Золотое правило молчания - Галина Владимировна Романова
— Он уже и Лесик? — вскинул подбородок Громов, пытаясь казаться оскорбленным. — И с ним станешь спать, как и с его папашей?
Это было бы идеальным вариантом, случись так.
Жорку она прочно держала за одно место. И некоторые, самые к нему приближенные, часто ревниво шептались, что фирмой управляет Холодова, а не Агапов. Конечно, это было неправдой. Ну, могла она подсказать ему что-то. И то, только в тех случаях, когда он ее об этом просил. С инициативой никогда не лезла. Умная с ним была, хитрить умела.
Как-то теперь сложится с сыночком его? Откуда он вообще взялся — самозванец хренов! Жорка никогда о нем ничего не рассказывал. Даже не намекнул ни разу, что у него где-то какой-то внебрачный сын имеется. И на каких условиях тот теперь управлять будет? Станет ли акционером или будет просто исполнительным директором?
Анна позавчера заходила к секретарше — Галине Ивановне — на чай. Принесла ей упаковку такой диковинки, что у той вечно бледные щечки покраснели от изумления и восторга.
— Да где же вы это взяли, Анна Витальевна? — ахала та без конца.
— Привезли прямо оттуда. Самолетом! — самозабвенно врала Холодова. — Там даже клеймо чаеразвесочной фабрики имеется. Специально для вас заказывала.
Чай в самом деле был редким. И привезен был действительно «оттуда». Но давно и не для Галины Ивановны. Холодова вспомнила про него как раз к этому вот случаю, нашла у себя в запасниках. И поспешила с подарком в приемную.
Сама она любила кофе.
Подарок не помог. Галина Ивановна всегда была крепким орешком и лишнего не болтала. И это при Жорке, который ее на эту работу брал. А как теперь его сынок себя проявит?
— Ему, может, тут не надо старой бабки, — сокрушалась Галина Ивановна громким шепотом, цедя из пиалы белый чай. — Посадит сюда молодую с ногами от ушей. И вообще…
Анна в этом месте насторожилась. Но торопить секретаршу не стала. Захочет — скажет. Не захочет — клещами не вытащить.
— У меня такое ощущение, что он вообще не собирается работать! — страшно округлила она глаза, сделавшись похожей на мультяшную сову.
— Почему? — равнодушно поинтересовалась Холодова.
Якобы равнодушно. На самом-то деле каждый нерв натянулся струной!
— У нотариуса были целых три дня. Потом указаний никаких не дает. А однажды я ему позвонила, он попросил подождать и кому-то сказал, что вообще может все продать. Вот так-то…
Новости были скверными. Если Агапов-младший завладел контрольным пакетом, то он действительно может продать фирму. А кому? Конкурентам, конечно. Они давно зубы скалили на Жоркин бизнес. А конкуренты Анну точно не оставят. Она с ними конфликтовала и не раз. Вежливо, правда, конфликтовала, но ядовито.
Ее не оставят! Ее уволят без «золотого парашюта» — к гадалке не ходи.
То чаепитие с Галиной Ивановной не принесло более никаких новостей. И вот, вдруг сегодня — под конец рабочей недели — Жоркин сын неожиданно соизволил явиться на работу.
Анна сама видела, как он подъехал на Жоркином служебном автомобиле, выбрался из него легко, не как отец — кряхтя и хватаясь за автомобильную дверь. Без всяких усилий выбрался и энергичным шагом пошел к стеклянным дверям фирмы. Главный лакей — в лице начальника Жоркиной службы безопасности — тут же подобострастно склонился. Он бы и дверь ему распахнул, но они сами разъезжались. Автоматика!
Костюмчик на Агапове младшем сидел отменно. И выглядел он очень уверенно, не как в первые дни появления на фирме. И даже на торжестве по случаю собственного назначения он так не выглядел. Потерянным каким-то, скучающим его там увидела Анна.
Сейчас все поменялось. Агапова-младшего словно подгонял невидимый пропеллер между лопатками.
Она держалась на почтительном расстоянии. Старалась не попасться ему на глаза. Но все равно попалась. Агапов задержался у турникетов, подробно расспрашивая охранников, как тут все устроено, где видеокамеры, как и что фиксируют, как долго хранятся записи.
На ее взгляд, всякую ерунду спрашивал, о которой ему мог бы доложить его главный лакей — начальник службы безопасности. Но Агапов-младший почему-то проигнорировал его услужливость и обратился напрямую к подчиненным главного лакея. И вот только она собралась проскользнуть через самый крайний турникет, как наследник резко повернулся в ее сторону. Поприветствовал ее без улыбки. И попросил после оперативного селекторного совещания явиться к нему.
И вот теперь, подправляя контур на губах дорогим карандашом, она напряженно размышляла: какова причина этого вызова. И ей, уж простите, вовсе было не до фальшивых обид Алекса.
— Все, иди, работай, Алекс. А я пошла к генеральному.
Ей хотелось добавить: за приговором. Но она не стала. Кто знает, каков будет расклад к концу рабочего дня. Молчание для нее всегда монетизировалось благородным металлом.
— Смотри прямо там ему не дай, Анна Витальевна, — прозвучало ей в спину.
И она впервые услышала ревность в его голосе. Это немного смягчило ее раздражение. А он ее раздражал, да. Все утро раздражал!
— Не будь ребенком, Алекс, — со смешком проговорила Холодова. И, проходя мимо того места, где он сидел, слегка коснулась его волос кончиками пальцев. — Поверь, не станет он, как Жорка, задирать мне подол прямо в своем рабочем кабинете…
Стал! И еще как стал! Почти с порога. И даже принялся бормотать какую-то романтическую ерунду про мысли о ней, не дававшие ему покоя целую неделю.
— Это с какого же числа? — интересовалась Анна жарким шепотом, безропотно подчиняясь его рукам.
— С того самого, как сели за столы в ресторане. Ты в своем красном платье!.. О тебе песни слагать надо, Анна! Ты невероятно сексуальна! Я голову потерял…
И все в таком духе, не опасаясь присутствия секретарши в приемной. Галина Ивановна наверняка слышала характерные звуки. Агапов-младший не очень-то стеснялся: гремел мебелью, громко стонал и даже звонко ее шлепал.
— Ну а теперь о деле, — заявил преемник Жоры, надев штаны и усевшись на отцовское место во главе стола.
— Я — вся внимание, Алексей Георгиевич.
Анна тоже успела поправить одежду и прическу и прилежной ученицей сложила руки на столе для переговоров.
— Когда мы вдвоем, можешь без отчества, — глянул он на нее с прежней жадностью. — Можешь называть меня Алексом. Или это имя уже занято? И ты занята?
Она звонко рассмеялась, красиво запрокидывая голову. Она знала, что это красиво. Репетировала.
— Я, Алекс, как кошка, сама по себе! — Она глянула на него именно так, как знала: сведет с ума. — А с Громовым мы не любовники.
