Энн Грэнджер - Посмертное слово
Обстановка магазинчика «Все, что душе угодно» внушала клаустрофобию. Мередит с радостью вышла на улицу. Брюс и Рикки перестали пинать мяч и о чем-то перешептывались — явно замышляли какую-то каверзу. Мередит заподозрила бы, что именно два сорванца изуродовали клумбу Уинн, если бы не поздний час, когда все было совершено.
Вскоре она очутилась на углу Конюшенного ряда, сбоку от паба «Королевская голова». Через калитку, ведущую на задний двор, Мередит увидела неуклюжую фигуру самого владельца и решила, что ей повезло. Мервин Поллард только что вышел из паба с ящиком пустых бутылок; он с грохотом поставил его на штабель таких же ящиков в углу.
Мередит просунула голову в щель и крикнула:
— Доброе утро, мистер Поллард!
Увидев Мередит, Мервин замер и сделал попытку выпрямиться. Стоял он по-прежнему как-то кривобоко, видимо, специфическая поза выработалась за долгие годы работы в пабе с низким потолком. Скорее всего, Поллард и жил в том же доме — в помещении над баром. Крошечные слуховые окна под крышей украшали кружевные тюлевые занавески. Мередит подумала: интересно, женат ли он?
Поллард направился к ней, на ходу отряхивая руки. Ладони у него оказались мозолистыми и с крупными костяшками. Теперь Мередит еще меньше, чем раньше, верилось, что эти пальцы могут управляться с тонкой кистью.
— Ну, здрасте, — сказал он вполне дружелюбно. — Осматриваете деревню?
— Некоторым образом. Вчера я обедала в вашем пабе.
— А-а-а! Помню вас. Вы были с миссис Картер и тем джентльменом.
— Совершенно верно.
— Значит, вы живете в домике миссис Данби.
У этих деревенских ничего невозможно выяснить, с раздражением подумала Мередит. Они любят наносить упреждающий удар, демонстрируя полную осведомленность о собеседнике. Наверное, так они пытаются избежать вопросов о самих себе. Однако сейчас, после магазинчика «Все, что душе угодно», она заранее подготовилась ко всевозможным уловкам и уверткам и знала, как ответить.
— Только что побывала в магазинчике миссис Уоррен! — радостно заявила она.
Мервин нахмурил кустистые брови, но Мередит, не давая ему вставить слово, решительно продолжала:
— Купила кое-что на память для одной знакомой девочки…
Мервин заметно погрустнел:
— В нашу деревню гости нечасто наезжают… В других местах люди наживают на туристах целые состояния! Я вот кручусь как могу. Вы полистайте мое меню, сразу увидите. Стараюсь готовить по-современному, разные кухни предлагаю.
— Да. Я… то есть мы… заметили, что у вас… довольно широкий выбор.
— И у нас есть исторические памятники, — продолжал владелец паба. — Вот только туристы про них почти не знают. Машины едут в обход, по шоссе. Гости к нам наезжают редко.
Он пристально рассматривал Мередит, как будто она была интересным экземпляром какого-нибудь редкого вида.
— Поверьте, — заверила его Мередит, — вам сейчас гораздо лучше живется без потоков машин и орд туристов. Представьте, как они испортят внешний вид вашей деревни! У вас появятся заведения быстрого питания, чайные и, наверное, еще один или два паба.
Тут Мервин в тревоге закатил глаза.
— По-моему, сейчас в Парслоу-Сент-Джон все как надо. Если кто в самом деле захочет сюда приехать, то непременно приедет. Место, как вы и сказали, историческое. Кстати, когда я была в лавке, я увидела очень красивую картину, на которой изображена ваша местная достопримечательность — менгиры, или Стоячие Камни. Сейди сказала, что картину написали вы.
Мервин зашаркал ногами:
— Ну да, балуюсь немножко, когда время есть.
— Миссис Уоррен не пожелала расставаться со своей картиной. Может быть, у вас есть другие — местные пейзажи, вроде той?
— Рисовать я иногда рисую, — продолжал Мервин, как будто Мередит его и не перебивала, — да только времени почти всегда не хватает. Я ведь с утра до ночи в пабе. Даже когда у нас закрыто, надо прибрать, произвести учет — в общем, тысячу дел переделать. Вот начал одну картину… когда же… да еще в начале года, и все не могу закончить. Вы приезжайте зимой, может, что и появится.
— Нет ли у вас готовых картин — может, прежних, давних?
— Нет. — Мервин добродушно улыбнулся. — Нету!
— Очень жаль, потому что я с радостью заплачу… понимаете, куплю картину по разумной цене.
— Да вы что! — Мервин укоризненно покачал головой. — Я свои картины не продаю! Только дарю… достойным людям, конечно.
