Джеймс Паттерсон - Опасность на каждом шагу
— Меня зовут Анри, — представился он и поклонился. — Прошу вас, господин детектив, скажите, чем я могу быть полезен следствию?
49
Я сказал, что хочу допросить кухонный персонал; mon ami[10] Анри охотно проводил меня через вертящиеся синие двери «Тиффани» на кухню и перевел мой вопрос шеф-повару. Тот выглядел как старший брат метрдотеля, только низенький и толстенький. Вопросы его явно возмутили: да, он лично следил за приготовлением блюд для первой леди и ни за что на свете — сама мысль об этом выводила его из себя — не добавил бы в фуа-гра арахисовое масло.
Единственное объяснение, которое он смог придумать, — возможно, кто-то из помощников повара в суматохе и толчее пролил масло на блюдо, но даже это казалось шефу невероятным. Под конец своей тирады коротышка выпалил что-то по-французски, смел пару кастрюль со стальной тумбы и выскочил из кухни. Кажется, я расслышал «американец» и «сникерс».
— Что он сказал? — спросил я Анри. Тот покраснел.
— Господин шеф-повар предположил, что, возможно, первая леди перед едой перекусывала… шоколадными батончиками.
«Вот тебе и укрепление франко-американских отношений», — подумал я.
— Со дня инцидента кто-нибудь увольнялся из ресторана?
Анри постучал пальцем по бледным губам:
— Да… я теперь вспоминаю. Один из помощников, кажется, его звали Пабло, перестал появляться на работе через день после этого ужасного случая.
— Ты помнишь его фамилию? Адрес? Анкета сохранилась?
Анри поморщился, и печальное, болезненное, почти виноватое выражение исказило его черты.
— Вы до этого говорили об официальном и неофициальном разговоре. Так вот, Пабло наняли… неофициально. Он не подавал заявление и не заполнял анкету. Когда он пропал, никто и не заметил — в нашем ресторане помощники повара меняются чуть ли не каждый день, как и везде.
— Надо полагать.
— Подождите! — воскликнул Анри. — Может быть, он оставил вещи в шкафчике. Хотите, спустимся и обыщем его?
Я не возражал. В старом шкафчике Пабло мы обнаружили две вещи: пару грязных кроссовок и мятое расписание поездов ветки метро «Норт-Хадсон».
«Тайна грязных кроссовок», — подумал я. Достойно статьи в энциклопедии Брауна. Очередной тупик — по крайней мере тогда мне так показалось. Я сунул вещи помощника в пакет, который я нашел под шкафчиком. Может быть, Пабло оставил «пальчики». Хотя скорее всего он уже вернулся в Центральную Америку.
В общем, зацепка оказалась никудышная — но все-таки это лучше, чем совсем никакой. Я поднял пакет с «уликами».
— Ну что, детектив, у вас появилась версия? — спросил Анри с неподдельным интересом.
Я с грохотом захлопнул шкафчик.
— У меня почти никогда не бывает версий, Хэнк.
50
Во сне Лора Уинстон, «королева моды нового тысячелетия», как ее назвал журнал «Вог», плавала в каноэ по озеру в поместье Ральфа Лорена на севере Вестчестера. Одетая в белый муслин, она плыла под бесконечным ярко-синим небом. Лодка скользила у самого берега, над ней склонялись ветви вишневых деревьев в цвету, и вихрь белых лепестков, нежных, как веки ангела, мягко щекотал лицо, грудь, шею. Но когда она попыталась сесть, то почувствовала, что муслин плотно обвивает руки и тело. Она умерла, а каноэ было погребальной лодкой. Лора закричала.
Проснувшись, она крепко стукнулась головой о деревянную ручку скамьи.
Раздался мерный топот тяжелых ботинок, и по центральному проходу медленно прошли два бандита в лыжных масках, поверх коричневых сутан у них висели перевязи с гранатами.
«Дура набитая», — подумала Лора. Если бы ей хватило ума отвертеться от церемонии, сейчас она бы уже летела в личном самолете над Южно-Карибским бассейном прямиком к своему дворцу в духе французского Возрождения ценой в двадцать один миллион долларов, чтобы закончить приготовления к новогодней вечеринке. Джорджио, Донателла, Ральф и Миуччиа уже ответили на приглашение и обязательно прилетят.
Но она не прислушалась к тихому голосу, верному глашатаю самозащиты, который твердил ей накануне ночью: «Эй! Событие государственного масштаба в Нью-Йорке — неоновая мишень для террористов! Не ходи туда!»
А теперь у нее внутри проснулся и начал потихоньку зудеть другой скрытный голосок. Глашатай агонии.
У нее закончились таблетки.
Доктор прописал оксиконтин от боли в пояснице, когда она получила травму во время игры в теннис. Через месяц выяснилось, что док вовсе не против выписать еще пачку рецептов, и она начала принимать лекарство вместе с мультивитаминами. Божественный заряд энергии, верное средство от стресса.
