Лариса Светличная - Царевна вечной мерзлоты
Я остановилась на пороге, думала, мерещится. Нет, сидят. Может быть, только что пришли?
— По твоей милости, мы сегодня весь день просидели дома! Вместо того чтобы любоваться красотами столицы!
Оба гневно смотрели на меня. А я-то причем? Не пускала?
— Тетя Катя, я ведь оставила ключ…
— Ты не сказала, что уходишь!
— Я работаю.
— Ты должна была отпроситься до конца недели! Кто нас будет водить по Москве?!
— Я не буду, извините. Я на этой неделе работаю почти каждый день…
— Мы не сможем ходить по Москве одни! — впадала в истерику тетя Катя. — Это опасно!
— Но я ведь хожу и жива…
Тетя Катя махнула на меня рукой, типа, да кому ты нужна.
— Как мы что-то найдем в Москве?! Здесь же все так быстро меняется!
— Кремль остался на том же месте…
Меня не слушали, отвернулись. Ладно, как хотят. Пойду, что ли, поужинаю супом. Так, что я вижу! То есть не вижу. Суп не вижу. Пустая двухлитровая кастрюля стояла в мойке, несколько грязных тарелок и кружек там же. Переложила все в посудомоечную машинку, нажала кнопку. Не люблю технику, но без нее плохо, она полезная.
Стою, придумываю тему для разговора с гостями, такую, чтобы никого не обидеть, ничего лишнего не сказать и не нахамить. Еще думаю, чем бы поужинать и покормить кошку. Потому что гости стрескали еще и черничный йогурт из холодильника, а кошка ходила возле меня, терлась о ноги, напоминая, чтобы ее покормили. Нечем кормить. Придется идти в магазин, а лень. Я-то думала, что еда есть и мне и кошке, но ошиблась. И если я-то потерпеть могу, то кошку жалко. Она орет и не понимает, почему ее не кормят.
И тут, на ночь глядя, пришла в гости Янка. Как разведала, что у меня гости — не знаю. Может быть, моей маме позвонила, она ей иногда звонит на тему пообщаться, все-таки мама ее знает очень давно, и бабушку с дедушкой Яниных знала. Да, наверное, мама сказала, что у меня гости, потому что я не говорила. Моих гостей никому показывать нельзя. Я бы и сейчас не показала, но увидела в руках подруги приметный пакет из продуктового магазина и передумала.
— Привет, Миля. Я тут твоей кошечке йогурта принесла, и еще тебе кое-что вкусное…
— Яночка! Дорогая! Как я рада тебя видеть! Как ты вовремя!
Подруга отшатнулась от напора, с которым я затаскивала ее в квартиру, но кошка меня поддержала. Ей очень йогурта хотелось.
Пока я кормила кошку, Яну оставила на растерзание тете Кате. Та уставилась на нее с выражением лица «отдам сыночка в хорошие руки». Яна насторожилась, когда тетя Катя впилась взглядом в ее серьги с бриллиантами. Подруга поняла, что ее оценивают, а тетя Катя поняла, что ее раскусили, но сдаваться не собиралась. Характер не тот, да и сыночек, видимо, уже сильно ей поднадоел. Но и кому попало отдавать не хотелось.
— Яночка, вы где-то рядом с Милей живете?
— Нет, мне это район не нравится.
— И мне тоже! Это не центр! И не самый дорогой район!
— Миля отсюда не хочет уезжать, ей все предлагали.
— Яночка, вы с Милей одногодки? Вам тоже двадцать семь лет?
— Нет, я немного младше.
— Как мило! Ровесница моего сына! Это, наверное, судьба! Богдан, сядь поближе к Яночке!
Тете Кате не было видно, но Яночка со своего места так глянула на Богдана, что он остался сидеть, где сидел.
— Яночка, вы любите гулять по Москве? Может быть вы с Богданом…
Подруга пожалела, что пришла без приглашения. Хотела посмотреть, какой у меня на этот раз в гостях мужик? Смотри. И на мамашу его тоже смотри. Хоть до утра. А нам с кошкой вдвоем хорошо — она йогурт ест, а я добытый из пакета кефир с кексом.
— Яночка, а вы театр любите? Яночка, а вы в музее были? Яночка… Яночка…
Подруга ерзала, пытаясь вставить слово о том, что ей очень сильно пора отсюда и прямо сейчас.
Спас ее Витек. Он что-то почуял и позвонил.
— Витенька! Да! Конечно! Где? Я у Мили. Почему? Правда, у нее. Хочешь, дам ей трубку. Ну, хорошо, сейчас еду! Пока! Целую, любимый.
Янка подскочила как ошпаренная, быстро со всеми попрощалась и вихрем вымелась из квартиры. Сразу за ней пришла Елена. Мы с кошкой уже заканчивали ужинать, у гости — обсуждать достоинства Яны.
— Миля, у тебя очень красивая подруга!
Других не держим…
— Все обратили внимание на ее серьги? Антикварные. Дорогие. Какое качество! Сейчас таких не встретишь! Богдан, приглядись к этой девушке.
