Джеймс Чейз - Легко приходят - легко уходят
- Дай мне мою долю и я уеду, - сказала она. - Ты можешь объявить всем, что я уехала вслед за Карлом в Аризону и оставила тебя управлять станцией.
- Неужели ты думаешь, что Рикс в это поверит! Вначале исчезает Джонсон, потом ты, и станция остается в моем распоряжении... Да он заявит в полицию, что я убил вас обоих, чтобы завладеть вашим добром. Поверят фараоны или нет, это неважно. Важно то, что они начнут расследование и обнаружат, кто я такой. Они могут даже найти место, где я похоронил Джонсона.
Лола даже подпрыгнула.
- Ты ненормальный! Ты похоронил его здесь?
- А где я мог его еще похоронить? Как я мог поднять его, если он весил больше 200 фунтов? Ты не помогла мне, даже тележку не подержала. Я похоронил его в сарае. Если полицейские заподозрят, что я убил вас обоих, они начнут поиски и найдут тело Карла.
Она растерянно провела рукой по волосам. Ей было нехорошо.
- Что ты пытаешься мне втолковать? Что мы должны остаться здесь... навсегда?..
- Мы вынуждены здесь оставаться. Как долго, я не знаю. Если мы уедем сейчас, то накличем беду. Полиция проверит всю станцию, найдет мертвеца, а потом кинется по нашим следам. Единственная возможность выкрутиться - это оставаться здесь и подтвердить историю, что Джонсон сбежал с другой женщиной.
- Я не останусь здесь! - она вцепилась пальцами в стул. - С меня довольно! Довольно этой станции! Я хочу получить деньги! И я их получу! глаза ее метались и горели.
Я знал, как обращаться с истеричными людьми: совершенно спокойно я указал ей на сейф.
- Действуй, - сказал я, вставая. - Деньги там. Если ты, конечно, сможешь открыть сейф. Но будет лучше, если ты поразмыслишь над моими словами.
Я вышел из бунгало, оставив ее одну. До полуночи я сидел у насосов, сидеть было тяжело: сухой горячий ветер забивал нос и глаза песком... Мой мозг лихорадочно работал и не находил выхода. Я изнемогал, но Лоле тоже было не легче. В бунгало горел свет, она не спала. В половине первого я решил пойти в хижину и попытаться уснуть. За два часа не проехало ни единой машины, ни одного грузовика.
Я принял душ. Стало легче, хотя тяжелые мысли не давали уснуть. В окно я видел, как потух свет в спальне у Лолы. Может, ей поутру придет в голову что-нибудь дельное...
Звук открывающейся двери в мою спальню отвлек от печальных размышлений. Я приподнялся. В комнате царил полумрак, из окна лился лунный свет. Он обрисовал чью-то фигуру.
Это была Лола. На ней был серый шелковый пеньюар, падающий мягкими складками. Мы смотрели друг на друга, потом она подошла к кровати и села на край. Тихо сказала:
- Если мы должны остаться здесь вместе, то зачем нам быть врагами?
Лола наклонилась, и ее губы впились в мои...
ГЛАВА 9
Луч солнца, проникнув через щель в шторе, разбудил меня. Я повернулся, зевая, приподнял голову и посмотрел на часы. Было 6.20. Лола ушла. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что она провела со мной ночь.
"Зачем нам быть врагами?" Что стоит за этими словами? Я был уверен, что Лола думает только о том, чтобы заставить меня открыть сейф. Теперь она пытается поколебать мою волю таким вот путем... Наивная! Несмотря ни на что, сделка не состоится. Сейф останется закрытым.
Я соскользнул с кровати, побрился и принял душ. Интересно, как она будет теперь вести себя со мной?
Я пошел в закусочную. Дверь была открыта, и из кухни доносился аппетитный запах жареной ветчины. Я обошел прилавок и осторожно толкнул дверь кухни, ожидая найти ее запертой. Но дверь мягко поддалась, и я ступил на порог.
Лола в белом халате разбивала яйца на сковородку. Она оглянулась на меня через плечо.
- Привет! Я уже начала думать, что ты собираешься проспать весь день, - в голосе преобладали теплые тона.
Я подошел к ней, обнял, притянул к себе и поцеловал в шею.
- Эй! Эй! Яичница сгорит! - она, смеясь, отбивалась от меня и одновременно прижималась.
- Это для меня?
- А для кого же еще, как ты думаешь?
Лола высвободилась из моих рук и повернулась ко мне.
- Ну как, мой милый? Сожалений нет?
- Никаких.
- Удивлен?
- Чертовски.
Она подошла ко мне и обняла. Зеленые глаза излучали нежность. Она прижалась ко мне всем телом, перебирая волосы пальцами, прядку за прядкой. А потом был искуснейший поцелуй... Наконец, Лола выпустила меня...
- Иди ешь.
Я наблюдал, как она выкладывает ветчину и яйца на тарелку.
- Еще будет кофе, - сказала она, ставя тарелку на стол.
