Энн Грэнджер - Посмертное слово
— Девочке должно понравиться, — заявила Сейди, как будто ей известны были сокровенные мысли Эммы.
Мередит сказала себе: Сейди хочет произвести именно такое впечатление. Видимо, в Парслоу-Сент-Джон ей без труда удается поддерживать свой имидж.
— Странно, — заметила она, беря бумажный пакет со своей покупкой, — почему девочки так любят пони. Вот и у вас есть такая Джули Кромби…
— Берет все призы на местных состязаниях, — кивнула Сейди.
— А училась ездить она, насколько мне известно, на пони миссис Смитон? По-моему, со стороны миссис Смитон было очень мило учить ее. Мне жаль пони. Наверное, Джули очень огорчилась, когда его не стало.
— Произошел несчастный случай, — ответила Сейди. — Он съел какую-то сорную траву. — Она направилась к двери. — Оба раза произошел несчастный случай. И с пони, и с его хозяйкой, когда она споткнулась и полетела с лестницы.
Она распахнула дверь и остановилась на пороге, выжидая.
Мередит поняла намек и ушла.
Маркби сказали, где живет ветеринар; он вышел из дому вскоре после Мередит. В отличие от любимой женщины он отправлялся на задание без всякого пыла. Его смущало абсолютно все. Удобно ли нагрянуть без предупреждения к незнакомому человеку и донимать его расспросами об околевшем пони? Как он объяснит свой интерес? А вдруг Армитидж решит, будто он сомневается в его профессионализме?
— Проклятье… — пробормотал Маркби, широко шагая по дороге и не обращая внимания на прелесть бодрящего ясного дня, которому так обрадовалась Мередит. — Нельзя было позволять им втягивать меня… И почему я согласился? Наверное, с головой у меня что-то неладно!
Дом ветеринара располагался почти у подножия холма, на краю старой части деревни, у начала маленького, аккуратно распланированного квартала, застроенного муниципальными домами, за которыми виднелись чистенькие кирпичные коттеджи новых переселенцев из города. Дом ветеринара был из серого камня и стоял за высокой стеной, но в него можно было пройти через широкие ворота, ведущие в вымощенный гравием палисадник.
Войдя, Маркби услышал ругань.
Не обычную заурядную ругань, а изощренное богохульство, выдававшее крайнюю степень гнева или страдания. Он увидел, что сбоку к дому пристроен навес для автомобиля и в нем стоит «ренджровер». Перед машиной стояли две фигуры, мужская и женская. Женщина ломала руки, словно обезумев от горя, а мужчина потрясал в воздухе сжатыми кулаками. Парадная дверь дома была открыта, значит, пара только что вышла оттуда. Маркби решил, что перед ним сам Армитидж и его жена. Он открыл было рот, собираясь обратиться к ним, но помедлил и принюхался. Едкая вонь… очень знакомая. Ему не сразу удалось идентифицировать запах.
Под ногами захрустел гравий, и женщина повернула к нему не слишком красивое лицо, искаженное волнением.
— Ой, — беспомощно сказала она. — Вы из полиции, да?
Позже Маркби подумал: он как пожарная машина, которая приехала на место еще до того, как начался пожар.
Он ответил довольно неуклюже:
— И да и нет. То есть… я действительно полицейский, но не знал, что вы ждете полицию. Вы туда звонили?
Мужчина круто повернулся к нему. Симпатичный, темноволосый, примерно ровесник Маркби.
— Вот уж точно, мы им звонили, чтоб им провалиться! — заревел он. — А если вы не из полиции, то чего приперлись?
— В чем дело?
Маркби подошел поближе. Запах химикалий усилился.
— В чем дело?! — завопил Армитидж. — Да вы сами взгляните!
Он отошел в сторону и позволил гостю беспрепятственно осмотреть машину.
Великолепный «ренджровер» был безнадежно испорчен снаружи. На крыше пузырилась широкая лента шелушащейся краски; по стеклам стекала белая пена, распространяя жуткую вонь. Весь кузов оказался в разноцветных потеках.
— Растворитель для краски! — наконец вспомнил Маркби.
— Вандализм! — ревел ветеринар. — Злобный вандализм, и ничего больше!
— Кто это сделал? — прошептала его жена.
— Хулиганы! Я засажу их за решетку! Где же наши полицейские, чтоб им провалиться?! Эй, послушайте… — Армитидж вдруг вспомнил первые слова Маркби. — Если вы тоже из полиции, значит, и вы сгодитесь.
— Извините, нет. Особенно если вы уже позвонили в местный участок. Видите ли, я здесь в отпуске. Зашел к вам совершенно по другому делу, но, очевидно, сейчас неподходящее время. Зайду попозже.
