Эллери Квин - Приёмыш на заклание.
— А что в ящиках стола? — Джесси облизала пересохшие губы.
— Пусть их осмотрит полиция, — усмехнулся он. — Финнер не мог ничего в них держать. Ящики без замков. — Он взглянул на нее. — Предположим, что вы работаете в отделе, ведающем делами об убийствах, Джесси. Попробуйте определить, как давно он убит?
— Трудно сказать.
— А вы попытайтесь.
— День сегодня жаркий. Окно закрыто... По крайней мере, я должна прикоснуться к нему.
— А без этого?
— Мне приходилось иметь дело с мертвецами, Ричард. Я коснусь его.
— Не надо.
— Он убит недавно, — решила Джесси. — Судя но крови, с час тому назад. Не знаю. Возможно, я ошибаюсь.
Квин прикоснулся тыльной стороной руки к щеке мертвеца и утвердительно кивнул, затем подошел к шкафу с картотекой и потянул за ручку верхнего ящика. Ящик выдвинулся с таким скрипом, что у Джесси заныли зубы.
В ящике находилось пять конвертов, на которых от руки были написаны буквы алфавита. В первом конверте на плотном листе бумаги были напечатаны фамилии на букву «Д», заканчивающиеся «Дуффи».
Квин задвинул верхний ящик и открыл ящик пониже. Дойдя до буквы «X», он принялся смотреть конверт за конвертом, от «Хаксли» до «Хьюз».
— Хамфри нет, — тихо произнес Квин.
— Может быть, тут фамилии матерей? — предположила Джесси.
— Вы умница, Джесси, однако вы ошибаетесь. Здесь указаны фамилии усыновителей.
Он положил пачку конвертов на место и пробежал глазами картотеку третьего ящика, затем самого нижнего, после чего задвинул нижний ящик и поднялся.
— Нет никаких сомнений, Джесси, что убийство Финнера связано с несчастьем на острове Нэр. После нашего визита в четверг Финнер пытался добыть какую-нибудь информацию относительно смерти Майкла и одного или обоих подлинных родителей ребенка. Вот ему и заткнули рот, чтобы он не смог выдать родителей. Его убили и ушли, прихватив с собой данные картотеки. Возможно, Финнер был единственным человеком, который знал, кто является матерью Майкла, название госпиталя, в котором он родился, или еще какие-то факты.
— Тот же самый человек убил и ребенка, — медленно произнесла Джесси. — Это значит, что мы идем но верному следу.
— Но мы сели на мель, — хмуро отозвался Квин.
— Нужный нам конверт уничтожен, и мы оказались в тупике. Вопрос заключается в том, с чего нам следует начинать теперь.
Он бросил на А. Бэрта Финнера угрюмый взгляд.
— Я думаю, Джесси...
Раздался телефонный звонок. Сердце у Джесси чуть не выпрыгнуло из груди.
Квин приблизился к столу, задумчиво глядя на телефон.
— Вы ведь не возьмете трубку, Ричард?! — в ужасе сказала Джесси. — Ради бога!
— Тсс!
Его рука все еще была обмотана носовым платком. Он поднял трубку.
— Да? — хрипло произнес он, пытаясь имитировать голос Финнера.
Джесси закрыла глаза. Она услышала голос телефонистки. Старик еще раз тем же хриплым голосом повторил: «Да? » — и телефонистка что-то ответила, затем наступило молчание.
Он прижал трубку к груди и шепнул:
— Вызывает Нью-Хейвен.
— Нью-Хейвен?! — Глаза у Джесси расширились.
Голос в трубке был самоуверен и тороплив.
— Говорит доктор Самюэль Дуэйн. Мистер Элтон Хамфри у вас?
— Хамфри? — отозвался Ричард Квин. — А зачем он вам нужен?
— У меня личное дело к нему. — Тон доктора был требователен. — Я должен поговорить с мистером Хамфри.
— Вам придется сказать мне, что вы хотите, мистер Дуэйн. — Он подмигнул Джесси.
— Я — лечащий врач миссис Хамфри. Она... ее состояние ухудшилось, и я должен отыскать ее мужа. Вы знаете...
— Ей очень плохо?
— Послушайте, у вас мистер Хамфри или нет?
— Нет, доктор, его здесь нет, но я попытаюсь разыскать его. Вы пробовали звонить в его летнее поместье в Коннектикут?
— Послушайте, неужели вы принимаете меня за идиота?! Там мне сказали, что он еще вчера покинул остров Нэр, пообещав вернуться лишь завтра вечером.
— И он не сказал, куда едет?
— Нет! Мне дали номера телефонов всех мест, где он может быть, — клубов, квартиры на Парк-авеню, его дома в Конкорде, даже номер телефона родственников миссис Хамфри в Массачусетсе. Но мне не удалось найти его. Не можете ли вы подсказать мне, где он находится? Как мне известно, вы оказывали ему кое-какие юридические услуги.
