Марина Серова - Без царя в голове

Глаза Чиликова удивленно расширились, и он замер на месте:

— Что… Что это значит?

— Да вы не волнуйтесь так, Павел Сергеевич. Просто у меня появились некоторые дополнительные сведения, и они кое — что меняют в вашем деле.

Я кратко рассказала Чиликову о том, что мне удалось узнать, пропустив, правда, кое-какие подробности моей слежки. Он слушал очень внимательно и ни разу не перебил, хотя видно было, что вопросы теснятся в его голове. Покончив наконец с повествованием, я, не дав ему засыпать меня своими «что», «как» и «почему», сразу же спросила:

— Полагаю, что Надежда Валерьевна скрыла от вас всю эту историю, но все же спрошу: знали ли вы о существовании фотографий и о том, где они хранились?

— Бог мой, моя Надюша… — уйдя в себя, тихо простонал Чиликов.

Мне показалось, что он совершенно не расслышал мой вопрос. Но Павел Сергеевич, быстро собравшись, ответил:

— Нет, Танюша, об этом мне до сего момента ничего не было известно. Я даже не подозревал, что моя жена на такое способна. Она всегда казалась такой робкой, нерешительной…

Чиликов тяжело вздохнул и обхватил голову руками. Я некоторое время помолчала, дав ему возможность проанализировать услышанное, а затем продолжила:

— В таком случае еще один вопрос. Скажите, был ли у вашей жены какой-нибудь тайник, где она могла хранить свои личные вещи?

— Вы имеете в виду фотографии? — откликнулся Чиликов, не поднимая головы.

— И их тоже.

— Насчет тайника точно не знаю, она вроде бы ничего от нас с дочерью никогда не прятала и не скрывала, хотя… После того, что вы рассказали, я даже и не знаю, что сказать…

Он встал, пристально посмотрел на меня, словно ища в моем лице понимание и поддержку, и повторил:

— Теперь не знаю.

— А как же тот тайник, что на даче? Ну, в который она перед убийством везла ваши документы? — напомнила я.

— Ах да… Но он не ее личный, а семейный. Да и то не сказать чтобы тайник, а так, место, куда можно убрать самое ценное от воров. Сами знаете, дачи… Кто там как следует караулить будет…

— Я бы очень хотела осмотреть содержимое данного тайника. Не составите ли мне компанию?

— Вы хотите, чтобы мы прямо сейчас поехали ко мне на дачу? — переспросил Чиликов, явно не расположенный к каким бы то ни было путешествиям. — Но это же так далеко.

— Дело не в расстоянии, Павел Сергеевич, а в фотографиях, которые могут являться истинной причиной убийства вашей жены. Без них трудно будет что-то доказать.

— Но почему вы уверены, что моя жена хранила фотокарточки именно на даче, а не где-то здесь, в доме. Мы же еще пока ее вещи не трогали, уборку не делали.

— Если я не ошибаюсь, Надежда Валерьевна успела спрятать там фотографии задолго до того, как повезла туда еще и бухгалтерские документы. Она была женщиной неглупой и после нескольких попыток обокрасть ваш дом наверняка подстраховалась.

Павел Сергеевич не стал со мной спорить и, тяжело вздыхая, направился в дом. Он хотел сегодня посетить фотоателье и заказать портрет жены для надгробного памятника, но прекрасно понимал, что расследование важнее, а потому согласился немедленно поехать в дачный поселок.

Мы сели в мою машину, и я в третий раз направила ее в сторону краснооктябрьских дач. Как бы вдогонку нам заморосил противный осенний дождик.

Как я и полагала, в дачном поселке Чиликов указал именно на тот дом, за которым я наблюдала рано утром. Мы вышли из машины и, как полноправные хозяева, вошли в него через парадную дверь.

— О господи! — это восклицание было первым и последним за последующие минут пять, что произнес Павел Сергеевич.

В доме царил полный хаос: все ящики столов были вытащены, а их содержимое рассыпано по полу, стулья и шкафы сдвинуты со своих мест, обои в некоторых местах оторваны, покрывала, предохраняющие предметы от пыли, скомканы и брошены в угол.

Меня это все ничуть не шокировало, так как, направляясь сюда, я знала, что увижу. Зато для Чиликова разгром в доме был настоящим шоком, ведь о проникновении на его дачу вора я ему ничего не сказала.

— Боже мой, боже мой… — причитал, бегая по дому и то и дело поднимая с пола кое — что из вещей, Павел Сергеевич. — Вот мерзавцы… Чтоб им всем пусто было, чтоб у них руки и ноги поотвалились, чтоб…

На сем набор грозных слов в адрес негодяев-злоумышленников, пробравшихся на дачу, у Чиликова закончился, так как ругаться настоящие интеллигенты не умеют, и он просто бегал по комнатам, возвращая вещи на их прежние места.

