Спаси мой маленький мир - Татьяна Игоревна Булыгина
Машинально выкладывая из пакета яблоки и апельсины, Аня решила, что зря она выбрала этот вежливо-холодный стиль общения с мужчинами. Пять лет прошло с момента гибели мужа, и хотя последний год жили они совсем неважно, так как были слишком разными людьми, а страсть уже исчезла и не могла объединить их, как раньше, но смерть его явилась для Анны ударом. Остался маленький Коля, как две капли воды похожий на красавца-папу. Отца Коля любил без памяти и долго еще терзал мамино сердце вопросами: «Когда же папа вернется из долгой командировки на Север?»
Тогда Аня, чтобы не потонуть окончательно в слезах, запретила себе и окружающим жалеть себя и надела маску приветливо-холодной, благополучной женщины. Этот имидж был вполне органичным, и окружающие восприняли его как должное. Да, за последние три года были одни какие-то непродолжительные и неинтересные отношения, которые она сейчас уже почти и не помнила.
Женатые мужчины Аню не интересовали по определению, хотя для них она, как женщина симпатичная, беспроблемная и имеющая отдельную квартиру, представляла несомненный интерес. Пара холостых кандидатов в женихи вызвала лишь глухое раздражение своей неадекватностью.
Один жених упорно зазывал ее переехать к нему в крошечный областной городок, он жил в частном доме и активно занимался огородничеством. Ане пришлось долго объяснять, что огород и она, Аня, понятия абсолютно несовместимые, и это была чистая правда. Как говорил ее папа: «Ты, Анюта, на асфальте выросла, не знаешь, как морковка растет».
Другой жених не мог внятно объяснить, чем же он занимается, и только бубнил, что «работает с документами». Аню это насторожило, формулировка «работать с документами» была весьма расплывчатой, Аня предпочитала конкретику.
«Скоро я окончательно превращусь в синий чулок, я уже разучилась кокетничать с мужчинами». Она вдруг вспомнила, что давно не была у косметолога, и стрижку, пожалуй, следует сменить, традиционное каре выглядит скучновато.
Она вышла на балкон и закурила. За окном рос высоченный тополь, определенно, он был старше Ани, ветви доставали до ее четвертого этажа и касались стекол. Аня утром любила выйти на балкон, вытянуть руку и поздороваться с тополем. «Привет, дружок, как ты поживаешь?» — Она брала в ладонь ветку и слегка потряхивала ее в приветствии. Этот утренний ритуал заряжал энергией на весь день. Вечером она выходила на балкон и, так же коснувшись листьев рукой, желала дереву спокойной ночи. «Это такой ритуал друидов», — мысленно говорила она себе. Тополь был старшим и все понимающим товарищем.
«Я устала изображать благополучную особу, я вообще устала, как собака из рассказов Джека Лондона», — пожаловалась Аня тополю, посмотрела на кончик тонкой сигареты и всхлипнула. Потом глубоко вздохнула, вытерла ладошкой глаза и затушила сигарету. Скоро идти за Колей, ей нужно привести себя в порядок и встретить ребенка спокойно и радостно, все ее «дамские страдания» никоим образом не должны отражаться на настроении сына.
Утро вторника началось с крика и раздражения. Аня плохо спала ночью, несколько раз просыпалась, вставала и пила воду, потом заходила в Колину комнату: сын спал, как обычно, сложив себе на живот гору одеяла и поджав голые замерзшие ноги. Аня расправляла одеяло, укрывала ребенка полностью, но когда через два часа снова заглядывала к нему, то заставала ту же картину. Уснула Аня только под утро, и сразу же зазвонил будильник. Она встала хмурая и невыспавшаяся, Коля тоже никак не хотел просыпаться, натягивал одеяло на голову и отбрыкивался. Ане надоело его уговаривать, время поджимало, она не сдержалась и наградила Колю звонким шлепком. Сын смертельно оскорбился, Аня, в свою очередь, тоже обиделась. Кроме прочих неприятностей, утром ее ожидала беседа с Колиной учительницей.
Коля не был пакостным ребенком, но дух исследователя в нем был чрезвычайно силен. Именно он толкнул ее сына и его приятеля залезть на школьный чердак, где были свалены старые парты и прочий хлам, и устроить там игру в прятки. Дети увлеклись не на шутку и носились по старому чердаку как молодые жеребята. К счастью или несчастью, скакали они как раз над кабинетом директора. Пожилая строгая директриса услыхала топот над своей головой, и двух юных исследователей, как нашкодивших котят, за шиворот стащили вниз пред строгие директорские очи. Исследователи дружно порыдали в директорском кабинете, но этим дело не ограничилось: утром в школу велели прийти родителям. Молча, не глядя друг на друга, они с сыном подошли к школе. Несмотря на то что повод для посещения школы был не самым радостным, Аню вдруг охватило чувство счастья и умиротворения. Каждый раз, приходя в школу сына, она возвращалась в свое детство и юность, непроизвольно улыбалась и молодела.
Старейшая гимназия города! Она сама окончила ее двадцать лет назад, а теперь здесь учится ее сынуля. Высоченные потолки и широкие пролеты лестниц старого монументального здания всегда вселяли в Анну чувство незыблемости бытия. Ничуть не изменился запах школьных коридоров, на первом этаже все так же пахло туалетом и столовой. Даже директриса все та же высокая, надменная дама в черном костюме и белоснежной блузке. Сколько же ей сейчас лет?
Встречая директрису, Аня чувствовала себя пятнадцатилетней школьницей, всегда робко и заискивающе здоровалась, с трудом подавляя желание присесть в книксен. Аня взяла Колю за руку и нежно сжала. Ребенок поднял светлую пушистую голову и прямо посмотрел ей в глаза своими очень яркими карими глазенками.
— Мир? — прошептала Аня еле слышно.
Коля разулыбался и изо всех сил радостно тряхнул мамину руку.
— Ребенок, ты мне кисть вывихнешь! — притворно возмутилась Аня.
Разговор с учительницей был недолгим и, как ни странно, достаточно доброжелательным. Лариса Петровна в максимально мягкой форме выразила неудовольствие по поводу Колиной излишней любознательности. Аня готовилась к более серьезному выговору и подготовила маленькую речь в Колину защиту, которую так и не понадобилось произносить. По истечении двухминутной беседы виновник был отправлен в класс, а Лариса Петровна и Аня любезно раскланялись. Аня спускалась по школьной лестнице, весело мурлыкая и мечтательно улыбаясь.
Она повернула голову, споткнулась и чуть не слетела с последних ступенек. Навстречу ей по школьному коридору шла Вероника Гербер. Аня прижалась к перилам и замерла, слегка приоткрыв рот. Да, это Вероника, но не сегодняшняя, а намного моложе, стройнее, но это она, с ее шикарными переливающимися каштановыми волнами волос и очаровательным треугольным личиком. Аня прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Когда она их открыла — чудное видение исчезло.
Аня вышла во двор, присела на скамейку и дрожащими пальцами