— Не хочу…
— У нее квартира! И, как я поняла, наследство. Она богатая!
— Не хочу…
— Она сирота! Никто тебя затюкивать не будет!
— Она с парнем встречается, — вставила я. — Там любовь!
— Ой, ну какой может быть парень, если есть мой Богдан?! Ему стоит только захотеть…
— Не хочу, — опять повторил завидный жених.
Яна ему не понравилась, а Елена — понравилась очень. Ну, так от нее мужчины всех возрастов в восторге. Зачем она пришла, тоже не знаю. Или из любопытства, или случайно, я не спрашивала. Тихонько стелила свою раскладушку. Мне завтра вставать рано. Кошка тоже зевала.
Богдан оживился. Сел рядом с Еленой, которая уже прокляла злодейку-судьбу, надоумившую ее прийти в гости. От тети Кати было не отвязаться.
— Елена, вы работаете? Нет? Модель?! И учитесь? Где живете? Квартира трехкомнатная? Ваша? Нет? С родителями и младшей сестрой? Дача где? Далеко? Понятно…
Бедную девушку никто спасать не хотел, не звонил, и пришлось мне самой ее выгонять. А вот незачем ночью в гости являться. Сама виновата.
— Елена, я очень рада твоему приходу, но мне завтра рано на работу! — недовольно сказала я, заговорщицки ей подмигнув.
— Ах, Миля, прости, я засиделась!
— Да уж…
— Ухожу! До свидания! — подруга помахала всем, мне благодарно улыбнулась и растворилась за дверью.
Все, пошла я спать. Залезла под одеяло, кошка улеглась сверху. Засыпая, слушала перебранку гостей.
— Богдан, ты должен жениться на Яне!
— Хочу Елену!
— Я сказала — Яна!
— Елена!
— Яна!…
10. Про Милю и просьбы
Спина болела, и коленки, и зубы. Очень неудобно рисовать стенгазету целых два часа, ползая на карачках и держа в зубах фломастеры. За уши заткнуты карандаши, а не шее висит тесьма для украшения. И как назло сегодня нет тех студентов, которые хорошо рисуют, и могли бы помочь. А декану срочно захотелось сделать стенд о преподавателях кафедры, ибо студенты должны чувствовать, что преподы не уроды, а очень даже люди. Фотографии мне дали соответствующие: вот преподаватели кафедры всем составом сидят за столами на кафедре, вот они же стоят возле этих же столов, еще они сфотканы у дверей кафедры, и все в том же духе. Заинтересовать этим студентов вряд ли удастся, только еще больше убедить, что все-таки уроды, да к тому же не фотогеничные.
Хотя, идея декана могла быть и хуже. У его предшественника точно хуже была. Он решил сделать стенд с детскими фотографиями преподавателей. Свои детские фотографии мы по требованию начальства принесли, но этот стенд простоял недолго. Убрали его. Как не убрать, если студенты сразу стали везде ходить и спрашивать, где и кому сдавать деньги для лечения уродливых и больных детей-сирот, которые на стенде висят, и их очень жалко. В надписи-то студенты не вчитывались.
Очередной декан придумал очередной стенд, а делать пришлось мне. Два часа после работы ползала, ватман склеивала, рисовала, подписывала, сделала, наконец. Выловила в коридоре высоких студентов и заставила свое творение повесить на стенд. Пусть висит и начальство радует.
Едва хромая и почесывая спину, вышла за ворота родного вуза и сразу напоролась на тетю Катю с Богданом. Что бы это значило?
— Мы тебя уже два часа ждем!
— Начальство нашло мне внеплановую работу.
И узнали ведь, где работаю. Тоже, наверное, мама сказала. Позвонить не могли? Хотя, они не могли. Жаль, что не постучались в ворота, я не открыла, и они не ушли. Поэтому, вместо того, чтобы спокойно отправиться домой на отдых отмокать в ванной, пришлось устроить гостям экскурсию по Москве с заходом в музей и ужином в кафе. Все за мой счет, конечно. Это навело меня на печальные размышления о том, что я жадная и негостеприимная.
— Как мы сегодня хорошо отдохнули! Вот видишь, Миля, и тебе тоже понравилось, а ты не хотела идти!
Не хотела. Сколько можно ходить на Красную площадь? Я патриотка, но не надо туда так часто ходить! И в музее была. Ну, хоть не в зоопарке…
— Завтра сходите с Богданом в зоопарк! Мой мальчик очень зверюшек любит. Зайчиков, козочек, курочек.
— Но…
— Миля, не волнуйся, Богдан тебя завтра встретит после работы, и сходите.
Тогда я назначила встречу Гордею. Не хотела. Вообще не хотела больше с ним общаться, и когда он звонил, отнекивалась занятостью. Брат же сказал, что не надо знаться с богемой, вот я и слушаюсь. Нужда заставила, увы, обратиться к богеме за помощью. По моей задумке, я выхожу с работы, тут ко мне подходит Гордей, я кидаюсь ему на шею. Богдан понимает, что он — третий лишний и уходит в зоопарк сам, а мы вдвоем с Гордеем скрываемся в голубой дали. Занавес.