— Нет, погодите! — Армитидж схватил его за рукав. — Сейчас здесь, кроме вас, других полицейских нет. Вы мне нужны!
— Приехали! — сказала миссис Армитидж. — Те, другие… настоящие… ой, простите, я совсем запуталась… Я имею в виду — приехали полицейские, которым я звонила.
Маркби с облегчением увидел патрульную машину, которая остановилась у ворот. Оттуда вышли два молодых констебля.
— Значит, вы в надежных руках… — проговорил Алан, пятясь. Очень неудобно получилось! Эти юные и старательные констебли наверняка спросят, кто он такой. Вот они удивятся! Наверное, подумают: что здесь забыл чужак-суперинтендент?
— Прошу вас, подождите, — сказала миссис Армитидж, решая его судьбу. — Рори в ужасном состоянии; еще спустит собаку на молодых людей и оскорбит их. А вы им все объясните.
В конце концов объяснять Маркби ничего не пришлось. Армитидж и сам вполне внятно рассказал, что случилось. Он вышел на улицу после завтрака, хотел съездить на заправку — он всегда заливает полный бак, потому что его в любой миг могут позвать на какую-нибудь отдаленную ферму. В общем, он вышел и все увидел. Позвал Джил; она тоже выбежала из дому. Пока они осматривали машину, подошел этот человек…
Тут ветеринар устремил указующий перст на Маркби, привлекая к нему всеобщее внимание. Маркби изо всех сил старался напустить на себя вид невинного случайного прохожего. Двое молодых сотрудников полиции смерили его беглым взглядом и расспрашивать не стали, ведь он явился уже после происшествия и, следовательно, ничего не видел и ничего не может им сообщить. Маркби вздохнул с облегчением.
Рори все больше выходил из себя. Да, он обычно оставляет машину здесь, под навесом. Да, гараж у него есть, но там стоит машина жены («Ведь так, Джил?»). Гараж небольшой, и «ренджровер» входит в него с большим с трудом. Он боялся поцарапать краску, поэтому и ставил машину под навес. Нет, вы только подумайте! Боялся маленькой царапины, а теперь посмотрите-ка на машину! Нет, ничего он не слышал. И его жена тоже («Ведь правда, Джил?»). И он понятия не имеет, кто мог это сделать («Верно, Джил?»). Нет, никаких других происшествий или ущерба они не обнаружили («Правда, Джил?»). Кстати, что полиция теперь намерена делать? («Вот именно, Джил!»)
Полицейские мудро позволили Рори выкричаться, записали его показания и обещали держать его в курсе. Ветеринар, которому пришлось довольствоваться такой малой помощью, смотрел вслед отъезжающей патрульной машине.
— Вот за что я плачу налоги! — с горечью проговорил он.
— Иди-ка лучше позвони в страховую компанию, — посоветовала жена.
— Да, да… — пробурчал Армитидж и посмотрел на Маркби. — Извините, забыл, кто вы такой… Что вы хотели? Вы насчет заболевшего животного?
— Нет, — ответил Маркби. — Я насчет мертвого. Меня интересует пони миссис Смитон.
— Не могу сказать, что хорошо знал Оливию, — сказал Рори. — Как и все мы, впрочем. Не такой она была человек, чтобы охотно собирать вокруг себя большое общество.
Они сидели в уютной, хотя и неприбранной гостиной. Рори горбился в любимом кресле. Джил Армитидж только что поставила на низкий столик кофе. Одну кружку она протянула гостю, вторую — мужу, третью взяла себе и села.
— По-моему, — сказала она, — Оливия заботилась о своем пони больше, чем о человеке. Мне кажется, это была чересчур сильная привязанность. А вы как думаете?
Она подняла взгляд на Рори; тот шумно хлебнул кофе.
— Понимаю, о чем вы. — Маркби кивнул Джил. — Но у многих людей животные — единственные друзья. Конечно, печально, когда так получается, но иногда люди делают сознательный выбор. Теряют веру в людей.
— Но Оливия вполне могла завести себе друзей и среди людей! Найти тех, кто бы о ней заботился. У нее не было оснований подозревать никого из нас в недобрых намерениях. Мы никогда не причиняли ей вреда. Она сама не желала ни с кем дружить. Правда, Рори ей нравился, — добавила Джил, поразмыслив. — Ко мне она относилась похуже, но все потому, что я считала ее сварливой старой склочницей; наверное, она это понимала.
— Да ладно тебе! — возразил ее муж. — Ты всегда относилась к ней очень по-доброму.
— Да. Но ее не проведешь! Старушка наверняка догадывалась, что я о ней думаю.
Маркби повернулся к ветеринару:
— Из-за чего околел пони?
— Наелся крестовника, — сухо ответил Рори. — Он вызывает поражение печени.