Мы уселись друг против друга, и Лола, вытащив из пачки сигарету, закурила.
- Я считаю, что вела себя с тобой чертовски мерзко с самого первого дня, - проговорила она, глядя мне в глаза. - Но теперь все будет иначе. Я решила, что мы не можем продолжать жить так, как жили раньше. Кроме того, ты недурен, я бы сказала больше - ты привлекательный мужчина... Хочешь переселиться в бунгало?
Минуту я поколебался, ибо в эту минуту передо мной возникла картина распростертого тела Джонсона... Однако стоило мне взглянуть на Лолу, как картина исчезла.
- Да, - сказал я. - Ты тоже привлекательна, знаешь ли.
Она улыбнулась.
- Знаешь, Чет, я не такая уж плохая... Так ты согласен забыть про то, как я мерзко с тобой обошлась?
- Да. Я хотел тебя... с той самой минуты, как только увидел.
К бензоколонке подъехал грузовик, и шофер дал сигнал.
- Я займусь им, - сказала Лола. - Заканчивай завтрак.
Проходя мимо, она как бы нечаянно задела мое плечо бедром... Да...
Мне было о чем подумать за завтраком. Я сказал себе, что должен быть с Лолой настороже. Все это игра, говорил я себе, и нужно за женщиной следить в оба глаза. Но в душе, если уж быть честным до конца, в душе я надеялся, что Лола искренна в своих чувствах...
Я мыл тарелку, когда она вошла в кухню.
- Я сама все сделаю.
- Все уже в порядке.
Я поставил тарелку на подставку. Затем повернулся к ней лицом. Лола подошла ко мне вплотную. Я положил руки на ее бедра, чувствуя всей кожей живую тугую плоть... Но говорить пришлось о другом.
- Вечером здесь будет Рикс.
- Он меня не беспокоит. Я дам ему немного денег. Десяти долларов будет достаточно. Если он получит деньги, то не станет поднимать шума.
- Ты как самоуверенный ребенок. Дашь Риксу денег - через неделю он явится за новой подачкой.
Она покачала головой.
- Я с ним договорюсь. Я могу с ним договориться, предоставь это мне.
- Будь осторожна. Рикс может доставить нам массу хлопот.
- Я буду осторожна.
Горячий ветер утих, стало прохладнее. Весь день мы были очень заняты. Я обнаружил, что мне очень приятно работать с Лолой. Я забегал на кухню по делу, но каждый раз мы обнимались, целовались и ласкались. Мне это нравилось, и, может быть, ей тоже, хотя я по-прежнему был настороже.
Около семи часов наступила передышка, и я пошел на кухню: стал смотреть, как Лола готовит телячьи котлеты.
- Вместо того, чтобы пялить на меня глаза, не хочешь ли почистить картошку?
Я обнял ее. Она старалась освободиться. Мы боролись, как опытные любовники, и в это время скрипнула входная дверь. Я отскочил, но недостаточно быстро...
На пороге стоял Рикс. По его физиономии бродила ядовитая усмешка, и я понял, что он все видел. Я ругал себя последними словами - мы ведь знали, что Рикс заявится со своими проклятыми расспросами про Джонсона.
Я посмотрел на Лолу. Она полностью взяла себя в руки. Ее лицо было бесстрастным, брови слегка приподняты. Я понимал, что со мной все было иначе: страх ясно читался на моем лице.
- Я не собирался вмешиваться, - сказал Рикс, показывая желтые зубы в издевательской усмешке. - Но я предупреждал, что заеду, так?
Я испуганно смотрел на него и не мог выдавить из себя ни единого слова.
- Хэлло, Джордж, - безразлично сказала Лола. - Чего ты хочешь?
Маленькие глазки так и сновали: с меня на нее, с нее на меня.
- Разве этот парень не сказал тебе, что мне нужно? О Карле все еще ничего не слышно?
Она невозмутимо покачала головой.
- Я не ожидаю известий до его возвращения. Карл очень занят.
- Этот парень говорил тебе о моих пенсионных бумагах?
- А что с ними?
- Мне нужна подпись Карла.
- Любой юрист или управляющий банком подпишет их.
- Кроме Карла этого не сделает никто. И моя пенсия будет задержана. На что я тогда буду жить?
Лола безразлично пожала плечами.
- Я не знаю, где муж. Он ездит с места на место. Тебе придется подождать.
Рикс переминался с ноги на ногу: с Лолой он вел себя совсем иначе, чем со мной. Его, казалось, смущал ее твердый безразличный взгляд.
- Может быть, мне написать в аризонскую полицию? Мне очень важны мои пенсионные бумаги.
Он пристально посмотрел на Лолу, но не нашел никаких перемен в ее лице.
- Можешь писать, - безразличным тоном произнесла Лола. - Мне-то какое дело, кому ты пишешь. Но, насколько я знаю, Карла может и не быть в Аризоне. Он говорил, что собирается потом в Колорадо... Муж не привык давать отчет о своих поступках и решениях.
