Спортивный детектив - Анна М. Полякова
Спорить Леша не стал. Как поспоришь без голоса? Думал вовсе отказаться от загородного вояжа, но Белоногов так упрашивал, что отказать было невозможно. Не улыбалось Женьке провести два дня с безголосой, уткнувшейся в свои талмуды Ариадной. Не для того он, помимо канистры с бензином, загрузил в отцовского «ушастика» ящик пива…
И уже совсем накануне отъезда грянула третья беда, окончательно придавшая истории трагикомический оттенок. Белоногов, чтобы подбодрить свою приунывшую подругу, купил ей сдуру три двойных эскимо по двадцать две копейки за порцию. Он знал, что она обожает сладости, рассчитывал сделать приятное, но нарвался на крупный скандал. Ариадна берегла сорванное горло, укутывала его шарфом, несмотря на зной, и слышать не желала о поедании чего-либо холодного.
Но не пропадать же добру! Женька, тоже сладкоежка, сел и в один присест стрескал все три порции. А наутро охрип до такой степени, что вместо слов у него получалось утиное кряканье.
В итоге в Стрельну отправились трое калек, общавшихся между собой преимущественно жестами. Разве не смех? Алексей уже не чувствовал себя ущербным, даже как-то полегчало от осознания того, что у окружающих схожие неприятности.
Мысль отменить поездку отвергли без раздумий. Съестное закуплено, спиртное тоже. Если ждать, пока все придут в норму, может погода испортиться и Женькин предок вспомнит, что «Запорожец» нужен ему для каких-то срочных дел. Нет, раз решили, надо ехать.
И поехали.
В машине было душно, пахло кожзаменителем. Касаткин сидел сзади, за креслом водителя, и смотрел на проносящиеся мимо урбанистические ландшафты, которые чуть погодя сменились лесопарковыми пейзажами.
Проехали через Стрельну. Сбоку промелькнули корпуса Львовского дворца, похожего на средневековый замок с высокой зубчатой башней. Возле деревянного дома с гордой вывеской «Гастроном» Ариадна при помощи сложных манипуляций попросила Белоногова остановиться и купить ей бутылку минералки. Женька вылез из машины, вошел в маленькую продуктовую лавчонку, дверь которой была открыта для проветривания, и минут пять крякал там на разные лады, прежде чем продавщица поняла, что ему нужно.
Происходящее забавляло Касаткина все больше. Он не жалел, что поддался на уговоры и выбрался из раскаленного, пропитанного выхлопными газами города. Правда, непонятно было, что они станут делать, когда доберутся до места. Допустим, приготовят обед, поедят, выпьют пива. А дальше? Ни байки потравить, ни международное положение обсудить. Кости партнерам по «Авроре» и то не перемоешь. У Ариадны хотя бы занятие есть, она с собой целый ворох книжек захватила, всю дорогу от Ленинграда сидит рядом с Женькой впереди, страницы перелистывает. Ради такого досуга можно было и дома остаться, не тащиться за тридевять земель…
Белоногов свернул на проселочную дорогу, и машину немилосердно затрясло. Она и по асфальту ехала не сказать чтобы мягко, а на грунтовке словно взбесилась, превратившись в норовистого скакуна. Седоков подбрасывало, Ариадна выронила учебник и беззвучно задвигала губами. Понять ее было немудрено: просила Женьку ехать потише. Он сбавил скорость, знаками принялся втолковывать, что конец пути уже близок.
Еще километров пять, и они повернули в лес. Автомобиль протискивался между деревьями, осыпаемый листьями и хвоей, покуда не затормозил на просторной поляне с притоптанной травой. Белоногов вышел, с наслаждением потянулся и что-то крякнул через плечо.
Касаткин поспешил покинуть тесный салон «Запорожца», где, несмотря на открытые оконца, воздух был спертым и кислым.
Снаружи дышалось отменно. Алексей попрыгал немного, разминая затекшие суставы, и стал вместе с Женькой вытаскивать из багажника пожитки. Ариадна осталась сидеть в машине, склонив русую голову над потрепанным томом. Они не стали ее трогать, проку от нее сейчас все равно никакого. Быстро поставили палатку, расстелили на траве покрывало. Заметно было, что за день-два до их появления на поляне уже кто-то пировал: меж стеблей валялись три порожние жестянки из-под «Завтрака туриста», яблочные огрызки, лоскут промасленной бумаги, целлофановый пакет и треснувшая стеклянная банка с этикеткой «Сок виноградный натуральный».
Алексей поморщился, он не любил свинства. Вместе с Женькой они сгребли мусор на край поляны, решив перед отъездом закопать его или довезти до ближайшей урны в поселке. Затем Белоногов взял котелок и пошел за водой к речке Стрелке, а Касаткин направился в заросли за хворостом.
