Галина Романова - Гнев влюбленной женщины
Он снова сгорбился, и мясистые плечи его задрожали. Кажется, он расплакался.
Носов тяжело, с присвистом вздохнул, оглядел Фролова с головы до ног. И снова не уловил в себе ни тени сочувствия. Очерствел за время беседы, что ли? Или что-то не понравилось ему в этом запутавшемся мужике? Что-то покоробило? Может быть, но копаться он в своих симпатиях и антипатиях точно не станет. Он и не обязан. Он отвечает за соблюдение законности, а все остальное…
– Илья, ну неужели ты не понимаешь, что Ольгу просто-напросто подставили? – орал и метался по его кабинету тремя часами позже Геральд Зотов.
Зря он все же пришел сегодня на работу, зря. Сначала, ближе к полудню, в его кабинет ввалился отоспавшийся с утра опер. И, начав издалека, принялся канючить у него дело Фроловой. На вопрос, зачем, туманно ответил: полистать. Носов ему отказал.
– Сам листаю, извини.
Потом прикатил Зотов и с порога начал на него не то чтобы орать, но все же говорить громко. И по кабинету его, который он час назад только подмел, носился, как Баба-Яга в ступе.
Носов терпел и помалкивал. Он помнил, как велели ему закрыть дело о покушении на Виктора Фролова.
– Что?! – гневалось руководство. – Теперь станешь по каждой шишке дело заводить?! Заняться больше нечем?! Ни свидетелей драки, ни травм тяжелых, одна трепотня пострадавшего! Я завтра тоже себе синяк посажу и скажу, что ты мне его поставил. Попробуй отвертеться! Короче, хорош…
Илья отказал в возбуждении дела за отсутствием серьезных улик. Фролов не протестовал. Криво улыбнулся, лежа на больничной койке прямо в тапках поверх одеяла, и смиренно кивнул, что, мол, пусть так и будет: заявление заберет.
– Илья, давай разберемся, – сник через какое-то время Геральд. – Давай поговорим по-человечески.
– Давайте, – не стал спорить Носов, хотя послать лохматого наглого опера ко всем чертям собачьим ему очень хотелось.
– Что у нас на Ольгу имеется? – И его алчный взгляд впился в папку с делом, лежащую под руками Носова. – Дай посмотреть!
– Я вам в двух словах и так расскажу. – Носов плотнее уложил локти на папку. – Итак, начнем…
Он вкратце рассказал о проблемах в семействе Фроловых, ехидно заметив, что Геральд наверняка и сам в курсе. Потом коснулся отношений Оли с одним из руководителей их фирмы.
– Не знал ничего, – мрачно отметил Гера. И тут же поспешил добавить: – Брехня!
– Ну… Геральд Эдуардович, брехня не брехня, а коллега Фроловой утверждает, что, вернувшись с обеда, застала в кабинете весьма пикантную сцену, участниками которой были Фролова и господин Скоробогатов.
– Что за сцена? – скрипнул зубами Гера.
– Будто они лапали друг друга.
– Чушь! – его лицо побагровело. – Чтобы Оля позволила себе такое… Она…
– Еще скажите, что святая, Геральд Эдуардович, – приторно улыбнулся Носов. – При этом, заметив вошедшую сотрудницу, она тут же сориентировалась и набросилась на своего ухажера чуть ли не с кулаками. Хотя он отрицает. А вы говорите, святая!
– Не святая, – мотнул тот головой. – Порядочная.
– Ну да, ну да. – Носов покивал, поставил локти на стол, уложил физиономию на сцепленные в замок ладони. – Еще скажите, Геральд Эдуардович, что она вообще на мужчин не могла смотреть после семейной драмы.
– Не могла. – Гера беззвучно выругался. – Так что там после этой интимной сцены?
– А дальше…
Дальше пошел рассказ о безобразной сцене в холле.
