватить ключи, закрыть самого в этой клетке… На связке наверняка есть и ключи от дома. Если нет, нестрашно. Она схватит пуховик и закроется в туалете. Времени хватит, чтобы…
Пока Полина обдумывала очередной невыполнимый план, он сбросил свитер и принялся за джинсы. Конечно, он распутает любой узел быстрее, чем она откроет замок. Вместе с джинсами стянул трусы. Ну вот, теперь и второй похититель ее трахнет. Полина зажмурилась, желая сбежать от реальности. С ней все хорошо. Внутри тепло и уютно. Пальцы нырнули под ее свитерок, коснулись живота. Все тело передернуло. Нельзя так палиться. Если заметит, станет еще хуже, а хуже уже некуда. Не самая успокаивающая мысль.
Платон, ее мальчик… Это его пальцы ее ласкают, забираются под бюстгальтер, тянут за сосок. Его руки опускают ее на кровать, стягивают с нее джинсы… Его тело вжимает ее
