Элли Гриффитс - Камень Януса
Внимание Нельсона привлекли земляные работы вдалеке и двое людей, идущих по изгибающейся линии вала. Женщина с каштановыми волосами была в темной свободной одежде, высокий мужчина в заляпанных грязью джинсах. Не иначе любитель сидра.
— Рут! — позвал Нельсон.
Она улыбнулась. У нее была удивительно обаятельная улыбка, хотя он не собирался ей об этом говорить.
— Нельсон!
Выглядит она хорошо, подумал он: глаза блестят, щеки раскраснелись от ходьбы. Нисколько не похудела, но старший инспектор был бы разочарован, если бы она сбросила вес.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Рут.
Они не поцеловались и даже не пожали друг другу руки, но их лица расцвели от удовольствия.
— Встречался неподалеку кое с кем. И слышал, что здесь проводятся раскопки.
— Неужели ты стал смотреть «Команду времени»?
— Моя любимая передача.
Рут усмехнулась и представила своего спутника:
— Это доктор Макс Грей из Суссекского университета. Он главный на раскопках. Макс, познакомьтесь со старшим инспектором Нельсоном.
Макс удивленно поднял голову, и Нельсон сообразил, насколько нелепо прозвучало его звание в этот прекрасный вечер. Преступления случаются даже здесь. Ученые, как правило, не жалуют полицейских. Но Макс Грей заставил себя улыбнуться.
— Вы интересуетесь археологией, старший инспектор Нельсон?
— Иногда, — осторожно ответил тот. — Рут… то есть доктор Гэллоуэй и я недавно вместе вели расследование.
— Тот случай в Солтмарше? — У Макса расширились глаза.
— Да, — отозвалась Рут. — Старший инспектор Нельсон вызвал меня после того, как на болоте обнаружили кости.
— Оказался чертов каменный век, — прокомментировал Нельсон.
— Железный, — машинально поправила Рут. — Макс сегодня тоже обнаружил кости.
— Опять железный век? — спросил Нельсон.
— Полагаем, римская эпоха. Похоже, захоронены под стеной дома. Пойдем, посмотришь сам.
Рут повела мужчин к подножию вала, где велись земляные работы. Приблизившись, Нельсон заметил, что почва изобилует странными насыпями и холмиками — некоторые образовывали кривые линии, другие стояли особняком и напоминали нарытые большими кротами кучи.
— Что за бугры? — поинтересовался он.
— Мы считаем, что это стены. — Лицо Макса просветлело, как всегда бывает с его коллегами, когда они готовятся взять собеседника в оборот и обрушить на него поток информации. — Здесь должно быть целое поселение. Мы находимся рядом с римской дорогой, но на поверхности видны лишь бурые линии в траве, метки границ.
Нельсон посмотрел на плавно изгибающийся вал. Он еще мог представить, что это стена, но остальное казалось ему просто травой.
— Так вы говорите, что тело под стеной?
— Да. Мы начали копать пробный шурф и сразу наткнулись на него. Скорее всего это вилла, и, судя по тому, что мы видим, очень большая.
— Странное место — кости под стеной, — заметил полицейский.
— Вероятно, жертва, которую принесли при закладке дома, — объяснил археолог.
— Зачем?
— Кельты, а иногда и римляне, имели обыкновение закапывать останки под стенами и дверями в качестве приношений богам Янусу и Термину.
— Термину?
— Богу границ.
— Я молюсь ему каждый раз, когда еду в Хитроу. А другой?
— Янус. Бог дверей и начинаний.
— Они убивали людей и зарывали трупы под домами? Миленький обычай.
— Нам неизвестно, совершалось ли убийство или эти люди были уже мертвы. Но могу сказать, что часто обнаруживаются детские трупы.
— Еще лучше!
Они подошли к накрытой синим брезентом траншее. Рут откинула брезент и опустилась на колени. Нельсон присел рядом. Он увидел аккуратное четырехугольное отверстие (как бы он хотел, чтобы его подчиненные, работающие на месте преступления, были так же аккуратны, как эти археологи). Края четкие, с прямыми углами. Шурф был примерно в метр глубиной, и на его стенках виднелся геологический разрез: сначала слой глины, затем мел. Под мелом выстроилась линия серых камней, рядом с которой было выкопано глубокое отверстие. На его дне светилось что-то белое.
— Так вы их не достали? — спросил Нельсон.
— Нет, — ответила Рут. — Сначала необходимо все описать и нанести захоронение и скелет на план, чтобы понять его смысл. Очень важно установить, как именно лежит скелет. Например, не указывает ли на восток.
— Протестанты учили нас ложиться в постель ногами на восток, — внезапно вспомнил Нельсон. — С тем чтобы, если мы умрем во сне, могли сразу отправиться на небеса.