Через четверть часа в обложенном камнями кругу уже пылал костер, над которым висел котелок с водой, Женька ножом вскрывал консервы с тушенкой, а насилу оторвавшаяся от науки Ариадна строгала колбасу на бутерброды.
Пообедали. Походный супчик из тушеной говядины наполнил желудки приятной, но не тяжелой сытостью, а пахучий чаек с веточками можжевельника добавил блаженства. Кинули жребий: кому мыть котелок и ложки. Короткую спичку вытянул Касаткин, вечный пасынок судьбы. Можно было, конечно, подождать, понежиться под солнечным светом, процеженным сквозь листву и потому не обжигающим, но после такого отдохновения разморит еще сильнее и полоскаться в холодной воде совсем не захочется.
Алексей со вздохом побросал ложки в котелок и побрел к реке. Щебетали птицы, рябь от легкого ветерка пробегала по кронам. Отовсюду веяло покоем и умиротворением.
Внезапно откуда-то из рощи донесся странный, диссонирующий с окружающим парадизом шум. Показалось, будто кто-то вскрикнул, а мгновение спустя послышалось нечто, похожее на потасовку. Касаткин замер у кромки воды с недомытым котелком в руках. Журчание реки мешало ему в точности расслышать и распознать то, что долетало из-за стоявших купно сосен и берез. Он окинул взглядом берег, приметил валявшуюся поблизости увесистую палку, вооружился ею и, пристроив котелок с ложками на пеньке, тихо зашагал к деревьям.
Подозрительные шумы прекратились. Он прошел между стволами в глубь рощицы, осмотрелся, прислушался. Никого и ничего. Притихшие птахи снова расчирикались, и напряжение постепенно отпустило Касаткина.
Он вернулся к реке, домыл посуду и вернулся в лагерь, решив не информировать спутников о своих страхах. Еще, чего доброго, трусом назовут.
Ариадна сидела на покрывале, углубившись в свою «Анестезиологию». Вялые лепестки огня в очаге еле пробивались сквозь сизый пепел. Белоногов разгреб его и засунул туда картофелины – чисто пионерский ужин. На крыше «Запорожца» стоял радиоприемник «Сокол», по которому передавали «Последние известия». Диктор вещал о выборах президента Мавритании, о запуске автоматической станции «Луна-24», об исчезновении над вулканом Чимборасо пассажирского самолета «Виккерс» и о том, что премьер-министром Мадагаскара назначен какой-то Жюстен с непроизносимой фамилией.
Все это было неинтересно. Касаткин подошел к приемнику, покрутил ручку настройки и попал на волну Ленинградского радио.
– Вниманию жителей поселка Стрельна и всех, кто в настоящее время находится в его пределах, а также в прилегающей местности! – натужно вырвалось из пульсирующего треска. – Органами внутренних дел разыскивается опасный преступник Чубыкин Дмитрий Анатольевич по кличке Великий Немой…
Все обратились в слух, даже Ариадна отложила книгу и навострила уши.
Далее перечислялись приметы гражданина Чубыкина, но, к сожалению, большая их часть утонула в шорохе и свисте эфира. Касаткин разобрал немногое: преступник, согласно оперативным данным, одет в серые брюки, кроссовки и зеленую рубашку с коротким рукавом. Под конец сообщалось, что означенный гражданин сегодняшним утром совершил дерзкое ограбление поселковой почты и угнал легковушку местного фельдшера, на которой скрылся в неизвестном направлении.
Радиослушателей призвали быть бдительными и в случае обнаружения бандита немедленно звонить в милицию по телефону 02. На этом экстренное сообщение завершилось, и началась музыкальная передача, посвященная предстоящему фестивалю в Сопоте. Касаткин убавил громкость приемника и озадаченно произнес:
– Ум-м-м!..
Это должно было означать: «Уматываем или как?»
Белоногов закрякал в ответ. Алексей пожал плечами: не понимаю. Ариадна досадливо скривилась, достала из машины свою тетрадь с конспектами, вырвала из нее листок и написала: «Не знаю. Давайте решать».
В переписку включился Женька. Он перестал изъясняться по-утиному и размашисто начертал: «Обидно. Только приехали. Я бы остался».
Завязалась дискуссия. Карандаш переходил из рук в руки, листок быстро заполнялся разномастными каракулями. Касаткин отстаивал свою точку зрения. Судя по всему, этот бандит действительно опасен: ограбление почты средь бела дня – не шутка. Он наверняка вооружен, пристрелить или зарезать кого-нибудь для него – пара пустяков. С ними Ариадна, хрупкая и слабая, неспособная себя защитить. Через несколько часов наступит ночь, а палатка – укрытие крайне