— Боюсь, что ничем не смогу помочь вам, доктор. Но если он позвонит мне...
Доктор Дуэйн швырнул трубку.
Квин взглянул на Джесси и тоже положил трубку.
— Странно...
— Что он говорил, Ричард?
Квин изложил ей содержание разговора.
— Но мне это вовсе не кажется странным. Кроме совпадения, что он позвонил сюда как раз тогда...
Инспектор, нахмурившись, покачал головой.
— Джесси, я хочу, чтобы вы уехали домой, — сказал он.
— Без вас?
— Я должен известить полицию. Об убийстве полагается сообщать немедленно, как только оно обнаружено.
— Почему же вы не позвонили сразу как вошли? — парировала Джесси.
— Вы строгая женщина, — ответил он. — Может быть, я почувствовал, что расследование этого дела должно проводиться мною... Мною и вами. Вы и я, только мы знаем, что оба убийства связаны между собой, но так как из картотеки исчез конверт Хамфри, у полиции нет причины связывать убийство Финнера с делом об убийстве ребенка в Коннектикуте, которое к тому же признано смертью в результате случайности.
— Не лучше ли попросить, чтобы вас восстановили на работе, Ричард? — тихо произнесла Джесси. — Когда они узнают, что вы с самого начала занимаетесь этим делом, они поручат вам довести его до конца...
Слабая улыбка промелькнула у него на лице.
— Так это не делается. В нью-йоркской полиции работают две тысячи детективов, не считая штаба и округа и не говоря о двадцати тысячах, или около того, мужчин и женщин, занимающихся разными полицейскими делами. Они не нуждаются в старом Квине. Пошли, Джесси. Я провожу вас до машины. Я не желаю, чтобы кто-нибудь видел вас здесь.
Джесси обернулась.
Толстяк по-прежнему сидел в кресле, словно шар, из которого выпустили воздух.
Было одиннадцать часов вечера, когда раздался телефонный звонок.
— Джесси?
— Ричард, почему вы не позвонили раньше?! Где вы?! —- воскликнула Джесси. — Все в порядке?
Она поняла, что он не может свободно разговаривать и не может приехать.
— Вы не сумеете повидать меня сегодня, не так ли? Я вас правильно поняла?
— Точно. Позвоню вам утром.
— Спокойной ночи, Ричард.
Джесси повесила трубку и оглядела стол, который она накрыла к ужину. Она купила бифштексы, зелень для салата и прочую снедь, рассчитывая накормить его, когда он придет. Так вот какую жизнь ведут жены сотрудников полиции...
«О чем это я думаю?! » — спохватилась Джесси и отправилась в постель.
... Она была еще в бигуди и старом халате, когда раздался звонок. Она открыла дверь на ширину цепочки, дивясь, кто бы это мог быть.
— Ричард!
— Удивил? — ухмыльнулся он. — Я принес воскресные газеты, холодный сок, свежие булочки, яйца. У вас найдется ветчина? Я забыл купить ветчину... Джесси, где вы?
— Вы не должны делать таких вещей, — простонала Джесси, прячась за дверью. — Или вы не знаете, как выглядит женщина по утрам? Я сниму цепочку, но не смейте входить, пока не сосчитаете до десяти!
— Хорошо, — покорно согласился он.
Когда она вышла из крохотной спальни, он сидел на краешке стула, держа на коленях бумажный сверток.
— Ричард Квин, я готова удушить вас. Есть ли что-нибудь отвратительнее женщины в бигуди?! Что вы там рассиживаетесь, дайте-ка мне сюда этот пакет!
— Простите. — Он казался таким растерянным, что Джесси невольно рассмеялась. — Во всяком случае, мне показалось, что вы выглядите отлично. Ведь сколько лет прошло с тех пор, как я видел женщину в бигуди...
Джесси взяла пакет и занялась приготовлением завтрака.
— Я что-нибудь не так сказал? — спросил он.
— О боже мой, нет. Лучше помогите мне. Ветчины у меня нет, но в холодильнике вы найдете бифштексы. Вы любите бифштексы?
— Еще бы!
Лишь наливая ему вторую чашку кофе, Джесси спросила:
— Ну, что еще произошло вчера?
— Ничего особенного, — ответил он безразличным тоном. — Первыми явились два сержанта радиопатрульной машины семнадцатого округа, — я знаю обоих довольно хорошо, — затем целая куча старых приятелей — инспектор Том Маки, ведающий Восточной частью Манхаттена, глава сыскного отдела Брини Фелан, ребята из отдела убийств — это было похоже на встречу с родными.
—- И когда они спросили своего старого приятеля, как это он оказался возле трупа, что ответил их старый приятель?
Квин поставил чашку и пожал плечами.
— Я соврал. Довольно коряво, но после, кажется, выкрутился. — В голосе его звучал стыд. — Неприятно лгать, особенно друзьям...