Я некоторое время понаблюдала за его действиями, затем прошлась на верхний этаж, пытаясь сама определить, где мог находиться тайник. Мне стало интересно найти его самой, без помощи Чиликова, тем более что ему было не до этого.

Я обошла все комнаты, заглянула во все углы, но мне так и не попалось ничего, что было бы пропущено вором. Поэтому пришлось спуститься и отвлечь хозяина от его мелких дел.

— Павел Сергеевич, где же все-таки тайник? — спускаясь по лестнице, спросила я. — Как я полагаю, вор его так и не обнаружил.

— Да где ему, он только мебель курочить может! — вздохнул Чиликов и указал на подоконник: — Под цветами он.

Я подошла к окну, сняла с него стоящие рядком букеты из сухоцветов в разных вазочках и стала всматриваться в ровно окрашенное дерево. Ни дверец, ни прорезей, ни, на худой конец, кнопочек на нем не наблюдалось. На всякий случай я постучала по подоконнику, даже нажала на него, предположив, что он может отпружинить и открыться. Но ничего не происходило.

— Да вы его просто поднимите, — заметив мое замешательство, сказал Чиликов. — Только посильнее, а то петли давно никто не смазывал, теперь уже заржавели, наверное.

Я осторожно взялась за низ подоконника и тихонько потянула его вверх. Подоконник не поддался, но я почувствовала, что мои действия верны, так как произошло некоторое его смещение. Тогда я схватилась за него обеими руками, и через пару секунд передо мной открылось напоминающее ящик углубление, в котором лежало много чего разного: от ложек с вилками до брошек, сережек. И среди всего — небольшой бумажный сверток. Именно его я и извлекла, сразу же закрыв хитроумное сооружение.

Немудрено, что у вора не хватило ума его обнаружить. Я и сама вряд ли до такого додумалась бы. Ну разве что случайно бы наткнулась, да и то маловероятно.

— Вы нашли фотографии? — спросил Чиликов, заметив у меня в руках бумажный пакет и сразу же оставив свои занятия.

— Пока еще не знаю, но полагаю, что да.

Я аккуратно разорвала сбоку толстую, склеенную скотчем бумагу… и мы с Чиликовым застыли над тем, что предстало нашему взору. Это и в самом деле были фотографии, причем такие, ради которых не только убить, но и стереть в порошок запросто было можно.

Мне доводилось видеть различные непристойные снимки, но такое попало на мои глаза впервые. На верхней фотографии среди толпы абсолютно голых девах, гогоча во весь рот, стоял Георгий Евгеньевич Миронов. Остальные снимки были ничуть не лучше. Они просто не поддавались какому-либо описанию.

И у Павла Сергеевича, и у меня просто свело челюсти, мы были не в состоянии произнести ни единого слова. Наконец я немного очнулась, сунула эту гадость назад в пакет и быстро завернула его. Любоваться на подобное не было ни малейшего желания.

Практически молча мы оба вышли из дачи и, сев в машину, направились в город. Каждый думал о чем-то своем. Когда к Чиликову вернулся дар речи, он произнес:

— Я никогда даже и не думал, что люди могут так себя вести. И ведь вот что самое обидное — этот подонок спал с моей дочерью, у нее будет от него ребенок… — Чиликов на некоторое время замолчал, а затем с еще большей болью в голосе продолжил: — Танюша, очень прошу вас, доведите это дело до конца, иначе я не смогу спокойно жить дальше. Если потребуются деньги, я дам, сколько скажете, но только выведите эту семейку на чистую воду.

Я пообещала сделать, что смогу, успокоила расстроенного мужчину, как умела, а затем спросила о том, что меня интересовало:

— Павел Сергеевич, а откуда Мироновым известно, где находится ваша дача?

— Да еще б им не известно было! Их же дача по соседству с нашей стоит, вместе и покупали. Я ж тогда документы на эти чертовы хоромы обоим делал.

Теперь мне стало понятно, почему вор довольно легко нашел дачу Чиликовых, — описание Оксана Владимировна дала очень точное.

Проанализировав по дороге все собранные сегодня сведения и поняв, что Чиликов мне более пока не нужен, я довезла его до дома и поспешила начать выполнять данное ему обещание.

Первым пунктом моего дальнейшего плана было посещение Миронова-старшего. Необходимо было понять, какую роль во всей этой истории играет он — роль главного заказчика, плохо знающего собственную жену отца семейства или сообщника собственного сына. Поэтому я сначала позвонила в офис Миронова и, удостоверившись, что босс уже прибыл и сегодня задерживается на работе, смело направилась к «Союзинторгу». Заранее представив себе, как «обрадуется» мне коровообразная секретарша, я улыбнулась. Эта мысль не только развеселила меня, но настроила на нужный лад.