Темный остров - Дэниел Обри
– Она может быть немного… – обмолвилась Кристин во время неожиданного телефонного звонка этим утром, и фраза повисла между ними незаконченной. – Просто… не реагируй слишком остро, ладно? Поверь, не все мы такие, как она.
Это не помогло.
Фрейя закрыла глаза и почувствовала, как рука снова потянулась к правому уху. На нем крепилось пять серебряных пусетов – два в мочке и три в ушной раковине, – и она сдавила их так сильно, что боль обожгла подушечки пальцев. Обычно это помогало привести мысли в порядок и успокоить нервы, но только не этим утром. Слишком многое поставлено на карту. Ей нужно все сделать правильно, но изменение плана вызывало у нее беспокойство, почти злость. Сегодняшний день должен был пройти совсем не так. Это не то, к чему она готовилась. Она не могла просто…
Фрейя резко распахнула глаза.
Звук, похожий на жужжание роя разъяренных пчел, вторгся в водоворот мыслей, вырывая ее из раздумий и требуя полного внимания. Она выглянула в окно машины и увидела, что полицейская лента колышется на ветру, как оборванная гитарная струна. За ограждением в слабом сером полумраке беззвучно мерцали голубые огни. Зеленые жидкокристаллические часы на приборной панели показывали, что уже половина девятого, но еще только начинало светать, до восхода солнца оставалось полчаса. Фрейя попыталась успокоиться, пересчитывая автомобили экстренных служб на парковке. Она определила, что пять из них – полицейские машины, а три, судя по высоте, – минивэны, хотя и не могла разглядеть их как следует, поскольку обзор загораживала каменная стена сухой кладки. Из здания туристического центра выходили люди, едва различимые в тусклом свете. Двое из них были одеты в зеленую униформу. Парамедики. Они сопровождали высокого мужчину в накинутом на плечи одеяле. Он шел без посторонней помощи, поэтому Фрейя предположила, что он сильно не пострадал. Его также не конвоировали сотрудники полиции – видимо, он не был арестован.[2]
Троица направилась к одному из минивэнов, и вскоре тот подкатил к ленте оцепления. Один из парамедиков в зеленой форме сидел за рулем, а другой, как догадалась Фрейя, оставался на заднем сиденье с высоким мужчиной. Карета скорой помощи остановилась, к ней подошел полицейский и через окно протянул водителю планшет с бумагой для подписи. «Видимо, отмечают всех, кто проходит через оцепление», – подумала Фрейя. Далеко не в первый раз она оказалась на месте преступления, и это еще одна причина, по которой ее послали сюда ходить тенью за этой Джилл. Ей стало интересно, сколько серьезных дел осветила ее новая коллега за свою карьеру. Наверняка их по пальцам можно пересчитать, если только ей не доводилось работать где-либо еще, кроме как в Оркни.
Когда полицейский отодвинул ленту, взревел дизельный двигатель, и карета скорой помощи выехала на однополосную дорогу, в конце которой повернула направо и устремилась вглубь острова вдоль пустынной береговой линии Лох-Скайлл в сторону Керкуолла. Замигали проблесковые маячки, но без сирены. Фрейя снова переключила внимание на полицейский кордон. Теперь трое из оцепления смотрели на нее.
Она больше не могла откладывать это. Нужно продумать, что сказать.
Привет, я – Фрейя. Новенькая. Меня прислала Кристин…
Новенькая? Господи, нет. Звучит так, словно она пришла в детский сад.
Тогда – новый репортер?
Лучше, но, наверное, слишком официально. Стоит ли упоминать, что раньше она писала для «Геральд», или это примут за хвастовство? Но если умолчать об этом, не сочтут ли ее тщеславной, как будто она пытается скрыть сей факт, поскольку находит работу в «Геральд» куда более престижной, чем в местной газете вроде «Оркадиан»? Черт возьми, вот почему она терпеть не могла разговоров с людьми; ее порядком изматывали усилия, которые требовались лишь для того, чтобы понять, что хотят от нее услышать, каких слов и интонаций ждут.[3]
Троица у ленты оцепления все еще таращилась на нее. Фрейя сделала глубокий вдох, сильнее надавила на пусеты.
Сглотнув подступившую к горлу желчь, она вышла из машины.
3
Шагнув навстречу пронизывающему ветру, Фрейя снова подумала о Томе.
– Знаешь, здесь все будет по-другому, – сказал он, когда она выходила из дома тем утром. – Другое место, другие люди. У тебя все сложится, обещаю.
Луна прижалась к ее ногам, оказывая моральную поддержку и оставляя на джинсах шлейф из черных шерстинок. Знак истинной любви лабрадора, как шутил Том. Небольшой коттедж, который они купили, располагался на собственном участке земли близ деревни Орфир, на берегу Скапа-Флоу. В доме было тепло и уютно, тогда как снаружи окна все заволакивала удушающая темнота. Фрейе не хотелось уходить.[4]
Том крепко обнял ее, поцеловал в макушку, и на краткий блаженный миг между ними все стало как раньше.
– Они будут совсем не похожи на тех придурков из «Геральд», вот увидишь, – добавил он.
Но – и в этом состояла главная загвоздка – даже придурки из «Геральд» поначалу не были придурками.
Дверца машины захлопнулась, как только ее отпустили, и этот звук вырвал Фрейю из размышлений. Три пары глаз таращились на нее. Она подняла руку в неуверенном приветствии и направилась к троице у ленты оцепления. Она чувствовала, как холодный воздух проникает сквозь пальто, посылая острую боль в левое бедро, еще не зажившее полностью. Она сунула руку в карман, придерживая слабое место, стараясь не хромать. Тщательно подобранные слова выстроились на языке четкими рядами, и она сделала глубокий вдох.
– Вам не положено здесь находиться.
Она резко остановилась.
Что сказала эта женщина?
Последовало молчание. Больше никто не проронил ни слова. Словно все ждали от Фрейи чего-то вроде: «Прошу прощения?» Как будто она сделала что-то не так.
– Вам не положено здесь находиться, – перекрикивая шум ветра, повторила женщина в фиолетовом пальто. Она указала в сторону оставшихся на парковке машин экстренных служб. – Произошел инцидент. Этим утром туристический центр закрыт для посетителей. Вход только для прессы и полиции. Извините, дамочка.
Фрейя ничего не ответила, и злобный рой пчел громче зажужжал в голове.
– Пожалуйста, садитесь в свою машину и уезжайте.
На этот раз высказался один из полицейских в форме. Женщина. Фрейя почувствовала себя настолько сбитой с толку, а просьба прозвучала таким властным тоном, что она почти подчинилась.
– Нет, вы не поняли. Я – Фрейя. Фрейя Синклер. Новенькая. – Три лица перед ней исказились в замешательстве, и Фрейя мысленно отругала себя за то, что ляпнула глупость. –