— Интересно, как дожил до наших дней подобный предрассудок, — холодно заметила Рут. — Храмы почти всегда строились по линии восток-запад и никогда север-юг.
— Буду иметь в виду.
— Порой, — вступил в разговор Макс, — мужчин хоронили лицом к западу, а женщин к востоку.
— Похоже на половую дискриминацию. — Нельсон распрямился.
— А ты этим никогда не грешил? — усмехнулась Рут.
— Никогда. Только пытался перераспределить гендерные роли в полиции.
— Преуспел?
— Нисколько. Поломал голову, а пришло время идти обедать, понял, что все это чушь, и тут же забыл.
Рут улыбнулась. Макс сначала посматривал неодобрительно, а затем тоже улыбнулся. Он переводил взгляд с Рут на полицейского. Происходило явно нечто большее, чем то, что он видел на поверхности.
— Мы как раз собирались в «Феникс» выпить. Хотите присоединиться?
— Не могу, — с сожалением произнес Нельсон. — Надо присутствовать на одном мероприятии.
— Мероприятии?
— Бал в поддержку фестиваля. Проводится в замке. Строгий вечерний костюм и все такое. Мишель хочет пойти.
— Какая жена такое пропустит, — заметила Рут.
Нельсон что-то проворчал. Он не мог придумать ничего хуже, чем маяться в шутовском наряде в толпе манерных хлыщей. Но не только жена, даже его шеф Джерри Уитклифф настаивал, чтобы он пошел.
— Это пиар, который так необходим сейчас полиции, — объяснил шеф, старательно избегая упоминать, что именно благодаря тому, как Нельсон повел расследование солтмаршского дела, местным правоохранительным органам остро требовалась реклама. Черт бы всех побрал с их пиаром.
— Жаль, — небрежно проговорил Макс, чья рука уже опускалась, чтобы обнять Рут за плечи. — Тогда как-нибудь в другой раз.
Нельсон смотрел им вслед. Паб «Феникс» был уже полон ранними посетителями. Слышался смех и звон стаканов. И он невольно пожелал, чтобы у дяди Лии закончился сидр.
Глава 2
Рут медленно ехала по шоссе по направлению к Кингс-Линн. Было девять часов вечера, однако поток машин не ослабевал. Куда они все собрались, думала она, нетерпеливо постукивая пальцами по рулю и поглядывая на вереницу грузовиков, легковушек, фургончиков и внедорожников. Отпускной сезон еще не наступил, для школьных экскурсий поздновато, да и для пригородного транспорта тоже. Что надо этим людям? Просто добраться до Нарборо, Мархема и Уэст-Уинча? Зачем загнали себя в этот круг ада? Она уже давно двигалась за большим «БМВ» с двумя щеголеватыми шляпами для верховой езды на задней полке. Внезапно в ней вспыхнула ненависть к семье в машине с наклейкой лондонского сафари-парка Лонглит, персонализированным номерным знаком («Шелли-40») и их катанием по выходным на лошадях. Рут была готова поспорить, что они не любят лошадей. Сама она выросла в лондонском предместье, но никогда не сидела в седле, однако обожала книги о пони. Еще она была готова поспорить, что Шелли получила машину на свой сороковой день рождения вместе с поездкой на Карибские острова и курсом инъекций ботокса. Рут тоже исполнится сорок лет через два месяца.
Ей понравилось в пабе, хотя она пила только апельсиновый сок. Было очень интересно слушать рассуждения Макса о традициях италийских захоронений.
— Мы привыкли думать о римлянах как о цивилизованных людях, которым казались омерзительными варварские нравы железного века, — сказал он. — Но существует множество свидетельств, что они сами практиковали казнь захоронением заживо, ритуальные убийства и детоубийства. Найденный десять лет назад в городке Сент-Олбанс череп подростка свидетельствует о том, что его владельца забили до смерти, а затем отрубили голову. В Спрингфилде, в графстве Кент, было обнаружено жертвенное захоронение — по два детских трупа в каждом углу основания римского храма.
Рут поежилась и легонько провела ладонью по животу. Макс, несмотря на все свои рассказы о смертях и обезглавливаниях, был интересным собеседником. Он вырос в Норфолке и любил этот край. Рут поведала ему о своем доме на норфолкском побережье, о ветрах, дующих прямо из Сибири, и о соленых болотах, красных от цветущего на них кермека. «Как-нибудь надо к вам наведаться», — обронил он. «Было бы здорово», — отозвалась Рут. Но больше никто ничего не добавил. Тем не менее Рут решила на следующей неделе еще раз посетить раскопки. Макс привез с собой из Суссекса целую команду, и они собирались провести в поле весь май и июнь. Рут охватила ностальгия по работе на раскопках — чувству товарищества, песням, курению травки у костра и тяжелому труду, после которого не разогнуть спину. А вот по отсутствию удобных туалетов она нисколько не скучала. Старовата она для такого образа жизни.
