Дело сибирского душегуба - Валерий Георгиевич Шарапов
— Там кто-то есть… — голос подрагивал. — Он хотел выйти, уже почти вышел, но отступил, когда вы загудели…
Женские страхи, как правило, носят иррациональный характер. То есть женщины не только не знают, чего хотели, но и боятся неведомо чего. Туманов приблизился, не спуская глаз с побелевшего лица.
— Вы в порядке, Маргарита Павловна?
— Нет, я не в порядке! — вскрикнула сотрудница милиции. — Сказала же — вы русского языка не понимаете? Он где-то здесь, не мог далеко уйти, это он убил Дину Егорову и Машу Усольцеву, но это было много лет назад… — договаривать она не стала, закашлялась.
Утверждение было спорным, Михаил поколебался, но подошел к кустам, прислушался. В лесу что-то хрустнуло, потом еще раз — шел человек. Странно, там действительно кто-то был! Туманов вынул ПМ из кобуры под мышкой, помялся, но снимать с предохранителя не стал. Отвел руками ветки, протиснулся между корявой осиной и кустом шиповника. Замер, поводил носом. Запах табака летучий, но все же им повеяло. И снова за деревьями хрустнуло.
— Эй, кто тут? Стоять, стрелять буду! — грозно прокричал Туманов и двинулся дальше.
Ветки сомкнулись за спиной, вокруг потемнело. Он прошел несколько метров, ноги стали вязнуть в буреломе. Выбрался на твердую почву, замер. В этом лесу кто-то был, и он не спешил подавать голос! Какое-то досадное беспокойство, чувство опасности… «А вдруг она права? — мелькнула мысль. — И это тот самый кровавый маньяк? А почему он охотится за взрослой женщиной, можно выяснить позднее. Что мешает его взять? — Глаза сканировали окружающую местность. — Почему листва не облетает? Звук слегка правее — явно металлический…» Он двинулся на шум, перепрыгнул через поваленное дерево. И вдруг земля разверзлась под ногами! Лопнули гнилые доски, на которых был навален дерн. В приступе паники он отшатнулся — но поздно, уже провалился. Он падал, нецензурно выражаясь в полный голос, ему на голову валились доски и жердины. По счастью, яма была не бездонная, ударился о землю плечом, откатился. За шиворот посыпалась земля, в голове пульсировал страх. Еще и по макушке огрело собственным пистолетом. Ошалевший Михаил встал на колени, стал лихорадочно себя ощупывать. Целый, даже не больно, хорошо, что «городскую» одежду перед поездкой оставил в гостинице. Он схватил пистолет, стал осматриваться. Яма метра два глубиной, откуда здесь такая? Спасибо, что колья в землю не врыты. Валялись обрывки дерна, сломанные жердины. Михаил поднялся — ноги тряслись. Кто-то подбежал, выстрелила ветка из-под ног. Он вскинул пистолет. Девушка отшатнулась. Она была растрепана, в глазах плескался ужас.
— Эй, не стреляй, это я… ты в порядке? Что случилось?
Как это мило — плавно и естественно перешли на «ты».
— Уходи, зачем пришла? Дуй к машине…
— Не знаю… — ужасно нервничая, она кусала губы. — Ты так матерился, когда падал… Ты всегда так материшься?
— Нет, — он проглотил смешинку. — Только в тех случаях, когда попадаю в волчью яму…
— Руку давай, помогу вылезти…
— Издеваешься? — смешинка все же вырвалась. — Я вдвое тебя тяжелее, это ничего? Вмиг окажемся в одной яме… Слушай, смотри по сторонам, он здесь?
Рита отпрянула, завертелась. Глаза вдруг испуганно забегали, челюсть отвисла.
— Черт, он, кажется, здесь, за деревьями…
— Держи, — он кинул ей «ПМ». Рита машинально поймала пистолет, уставилась как на живого тарантула. — Умеешь пользоваться?
— Да, умею… в теории…
— Поверни флажок предохранителя и передерни затвор. Если полезет — стреляй…
Девушка оказалась не тормоз, стала быстро выполнять инструкции. Вытянула перед собой пистолет, ее глаза бегали по сторонам. Внезапно дернулась, развернулась в прыжке на сто восемьдесят градусов. Правильно, а вдруг враг с тыла зайдет? До их пор не покидало ощущение чего-то гротескного, комичного. Но поджилки дрожали самым натуральным образом.
— Видишь его?
— Нет, он спрятался… Эй, не подходи! — на всякий случай крикнула Рита. — Буду стрелять! Слушай, а что мне делать, если он выбежит? — прошептала она, облизывая губы. — Я не могу стрелять в человека…
— Ты уж постарайся.
— Нет, я правда не могу… Выстрелю в воздух — а вдруг не подействует?
— Маргарита Павловна, кончайте нести вздор! — Туманов разозлился. — Он убьет вас, убьет меня, но это ничего, главное, что вы не можете стрелять в человека… Стреляйте по ногам, если такая чувствительная, стреляйте в плечо…
— Хорошо, я поняла… — кажется, она и вправду поняла. Заняла круговую оборону, пистолет держала уже уверенно, закусила губу.
Михаил перевел дыхание, сосредоточился. Выбрал сравнительно целую жердину, пристроил наверху — концами на твердой почве. Стал подтягиваться, забросил предплечья. Знал, чем может закончиться, сгруппировался. Жердина переломилась, упал, но без неприятных последствий. Другого подходящего материала не нашлось, одни обломки. Задачка оказалась сложнее, чем думалось. Приставил огрызок доски к земляной стене, попробовал вскарабкаться — с тем же успехом. Краем доски проделал углубление в стене — чтобы вошел носок ботинка. Полуметром выше — еще одно. Техническое мышление все-таки работало. Вставил ногу в выемку, резким движением оттолкнулся, подпрыгнув вверх, вцепился в дерн на краю ямы. Сунул вторую ногу в верхнее отверстие, снова оттолкнулся — и покатился по земле, но затормозил, уперевшись в женскую ногу. Рита помогла подняться. Она уже свыклась с новой ролью крутого милиционера и не паниковала. Туманов вымученно улыбнулся, отобрал у нее пистолет. Никаких активных событий наверху не происходило. Лес помалкивал. С одной стороны возвышалась груда переломанных веток, напротив — сломанная пополам береза, дебри сухостоя.
— Не появлялся?
— Больше нет, ушел…
— Видела его? Лицо срисовала? Какой он?
— Ничего я не видела, — Рита расстроенно кусала губы. — Он так умело прячется… Болотный плащ, макинтош или что-то такое. Капюшон на голову натянул, лица не видно… Рост примерно средний, комплекция средняя…
— Ты потрясающе наблюдательна, — похвалил Туманов.
Он осторожно заглянул в яму, передернул плечами. Сколько лет ей уже? И никто не попался, кроме старшего следователя краевой прокуратуры… Он вслушивался в звуки леса, прошелся по окрестностям со стволом наперевес. Табаком уже не пахло. Наткнулся на след, сделал знак Рите, чтобы следила за обстановкой,
