Вопль кошки - Франческа Заппиа
– Лазер уже давно никого не трогал, – говорю я. – Даже если он еще здесь, у нас нет причин считать, что это он.
Но да, конечно, может быть и он. Я в курсе, что он убивает, хотя не знаю, почему я в курсе. Совершенно очевидно, что он способен убить, – слишком очевидно. Слишком просто. Это не может быть он.
– Он еще здесь, – говорит Сисси.
Ее голос тверд и холоден: не злой, не расстроенный, а уверенно-стальной. В нем слышен страх, который выкристаллизовался в непоколебимое понимание, что есть нечто хуже Джейка и банды админов, хуже Марка и других шатунов. Я тоже где-то глубоко внутри это чувствую, хоть и не помню, кто такой Лазер и был ли он здесь до нас. Знаю только, что в темноте его встретить не хотелось бы.
– Не стоит пугать остальных без нужды, – говорю я.
– Они уже напуганы, – огрызается Сисси. – Они все это время думают о Лазере. Может, ты его и не боишься, но мы-то да.
Она встает и возвращается к остальным, не дав мне ответить.
Я поднимаюсь и говорю:
– Спасибо всем за сотрудничество. Я думаю, будет лучше, если все пока побудут здесь.
Кроме нежелания сидеть в четырех стенах и в тесноте, причин уходить отсюда нет.
– А ты куда? – кричит Уэст.
– Искать Джеффри, – отвечаю я.
Эти слова – как нож в живот. Прошло уже слишком много времени. Но Джеффри умен: даже после происшествия с Джейком он будет знать, как себя обезопасить. Он единственный, кто знает школьные коридоры лучше меня. Лишь бы он не слишком шумел и смотрел по сторонам.
– Я его найду.
Остальные снова пялятся на меня – вечно они пялятся.
Они думают, что он уже мертв.
18
Десятый класс.
Все еще десятый класс.
Образы мелькают и подвисают.
Неделя после ярмарки внеклассной деятельности казалась бесконечной. Отчасти потому, что на следующий день, взяв еду, я пошла за столик у окна. В одиночестве. Ничто не замедляет время так, как одиночество и боль.
Я наблюдала, как столовая заполняется людьми, а когда Джеффри пришел и взял себе еды, я увидела, что он, вздрогнув, остановился, когда увидел наш пустой столик. Я смотрела, как он озирается. Увидел меня и шагнул ко мне. Я опустила взгляд. Когда посмотрела снова, Джеффри уже сидел на нашем обычном месте. В одиночестве.
Я не хотела с ним спорить. Не хотела, чтобы люди, увидев нас вместе, сразу же думали о его брате. Одна я могла справиться с Рафом Джонсоном, который проходил мимо в коридоре и кричал: «Киса-а, Джейк передает спасибо за вчера». Чтобы люди думали, будто мы с Джейком занимались тем, чего не было, будто я делала то, чего не было. Оставаясь в одиночестве, я камнем опускалась на дно потока и сидела там, пряталась.
Неделя за неделей. Спустя месяц мама спросила, почему Джеффри больше не бывает у нас дома, и я поняла, как много времени прошло. Я видела Джеффри не реже, чем всех остальных: в коридорах и в столовой за обедом мы бросали друг на друга взгляды и расходились в разные стороны. Я знала, что, если я что-нибудь скажу, если отвечу на одно из сообщений Джеффри, все снова будет хорошо. Но я брала телефон и не могла заставить свои пальцы напечатать сообщение. Хватило бы нескольких букв. Одного слова.
«Привет».
Не могла.
В начале ноября я подняла взгляд от своего обеда и увидела, что за нашим столом рядом с Джеффри сидит другая девчонка. Большие зубы, яркая одежда. Лейн Кастильо. Они смеялись.
– С каких это пор Лейн Кастильо тусуется с Джеффри? – спросила я Сисси на химии, шестом уроке.
Сисси пожала плечами.
– Я слышала, как Шондра и Лейн говорили о нем на самоподготовке, – сказала она. – По-моему, Джеффри с Лейн встречаются.
Моему мозгу пришлось переваривать ее слова. Шондра и Лейн – подруги Джейка и имели круглосуточный доступ к Джеффри, когда бы ни захотели. Раньше не хотели. А сейчас-то почему?
– Джеффри и Лейн? – спросила я. – Но она же в одиннадцатом.
– Ну и что? – сказала Сисси. – Есть ребята из двенадцатого[9], которые встречаются с девятиклассницами.
Я хотела возразить: «Но это же Джеффри. Джеффри ни с кем не встречается. У Джеффри никого нет.
У него есть я».
Классный час
Я прочесываю Школу сверху донизу в поисках Джеффри. Каждый коридор, каждый класс.
Я бегу со всех ног, не останавливаясь прислушаться к странным звукам Школы или понаблюдать за медленным ее преображением. Все равно ни один шатун не догонит меня.
Всякий раз, заворачивая за угол, я ожидаю увидеть Джеффри, распростертого на полу, с оторванными ногами и растоптанной картонной головой. Паника бьется в груди, но там она и останется. Все неправда, пока у меня нет доказательств. Пока не увижу безжизненное тело Джеффри собственными глазами, он не мертв.
Я перехожу на шаг, только когда добираюсь до коридора, где нашла Марка.
Его тело исчезло. Вообще все исчезло. На полу, где он лежал, – неровные, драные следы сыра и соуса для пиццы. Кто-то тащил его и останавливался, тащил и останавливался. Либо Марк чудом вернулся к жизни и отволок свое искалеченное тело подальше отсюда, либо его кто-то забрал.
Если бы Джеффри блуждал тут и ему понадобилась помощь, но попросить ее было не у кого, куда бы он пошел? Если мне безопасно в котельной, где безопасно ему?
На ум приходит лишь одно место.
Кабинет миссис Ремли огромен и темен, как и в прошлый раз, когда я тут была. Миссис Ремли так и сидит за столом, уже вновь покрывшись пылью, и я чувствую ее печаль. Она наверняка знает, что происходит.
Из угла доносится тихое царапанье.
– Джеффри?
Я вхожу. Сотня столов преграждает путь к дальней стене, где в тени притаилась какая-то фигура. Пригнувшись, я подкрадываюсь ближе.
Царапанье громче. Нечетко прямоугольная фигура всхлипывает.
Я заглядываю за последний стол. У фигуры две длинные ноги цвета хаки, сложенные в треугольники, две длинные руки, вытянутые между ними, а из воротника вязаного жилета торчит бирка.
– Джеффри.
Я подхожу. Он сворачивается калачиком, пряча от меня лицо. Резко вдыхает и молчит.
– Почему ты без меня ушел из котельной? – спрашиваю я. – Я до смерти переволновалась. Ты же знаешь, как это опасно. Я нашла Марка. Он мертв. И тот, кто это сделал, утащил его. Убийца все еще на свободе. Я опросила
