Смерть в прямом эфире - Кирстен Уайт
– А на шестом кто? – уточняет Вэл.
– Никто.
Она уверена, что в статье из Википедии говорилось о шести детях, однако пока ни один из собеседников не упоминал о приезде кого-либо еще из участников передачи. Пока все заняты, забирая вещи и начиная подниматься на назначенные этажи, Вэл улучает момент и заглядывает вниз. Ступени тянутся дальше и глубже, чем кажется возможным, а еще…
Ее ладонь хватает чья-то большая рука и увлекает за собой.
«Хватит упрямиться. Я больше не могу с ней справляться. Уведи ее».
«Ну же, малышка. Всё будет хорошо, обещаю. Если тебе там не понравится, оставаться не обязательно».
«Не обещай ей этого! Вечно ты балуешь ее. Твоя вина, что она выросла такой. Вас уже ждут. Прекрати позорить меня, Валентина».
Ее рука оказывается в более нежной хватке. Позади слышатся тихие шаги. Лестница, длинная, просто бесконечная, с такой яркой тьмой внизу, что больно глазам, становится всё больше и ближе, точно стремительно мчится навстречу, желая поскорее заглотить целиком. Шум, до того громкий, что зубы стучат, усиливается, раздается со всех сторон, разрастается внутри и…
– Вэл! – кто-то хватает ее за плечи, заставляя покачнуться и усесться с размаху на верхнюю ступеньку пролета, ведущего в подвал. – Ты в порядке? – Айзек нагибается, заглядывая в лицо девушки. – Мне показалось, что ты сейчас упадешь.
– Голова закружилась, видимо, – она качает головой, закрывая глаза. – Длинный выдался день. И странный.
– Что странно, так это отзываться подобным образом о дне похорон отца, – фыркает Дженни. – Хотя ты всегда отличалась ужасным отношением к своей семье.
– Не трогай ее, – в голосе Маркуса слышится тихое предупреждение.
Не сказав больше ни слова, бывшая участница круга друзей, громко топая, поднимается по лестнице, провожая каждого на свой этаж.
Айзек протягивает руку Вэл:
– Идем. Тебе нужно поспать.
И он провожает ее по ступеням наверх. Она старается не оглядываться, чтобы не увидеть тьму в подвале, которая так и клубится там, ожидая своего часа.
* * *
Привет и добро пожаловать на мой сайт! Меня зовут Зорайда Ромеро, я художник по декорациям. Вы могли видеть мои работы в сериале «Издалека», в вирусном видеоклипе для одной из «черничин» и, может, даже в местных витринах (фото выложено на моей страничке здесь). Для части проектов вдохновением послужил «Лабиринт» – обязательно посмотрите картину на большом экране, если получится – невероятное внимание к деталям; «Эмма» версии 2020 года, – клянусь, что могла бы носить все эти комплекты, хотела бы их проглотить целиком, а также «Очень странные дела», «Разделение» и «Битлджюс». Мне безумно нравятся декорации, которые становятся частью сюжета, героями сами по себе, и формируют нарратив, ускоряя динамику или нагнетая атмосферу. Эта любовь возникла еще в детстве, глубоко укоренилась благодаря моей обожаемой передаче «Господин Волшебник». То, как она начиналась просто в пустом черном пространстве без стен, пола или потолков, а потом, по мере игры детей, вокруг появлялись образы, рожденные их воображением? Просто потрясающе! Пожалуй, это самый яркий пример динамических декораций из всех виденных мной ранее. Как жаль, что нельзя дать ссылку на видео. Я приложила все усилия, чтобы найти записи серий, желая изучить способы работы над реквизитом. Но, наверное, даже хорошо, что ничего не получилось: так картинка продолжает существовать в моей памяти в виде чистой магии – той самой, которую я стараюсь воссоздать в моих собственных работах. Заглядывайте ко мне на страничку, если хотите обсудить совместные проекты. Я могу построить для вас настоящий мир чудес!
Шесть
В стене напротив есть дверь. Когда она открывается, Вэл ощущает движение воздуха, изменение в окружающей атмосфере, но продолжает лежать, не шевелясь, зажмурив глаза, не способная сделать хоть что-то.
Холод можно не только почувствовать на коже, но и учуять, попробовать. Он совершает обряд крещения, окуная в обещание идеального места при условии, что будешь лежать неподвижно, отдаваясь ему на волю. Разрешая укутать, крепко прижать к себе и прошептать, что никогда больше не нужно будет чего-то бояться или о чем-то беспокоиться.
Кто-то садится на край постели. Матрас прогибается под его весом, но Вэл по-прежнему не способна пошевелиться, даже открыть глаза. Остается убеждать себя, что всё в порядке, что здесь безопасно. Однако единственное, что удается сделать, – выдавить тихий стон, точно раненое животное.
По центру ее левой ладони ледяной палец чертит круг, касаясь так легко, что становится щекотно.
Вэл резко садится, задыхаясь. Мир переворачивается, вещи кажутся нереальными, прежде чем всё возвращается на свои места. Она находится в доме посреди пустоши. В комнате никого больше нет. Как нет и двери в стене – ни открытой, ни закрытой. Там пусто. Но сердце никак не желает успокаиваться, потому что Вэл сидит на кровати… хотя ложилась спать не в ней.
Огромная постель казалась слишком незащищенным местом. Не для других людей в доме, а для самого здания. Словно оно было той угрозой, за которой следовало наблюдать, которой следовало опасаться. Физически чувствуется присутствие подвала, из кровати видна лестница. Когда Вэл попыталась заснуть здесь, то не сумела сомкнуть глаз, боясь, как бы не исчезло пространство между ней и ступенями, между ней и подвалом, пока она не смотрит.
Вероятно, именно поэтому в кошмаре возник образ двери: из-за мечты о ней. Дизайнер, спроектировавший дом, забыл хоть как-то отгородить спальню от лестницы, и единственными помещениями, где уставшая девушка могла обрести убежище, были ванная и гардеробная.
Поэтому утомленная и неспособная сопротивляться иррациональным страхам, Вэл перетащила одеяло с подушками в большой платяной шкаф и устроилась там на полу, где наконец почувствовала себя достаточно комфортно, чтобы заснуть.
И как же тогда она очутилась в кровати? Всё постельное белье оказалось аккуратно заправленным, за исключением смятого места на самом краю, точно там кто-то сидел. Совсем как в кошмаре.
Вэл вскакивает и осматривается по сторонам, но остальные вещи выглядят нетронутыми. Нет больше ни намека, что здесь кто-то побывал и перенес ее на кровать. Однако прерывистый выдох дает одну подсказку, что что-то изменилось: ледяной сквозняк.
Окна плотно закрыты. И хотя воздух по-прежнему вибрирует от вездесущего гула, кондиционеров поблизости не наблюдается. Вот только порыв холода Вэл точно не померещился. Когда она накануне вошла на этаж, пыльное помещение пахло запустением, свербевшим в носу и вызвавшим желание чихнуть. Что-то изменилось. Но как?
Она натягивает обувь и осторожно направляется к лестнице. Путь освещает
