Лабиринт простых сложностей - Галина Владимировна Романова
– Даже не знаю, Сережа, в чем твои навыки могут оказаться полезны в данном конкретном деле. Все будто ясно. Есть соперницы, которых умело водит за нос некий ловелас. Одна приглашает другую в гости на разговор. Они выпивают, ссорятся, потом бегут из квартиры вниз по лестнице. И двумя этажами ниже одна убивает другую. Убивает и начинает громко кричать и звать на помощь. Когда жильцы выбежали из своих квартир на ее крики, то увидели, что наша подозреваемая вся в крови, держит окровавленный нож в правой руке, а у ее ног лежит бездыханное тело ее соперницы. И никого более рядом. И никто, судя по записям с камер наблюдения, в подъезд не входил и не выходил за то время, пока совершалось убийство. И в часовом диапазоне плюс минуты туда-сюда – тоже. Все ясно и понятно, да? Следователь готов был уже дело в суд передавать, настолько все прозрачно. – Хмельнова провела рукой по лицу. – Но только на первый взгляд. А потом начались сюрпризы.
– Что за сюрпризы?
Ему было интересно, он не притворялся. И она начала рассказывать:
– Оказалось, что наша подозреваемая не могла убить соперницу, потому что она левша. А убийство, судя по заключению экспертов, совершено правшой.
– Так она держала нож в правой руке, – заметил ее умный мальчик, слушал, стало быть, внимательно.
– Ага. В правой. Но имеется медицинское заключение, утверждающее, что правой рукой наша подозреваемая не всегда могла хлеб нарезать. Не то что человеку нанести несколько ножевых ран обычным кухонным ножом. Какая-то там мышечная патология.
– Упс-с! – округлил глаза Сергей. – Ничего себе!
– Синяк у нее за левым ухом обнаружился и неожиданный провал в памяти на момент убийства.
– Ее кто-то вырубил?
– Получается так. Хотя она ничего не помнит. – Хмельнова скептически сложила губы. – Хотя я в ее россказни не верю вообще.
– Почему?
– Она не смогла ответить на вопрос: почему они вдруг сорвались с места и побежали прочь из квартиры? Сначала говорила, что не помнит. Потом неожиданно вспомнила о телефонном звонке, поступившем на мобильный соперницы. Якобы ей позвонил тот самый ловелас, столкнувший их лбами. И вызвал на разговор. Сказал, что ждет соперницу внизу. И та побежала.
– А подозреваемая за ней? – с сомнением покачал головой Сергей. – Зачем? Остановить ее? Не позволить встретиться с любимым? Тогда мотив для убийства более чем очевиден.
– Вот именно! Но тут начинаются очередные сюрпризы, сынок.
Хмельнова потянулась к графину с холодным компотом. Сережа опередил ее, наполнил стакан, подал.
– Спасибо, – улыбнулась она ему мягко. – Начинаем допрашивать ловеласа, он в отказ. Никому, говорит, не звонил. Проверяем его телефон, получаем подтверждение. На самом деле не звонил. А звонок, поступивший за несколько минут до смерти Сахаровой, поступил ей из службы такси. Проверяем. В диспетчерском центре чешут макушки и пожимают плечами. Вышла ошибка. Набрали случайно. Но если ошиблись, отключаются, так? А разговор занял несколько минут. И наша подозреваемая утверждает, что сопернице звонил мужчина. А в диспетчерском центре такси все сплошь женщины. И они говорят, что трубку бросили сразу же, как поняли, что ошиблись. Кто врет? Далее…
Маргарита перешла к личности легендарного папаши подозреваемой. Рассказала о его открывшейся связи с девушкой, у чьей двери произошло убийство. О том, что эта девушка знакомство скрыла. А потом долго краснела и мямлила, что не сразу поняла, о ком речь.
– Кто врет? – снова задала она вопрос сыну. – Какой-то странный клубок, не находишь? Танцовщица, не открывшая двери при поквартирном обходе. Ее странный давний воздыхатель, не имеющий алиби, но имеющий дикое желание ей отомстить. Папаша подозреваемой, посещающий квартиру, у двери которой произошло убийство, в котором подозревают его дочь.
– И все врут, – закончил за нее Сережа, складывая пальцы рук домиком. – Все врут, мам. Только причины врать у всех разные. Подозреваемая врет, что ничего не помнит. Возможно, она кого-то выгораживает.
– Отца?
– Возможно. Он мог убить соперницу дочери, спасая ее. И тут же скрыться за дверью квартиры, которую не открыли при поквартирном обходе.
– А нож вложил в руки дочери? – с сомнением покачала головой Хмельнова. – Знаешь, это слишком даже для него.
– Он вложил ей нож в правую руку, мам, – напомнил Сережа, чуть качнув головой.
– Он не знал, что она левша. Он ее не воспитывал. И не был рядом. Что он мог о ней знать?
– Или все, или ничего, – изрек ее умница сын. – Вы просмотрели записи с камер в тот момент, когда поднялась суета? Когда по подъезду сновала полиция, санитары? Под шумок этот дядя мог выйти из подъезда практически незамеченным.
Она нахмурилась и тут же потянулась за телефоном, начала отдавать распоряжения капитану Андрееву. Тот очень тяжело вздыхал и отвечал невпопад.
– Ты пьян, что ли, капитан? – рассердилась вконец Хмельнова. – Необходимо просмотреть записи с камер в день убийства.
– Я все просмотрел, – слабым голосом возразил Андреев.
– Еще раз! За весь день! Включая то время, когда выносили труп из подъезда.
– Прямо сейчас? – несчастным голосом поинтересовался Андреев.
– Можно завтра. Но сразу же с утра, – отозвалась она ворчливо. – Все ведь врут, капитан. Нам все врут. И у каждого своя причина…
Глава 11
Дима отключил телефон и постучал им по подбородку. И тут же вздрогнул от прикосновения горячей ладони к своему боку. Надо же, Хмельнова своим отвратительным приказным тоном ухитрилась на какой-то краткий миг лишить его памяти. Она выдернула его из постели, где он дремал не один, а с Верочкой Умовой. Начала умничать, позвонив, наверняка перед кем-нибудь выделывается. А ему – головная боль. У него сегодня законный выходной. Пусть он начался не совсем так, как он планировал, но…
– Кто это был? – убрала с его бока жаркую ладошку Верочка.
– Хмельнова.
– Что вдруг? Что-то случилось? Срочный вызов? – переполошилась Верочка, привставая с подушек. – Мы же с тобой хотели сегодня совершить маленькое путешествие.
Вообще-то он ничего такого не хотел, хотела Верочка. И вчера вечером, когда приехала к нему неожиданно за полчаса до полуночи. И сегодня, когда бормотала что-то, целуя его, о забытом бабушкином доме в Подмосковье. Если честно, то он уже и не знал, чего точно хочет. Если бы кто-то еще вчера в полдень сказал ему, что через сутки он проснется с Верочкой
