Золотой человек - Джон Диксон Карр
– Что?
– Понимаю, что это низко и подло, но у меня руки чешутся слепить хороший снежок и запустить ему в шляпу, чтобы просто посмотреть, что он скажет.
Словно почувствовав неладное, Г. М., уже удалившийся ярдов на двадцать, остановился и с нескрываемым подозрением посмотрел через плечо. Бетти занервничала.
– Ради всего святого, нет, не надо!
– Все в порядке, – заверил ее Ник. – Я не собирался этого делать. Я только сказал, что у меня возникло такое желание. Вот так он влияет на людей. Вы меня понимаете?
Бетти отвернулась.
– Нет, конечно нет! Хотя… возможно, да. Сегодня утром вы совсем другой человек, мистер Вуд. Вас как будто подменили.
– Вы тоже другая, мисс Стэнхоуп. Интересно, это на вас так дом действует?
– Пожалуйста! Давайте не будем об этом.
Вдали, за заснеженными деревьями в чаше долины, виднелись башни, купол и флагшток Уолдемира, возвышающиеся над зубчатыми стенами. Ник посмотрел на них сквозь облачко своего дыхания.
– Когда мы были в маленьком театре, вы спросили, – напомнил он, – знаю ли я, почему дом называется Домом Масок. Но сами так и не объяснили. И не только это. Вы умолчали кое о чем еще. Мне показалось, вы хотели что-то сказать. Потом вы услышали о нападении на отчима и упали в обморок.
Бетти стояла, прислонившись к каменной стене. В какой-то момент она бросила на него короткий просительный взгляд из-под капюшона винного цвета. Но ответить, даже если у нее и было такое намерение, Бетти не успела.
От небольшой дорожки позади них, бегущей между каменной стеной с одной стороны и живой изгородью с другой, донесся мягкий ритмичный звук, сопровождаемый заливистым звоном колокольчиков.
– Эй, там! – раздался чей-то голос. – Эй!
Глава десятая
Это были маленькие сани. Нику не приходилось видеть такие уже много лет. Тащившая их лошадка, очевидно непривычная к такой работе, то и дело фыркала и всхрапывала. В санях сидели двое мужчин. Одним из них был Буллер Нэсби – в шляпе-котелке и пальто с высоко поднятым воротником. Другой – среднего роста, жилистый молодой человек в синей шинели и морской фуражке – исполнял обязанности кучера. Сани летели к повороту у стены, и молодой человек, явно гордясь взятой на себя ролью, лихо взмахнул кнутом.
– Эй! Бетти!
Бетти помахала рукой в ответ и с радостной улыбкой повернулась к Нику.
– Это Рой Доусон. Коммандер Доусон.
– Осторожнее, болван, – проскрипел мистер Нэсби. – Хочешь, чтобы мы опрокинулись?
Коммандер Доусон привстал в санях, сбросив плед, который удержал мистер Нэсби.
– Руль на борт, сто чертей! – скомандовал возничий. – Лево на борт! Полегче! Малый ход! Стоп! Да что такое с этой чертовой кобылкой?
– А как, по-твоему, ей понимать эту белиберду? – усмехнулся мистер Нэсби. – Просто скажи: «Тпру!»
– Тпру! – послушно повторил коммандер.
Лошадь подчинилась. Сани опасно накренились, ушли вбок, взметая сверкающий снег и расчищая за собой широкую полосу, и наконец остановились, едва не прижавшись к стене. Коммандер Доусон, ничуть не смутившись, продолжал стоять. Его добродушное, с длинным носом лицо светилось гордостью. Из-под фуражки выступали блестящие волосы цвета красного дерева, очевидно и ставшие причиной его странного прозвища.
– Что думаете о моем экипаже? – спросил он. – Купил в Танбридж-Уэллсе вместе с лошадью и всем остальным. Дороги в округе такие, что не пройти.
– Рой, мы и не думали, что вы приедете!
Коммандер Доусон, казалось, пребывал в полусне.
– «Отчаянный» пришвартовался вчера утром, – сообщил он. – И вот я здесь. – В его голосе и выражении лица все явственнее ощущалась неуверенность и даже робость. – Подумал: может быть, Элеонора захочет покататься на санях. И вы все, конечно, тоже. Как она? А ваша мама? Старик?
Бетти не ответила.
– Если такая погода продержится, можно покататься на лыжах. А она продержится, насколько я могу судить. В чем дело? Что-то не так?
– Это детектив-инспектор Вуд, – представила Бетти.
– Детектив-инспектор, вот как? – пробормотал мистер Нэсби.
Коммандер Доусон довольно рассеянно отсалютовал Нику кнутом. Его рыжеватые брови в недоумении сошлись над длинным носом.
– Старика, – продолжала Бетти, не поднимая глаз, – ударили ножом прошлой ночью. Да, я так и сказала – «ударили ножом». Это еще не все. У него сломаны ребра и разбито лицо – кто-то бил его ногами.
С темнеющего неба упала снежинка, за ней другая.
– Боже милостивый! – выдохнул коммандер Доусон.
– Когда он умер? – спросил мистер Нэсби.
И тут вмешался Ник. Дотронувшись до руки Бетти, он всмотрелся в лица мужчин в санях.
– Это произошло во время ограбления.
– Господи! – выдохнул коммандер. – И как… как это приняла Элеонора?
– Ограбление, да? – повторил мистер Нэсби. Охватившее его возбуждение напоминало холодный огонь. – А ведь я ему говорил! Я его предупреждал! И не один раз!
– Примерно в половине четвертого утра в столовую проник вор, попытавшийся украсть одну из картин.
– Которую из них? – спросил коммандер Доусон. – Веласкеса?
– Нет, Эль Греко.
– А, «Золотой человек», – кивнул коммандер Доусон.
Ник уже слышал это название и сохранил в памяти – на будущее.
– Как ни странно, злоумышленником оказался сам мистер Стэнхоуп, – добавил Ник и закончил свой короткий, но содержательный отчет о происшествии такими словами: – И наконец, вы будете рады узнать, что мистер Стэнхоуп жив.
– Жив? – нахмурился мистер Нэсби.
– Да, сэр, жив. С чего вы взяли, что он умер?
Мистер Нэсби язвительно усмехнулся:
– Потому, молодой человек, что я не понимал, как Дуайт Стэнхоуп мог пережить такое нападение. И до сих пор не понимаю. Кости, старина! Его кости!
– А что такое с его костями?
– Ничего! – вмешалась Бетти. – Ерунда.
– Неужели? – не согласился с ней мистер Нэсби. – Вы видели Дуайта Стэнхоупа? Высокий, крепкий на вид мужчина, скажете вы. Да. Что ж! В некотором смысле так оно и есть. Вот только у него кости как стекло. Забыл медицинский термин, но вы все о нем слышали. Предполагается, что подобное возникает как результат инцеста.
– Вообще-то… – начала Бетти.
– Он не участвует в тех играх, где нужно много бегать, потому что опасается упасть. Именно поэтому он получил все эти травмы прошлой ночью. Это же общеизвестный факт… Спросите любого. Спросите его жену.
Пока они разговаривали, с неба упала еще одна снежинка. Другая коснулась щеки коммандера Доусона. Он вздрогнул и вскинул руку. Его умные светлые глаза забегали под козырьком фуражки.
– Я этого не понимаю, – медленно сказал он. – Что, впрочем, не очень оригинально. Но Элеонора наверняка расстроилась. А все эти разговоры о кровосмешении – полная чушь. – Он встряхнулся и как будто полностью пришел в себя. – Послушайте, о чем мы говорим?
