Галина Романова - Врачебная тайна
Света отошла от двери, нашарила в темной прихожей на стене выключатель, щелкнула, подошла к зеркалу. На нее глянуло измученное бледное лицо с зареванными глазами и распухшим носом. Она плакала?! Даже не помнит, надо же. Зато помнит, как комкала и жгла в раковине ванной их с Гариком план, возле которого дольше положенного торчал детектив Зайцев.
О, господи, Зайцев!!! Как она о нем забыла?! Почему забыла?! С перепугу дикого?!
Он же видел их с Гариком план! Он же дважды подходил к нему и хотя не подал вида, что их схема с пунктирными цветными линиями и инициалами ему интересна, Света-то заметила, что он смотрит. Смотрит и пытается понять. А если он такой умный, каким ей показался, то наверняка сумеет вычислить их причастность к сегодняшней трагедии.
Это была трагедия…
Страшная, безутешная, опустошающая! Они с Гариком сегодня убили человека!!!
– Господи, как же жить-то теперь?! – жалобно поинтересовалась она у зеркала. – Мы же убили человека!!!
И совесть тут же поднялась ей на защиту, зашептав, зашептав изо всех углов.
Она-то тут при чем?! Она не убивала! И не собиралась, если что! В планах у нее не было убивать этого педиатра! Да, хотела наказать его за Зойку, за ее страдания. Да, побольнее хотела наказать. Но не убивать же и даже не калечить! Они просто наблюдали с Гариком, составляли расписание жизни этого врача. К слову, скучной оказалась жизнь его, невзрачной и серой, как и он сам. Дом – работа – дом. Промежуточные варианты – кафе, магазины, торговые павильоны, где Иван Сергеевич Босов под завяз тарился спиртным. Затарившись, тут же спешил домой. Утром выползал на работу с одутловатым, сизым лицом, вздувшимися веками и расплывшимся носом.
Омерзительный тип! Как он посмел вообще влезать со своим гневом и советами в Зойкину жизнь?! Все же фальшь! Фальшь и ложь! Весь воздух вокруг этого дяди был пропитан этой ложью. Из него состояли и его отношения с женой, которая изменяла ему с тем самым травматологом, которого Гарик задумал покалечить.
– Я не сильно больно ему сделаю, – скалил, бывало, Гарик зубы в мстительной ухмылке. – Я ему либо на ногу наеду, либо глаз выбью. Чтобы он стал чуть-чуть убогим, как и я. А то живет, понимаешь, красавец, горя не зная! А я вот теперь всю оставшуюся жизнь калекой майся…
На Светланин взгляд, Гарик чрезвычайно драматизировал. Убожество его никому не бросалось в глаза, совершенно почти не мешало нормальной жизнедеятельности. И уж совершенно точно не требовало такого отмщения, которое сегодня совершилось.
Она пошла в ванную, бросила взгляд в раковину со следами подпалин от сгоревшего плана слежения. Открыла краны и через пять минут погрузилась в горячую воду до самого подбородка.
Она ни в чем не виновата…
Она ни при чем…
Она не знала, что взбредет в голову взбалмошному соседу, когда он остался один на один с собой в своей машине…
Да, была неподалеку. Да, приехали они туда вместе. Зачем? Просто! Просто сидели в машине, разговаривали. Потом она захотела горячего супа и пошла в кафе, куда несколькими минутами раньше зашел Иван Сергеевич. Она видела его, хватающего термопакет с прилавка, когда устроилась в хвосте очереди. Обслуживали быстро, и она успела дойти до стола со своим подносом, когда все и произошло.
Взревел мотор машины на высоких оборотах. Это странно хорошо было слышно, может, из-за приоткрытых окон? Потом она увидела, как на бешеной скорости из-за угла, где она оставила Гарика, вылетает его машина. Мчится, не притормаживая, прямо на пешеходный переход, по которому в этот самый момент прогуливающейся походкой шел Иван Сергеевич. Да там все так ходили! Сколько они наблюдали, ни разу не видели, чтобы кто-то поспешил пройти проезжую часть.
– Улица непуганых идиотов! – фыркнул однажды со злобой Гарик. – Еще бы жрать сели посреди «зебры»!
– Но тут движения-то никакого практически, – возразила она. – Куда спешить?
– Мало ли… – качнул он неопределенно подбородком и добавил, как теперь ей казалось, со зловещей ноткой в голосе: – Раз в год даже палка стреляет!
Вот она и выстрелила, блин.
Что было дальше?
Дальше машина, не сбавляя скорости, врезалась в педиатра. Раздался странный глухой стук, как о забор деревянный. Ивана Сергеевича подбросило высоко вверх. Света с открытым в немом крике ртом наблюдала за его ногами, перевернувшимися в воздухе. За пакетом, отлетевшим к самым ступенькам кафе. За людьми, застывшими от ужаса. Потом снова стук, но теперь уже падающего наземь тела. Визг тормозов сдающей назад машины Гарика. Огромные колеса проехали по распростертому на земле телу. И через мгновение стоп-сигналы скрылись за поворотом.