Лора не хотела себе в этом признаваться, но последний час она страдала от ломки. Однажды с ней такое уже случалось во время съемок в Марокко, которые длились целый день. Сначала она почувствовала нарастающее беспокойство, потом началась рвота. Через час мучительных спазмов ее всю трясло. Через десять часов она с удовольствием выдрала бы себе волосы, только бы это прекратилось. Ей удалось выдержать съемки только благодаря сердобольному фотографу — тот скормил ей полпачки валиума.
Но сейчас, здесь, ей никто не мог помочь.
Мелькнула мысль: может быть, у остальных что-нибудь есть? Голливудские звезды известны своей любовью к рецептам от доброго доктора. Можно ведь ненавязчиво поинтересоваться? Они все сейчас в одной лодке. Помогай, и воздастся.
«Нет!» — подумала она, вздрогнув. Все, что у нее есть, — репутация «суперженщины». Потерять ее недопустимо. Никто не должен узнать о ее зависимости от «героина для бедных». «Думай, дорогая. Шевели мозгами!»
Что мы имеем в итоге? Что нужно похитителям? Все завязано на деньгах или политике. В любом случае она нужна им живой, не так ли?
Что, если прикинуться больной? Сердечный приступ, например. Нет, они пощупают пульс и поймут, что она симулирует. Какие еще бывают приступы? Диабет, паника…
Вот оно! Панический приступ! Изобразить его несложно. Тем более что она уже начала потеть, пульс участился.
Синдром отнятия, замаскированный под панический приступ. Блестящий план спасет ее миллиардную репутацию. В худшем случае ее просто изолируют от остальных и дадут проблеваться без свидетелей.
Лора Уинстон перестала сдерживать дрожь и начала игру.
51
Юджина Хамфри так глубоко погрузилась в дыхание по системе «пранаяма йога», что не заметила, как Лора Уинстон поднялась с места. Поэтому на выдохе из верхней части легких она совсем нетантрически охнула, когда элегантная законодательница мод вдруг заскулила, как бешеная белка.
Минуту назад дива безмятежно спала. Теперь, при взгляде на бледное лицо и всклокоченные волосы, ее можно было принять за лунатика. Правда, гуляющего с открытыми глазами.
— Лора, сядь, — сказала Юджина. — Ты же видела, что они сделали с Мерседес. Эти парни настроены серьезно.
Юджина поймала Лору за край черной замшевой, мягкой, как масло, юбки от «Шанель» и потянула ее на место.
— Убери от меня руки!!! — завизжала Лора Уинстон.
«Истерика», — подумала Юджина. Нужно было успокоить женщину, пока ее не убили.
— Лора, в чем дело? — спросила она как можно спокойнее. — Поговори со мной. Все хорошо. Я помогу тебе.
— Я не могу больше! — закричала Лора и припустила по проходу. — Помогите! Помоги-и-ите! Кто-нибудь!
Низкорослый коренастый главарь появился в капелле как раз в тот момент, когда Лора споткнулась и, рыдая, рухнула на колени.
— Что это она тут панику разводит? — спросил он Малыша Джонни. — Разберись.
Шкафообразный бандит подошел к Лоре и поднял ее с пола за грудки.
— Мэм? Вам придется вернуться на место, — сказал он.
— Да помогите же мне! — снова завопила она, испустив долгий дрожащий всхлип. — Вы ведь поможете, да, поможете мне? Я не могу дышать. Грудь… мне нужен воздух. Тут так душно! Мне нужно в больницу!
— Ага, в Белвью,[11] может быть, — усмехнулся Джонни. — Мэм, да у вас истерика. Единственный способ унять истерику, который я знаю, — хорошенько дать по морде. Вы ведь не хотите этого?
Женщина попыталась проскочить мимо него. Тогда бандит схватил ее за запястье, заломил руку за спину и повел по проходу, схватив за шиворот.
— Ну, раз уж вы затеяли такую игру… — пробормотал он, качая головой.
Он открыл дверь исповедальни рядом с огромной статуей Девы с Младенцем и втолкнул визжащую Лору Уинстон в кабинку. Когда она попыталась выскочить наружу, он пнул ее ботинком в грудь, отшвырнув обратно, и захлопнул дверь.
— Боже правый! — обратился он к остальным заложникам, качая головой. — Бывают же люди, а?
52
Несколько секунд спустя, когда Малыш Джонни прохаживался по проходу с видом героя-победителя, комик Джон Руни слетел с катушек. Глядя на то, как вооруженные люди измываются над Лорой Уинстон, он почувствовал, что внутри у него оборвалась какая-то струна. Он забыл об осторожности, о стратегии сопротивления, о полицейских вокруг церкви. Он просто вскочил с места и набросился на похитителя, дав ему пинка под коленки.