Мередит сразу поняла, что сама она в число «достойных людей» не входит.
— Что ж, если когда-нибудь напишете картину, которой понадобится хороший дом… — сказала она.
— Ясно, — хмыкнул Мервин. — Я запомню. — Он посмотрел на часы. — Почти десять… Открываться пора. Вы уж извините! — Он двинулся было прочь, но остановился и посмотрел куда-то за спину Мередит. — Что там такое? — вдруг спросил он, но не ее.
Мередит обернулась. Откуда-то сзади к ним неслышно подошел молодой парень; он остановился в нескольких шагах.
— Парень Берри, — сообщил Мервин как бы в сторону.
Кевин выглядел почти как раньше: такое же мучнисто-белое прыщавое лицо, жидкие прилизанные волосы, взгляд настороженный, как будто он в любую минуту готов убежать. Он стоял, ссутулив плечи и сунув руки в карманы застиранного свитера, как будто замерз.
Увидев, что Мервин смотрит на него, он испуганно спросил:
— Эрни здесь?
— Я еще не открылся, — сказал владелец паба. — Так что Эрни может объявиться в любую минуту, если сейчас ничем не занят.
Кевин облизал кончиком языка нижнюю губу.
— У нас с ним работа есть. Для мистера Кромби.
— Тогда иди туда, парень, — посоветовал Мервин.
Но Кевин остался на месте.
— А вы вообще видели Эрни? Нигде не могу его найти…
Владелец паба вздохнул и, обернувшись к Мередит, пояснил вполголоса:
— Знаете, парень он неплохой, вот только малость двинутый… — Вслух же он произнес: — Говорю тебе, я его не видал со вчера, когда закрывал паб. Понял?
— Дома он не ночевал, — сказал Кевин.
Мервин фыркнул:
— Подумаешь, большое дело! Наверное, завел себе новую подружку!
— Погодите-ка, — вмешалась Мередит, которая внимательно прислушивалась и приглядывалась к обоим. — Давайте еще раз. Кевин, очевидно, волнуется. Кевин, так ты говоришь, что не видел своего… не видел Эрни со вчерашнего вечера? Значит, он должен был прийти домой, потому что вы оба утром подрядились что-то сделать для мистера Кромби?
Кевин долго смотрел на нее в упор, словно соображая, что она сказала.
— Ну да, — промямлил он наконец.
Мервин обратился к ней негромко, но твердо:
— Пусть Берри сами разбираются. У нас в деревне не принято совать нос в чужие дела!
Он подошел к Кевину и неуклюже похлопал парня по плечу:
— Раз у тебя есть работа, иди туда. Ставлю десять против одного, Эрни уже там тебя дожидается. А он ждать-то не любит, верно?
Кевин покачал головой и снова облизал губу.
— Ну, так ступай!
Кевин постоял на месте еще немного, потом развернулся и, не вынимая рук из карманов, опустив голову, довольно быстро затрусил прочь.
— А теперь, мисс, вы меня простите… — сказал Мервин, — но мне пора открывать бар.
Он поспешно отошел от нее и принялся энергично разбрасывать ящики.
Мередит дошла до угла и огляделась, не зная, что делать дальше. Кевин уже скрылся из вида, зато за углом послышался цокот копыт. Новая встреча — Джули Кромби на своем пони.
Поравнявшись с Мередит, девочка посмотрела на нее. Мередит натянуто улыбнулась; девочка ответила ей застенчивой улыбкой.
— Здравствуй! — сказала Мередит. — Ты ведь Джули, да? Я живу в домике Данби. Должно быть, ты знаешь Эмму.
Пони остановился. Джули похлопала его по серебристой гриве и сказала:
— Да, я знаю Эмму.
Девочка и впрямь оказалась очень хорошенькой. Льняные волосы под цилиндром заплетены в две длинные косички — прическа немного детская, но, судя по выражению лица, Джули прекрасно знала, что она красива. В прошлый раз Мередит этого не заметила. Перед ней была юная особа, прекрасно осведомленная о том, какое влияние она оказывает на окружающих. Возможно, она еще с младенчества понимала, что привлекательна, и умело пользовалась своей красотой. Наверное, вертит Максом как хочет. Мередит подумала: интересно, как Макс отнесется к нахальным юнцам, которые будут ухаживать за его дочерью уже через год-другой?
— Сегодня не в школе? — спросила Мередит.
— В моей школе сейчас каникулы.
— Где ты учишься?
— В школе для девочек Святой Веры… — Джули помолчала. — Я пансионерка.
Значит, дочурка Макса не общается с простолюдинами. Дорогая частная школа-интернат, в которой она вращается в более достойном ее обществе, чем может найти в родной деревушке. Возможно, в далеком будущем школьные связи ей помогут… хотя бывает и наоборот.