И только тогда, не сразу – нет, только в тот момент, как машина скрылась за поворотом, за окнами кафе на улице все пришло в движение. Кто-то надрывался в диком крике, кто-то звонил, кто-то пытался оказать несчастному помощь. Очень быстро приехала карета «Скорой помощи». Почти тут же. Света не сразу сообразила, что больница в зоне видимости. И доктор оттуда. Как не приехать? Потом подкатила полиция, и началась стандартная процедура опроса очевидцев, замеры, протоколы.
Света еле заставила себя оставаться за столом, хотя ни к супу, ни к салату не притронулась. Ушла лишь, когда увезли тело и уехала полиция. Многие поступили, как она. Сидели, уставившись в окна, и не уходили.
Она вышла из кафе на улицу, глотнула ледяного влажного воздуха и медленно поплелась на автобусную остановку. Но по дороге без конца озиралась по сторонам. А ну как Гарик ее где-нибудь поджидает?
Конечно, Гарик ее не ждал нигде, он был уже далеко. И напрасно она ждала его у подъезда, а потом дома, свернувшись крючком в углу под пальмой. Напрасно пыталась дозвониться, его телефон был отключен.
Зато ее мобильный через полчаса после того, как она выползла из ванны, принялся трезвонить наперегонки с домашним.
Отключить или ответить? Светлана переводила взгляд с одного телефона на другой и гадала, закусив губу, кто бы это мог быть?! Номер на мобильном был незнакомым.
– Алло? – сняла она трубку домашнего телефона.
– Светка, дрянь! – взвизгнула мать сквозь слезы. – Господи! Я только что узнала… Господи, я чуть с ума не сошла!!! Что?
– Что? – переспросила Света с упавшим сердцем.
Конечно, мать была в курсе. Вездесущий и всезнающий дядя Коля узнал и тут же поспешил доложить матери. Только откуда он узнал, откуда?! Они несколько дней назад уехали. А-аа, ну как же! Людей-то он своих оставил за себя. И те рыщут повсюду, вынюхивают, высматривают. Чего же тогда сегодня не усмотрели, а? Чего не предотвратили трагедию? Наблюдали только лишь за Светой?
А Гарик оказался вне зоны наблюдений, тогда-то и натворил дел.
– Коля сказал мне, что того доктора, помнишь, который давал заключение о…
– Аня! – рявкнул за ее спиной дядя Коля. – Кому ты рассказываешь?! Они же глаз с него не спускали! Они же… Дай сюда трубку!
Света сжалась под махровым халатом так, что он сделался велик ей на два размера.
Сейчас начнется! Дядя Коля, когда гневался, мало походил на нормального человека и мало когда подбирал нормальные слова. Вот и сейчас он принялся сыпать таким матом, что мама лишь испуганно ойкала, стоя где-то в сторонке.
– Ты, дура!!! Дура ненормальная, Светка!!! – орал отчим, добавив к ненормальной пару непечатных изречений. – Зачем ты связалась с этим уродом??? – Урод тоже оброс дополнениями. – Он сбил сегодня человека насмерть, ты знаешь об этом?!
– Н-нет, – подавляя желание бросить трубку, ответила с заминкой Света.
– Не бреши мне, дрянь!!! – и снова матом, мама начала громко всхлипывать. – Я знаю, что все это время ты была с ним! Все время!!! Ответь мне, ты была в машине в тот момент, когда он это сделал?!
– Нет, – уже совершенно твердо держала ответ она.
– Уже лучше. – Дядя Коля то ли слез своей жены напугался, то ли ответу Светланы порадовался, но чуть сбавил обороты, и матерных слов поубавилось. – Где ты была?
– В кафе.
– В каком? В каком кафе?! – заторопился дядя Коля. – Я что, из тебя по слову вытягивать должен? Я не с соседней улицы звоню, твою мать, я в роуминге и звоню, между прочим, тебе на домашний!!! Все расходы по связи за твой счет! В каком кафе?
– Там, рядом. – Света продиктовала название.
– Что ты там делала?
– Кушать собиралась. – Она воздела глаза к потолку, допрос обещал быть долгим, тем более что теперь озвучено было, кто платит.
– Покушала?
– Не успела. Все произошло. Все застыли просто.
– Тебя… Аня, погоди! Погоди, милая!
Голос дяди Коли, когда тот начинал говорить с их матерью, странным образом менялся. Он становился нежным, тихим, как и несколько лет назад, когда они встретились. Как ни пытались уличить его в фальшивых чувствах Зойка со Светой, у них ничего не вышло. Дядя Коля в самом деле очень сильно любил их мать. За это ему многое прощалось.