– Здесь мнения разнятся, – честно признался Носов, ему неприятен был Зотов, разговора нет, но все же не хотелось, чтобы тот считал его последней сволочью. – Охранник и девушка Вера утверждают, что Фролова напала на жертву ни с того ни с сего. Гражданин Скоробогатов же утверждает, что вошедшая с порога начала оскорблять Фролову и буквально вывела ту из себя. Кому верить? Двое против одного. Причем он лицо заинтересованное.
– В смысле?
– Ну, как же, они с Фроловой… У них ведь будто бы роман?
– Не было у нее ни с кем романа, – вскинулся Гера, но тут же поймал на себе недоверчивый взгляд Носова. – Я бы знал. У нее не было от меня секретов.
– Мы часто идеализируем людей, которых любим, – обронил Носов, задумчиво рассматривая сгущающиеся за окном сумерки.
Нонночка так и не отозвалась ни разу. Телефон ее был по-прежнему отключен. И ему не позвонила, не поздравила с праздником. А он ей блинчики сегодня утром жарил. А вчера запекал куропаток и соус мешал так долго, что кисти рук заныли. А она даже не позвонила.
– Я никого не идеализирую, – соврал Гера.
Оля для него была святой. Самой милой. Самой чистой. Самой красивой и порядочной. Чтобы она взяла в руки молоток и пошла убивать тетку, с которой спит ее растолстевший Витек! Да она даже в состоянии аффекта не способна на это. Не убила же их, застав в собственной койке. Зачем же потом…
– Но я точно знаю, что она этого не делала.
– Ну-ну… – Носов противно ухмыльнулся. Ткнул пальцем правой руки в папку под левым локтем. – Факты – вещь упрямая, Геральд Эдуардович. Факты утверждают, что ваша святая Ольга Фролова ночью, следующей за мерзкой сценой в ее офисе, приехала по месту жительства своей соперницы, поднялась к ней и убила молотком с собственной кухни. Потом вернулась к машине, спрятала молоток под запасным колесом, приехала домой и улеглась спать.
– Кто это видел?! – взревел Гера, прекрасно понимая, что под гнетом таких улик Олю просто сломают. – Кто это видел? Муж ее поганый?
– Муж не видел. Он сейчас живет на даче. В ночь убийства не ночевал у своей любовницы. Приехал к ней утром и обнаружил тело. Так-то.
– А это кто видел?!
– Свидетели, – скромно заявил Носов и опустил взгляд.
Тут же наткнулся на жирное пятно на манжете рубашки, выползшем из-под рукава джемпера, и разнервничался. Что, если Зотов видел это пятно?! Неприятно. Он весь с иголочки, хотя и брит плохо, и этот хвостик его пижонский. Как ему разрешают носить такую прическу?! Носов инстинктивно тронул свой практически голый череп.
– Какие свидетели? – тут же пристал Зотов.
– Соседи. Кто-то что-то видел, Геральд Эдуардович. И поверьте мне, этого предостаточно. Дело завтра может оказаться в суде, поскольку… Поскольку картина преступления ясна.
Гера так стремительно нырнул вперед, нависая над Носовым и сжимая кулаки, что у того аж в сердце кольнуло. Неужели ударит?
– Слушай, Илья, – прохрипел он через минуту и кулаки убрал в карманы куртки. – Будь человеком, не торопись! Я прошу тебя! Я! Прошу! Тебя! Не спеши! Я… Я хочу сам во всем разобраться. И я… я твой должник тогда до конца дней моих.
Носов оскорбленно повел носом. Под левой лопаткой предательски подергивалась какая-то жилка, напоминая ему о его внезапном испуге. Хорошо, совладал с собой и не поддался искушению закрыться от Зотова руками. А то конфуз!
– Я прошу тебя, не торопись.
– Она…
Илья покосился на растрепанного Зотова, кажется, тому совсем не до жирного пятна на его рубашке. Он раздавлен. Да, он размазан до слюней! Он, мать его, в руках Носова Ильи. А чего, чем не повод попользоваться?!
– Она так много для тебя значит? – спросил он после короткой паузы.
– Она значит для меня все и даже больше, – неожиданно сказал Гера и сам удивился тому, насколько это правда. – И я сделаю все, чтобы ее спасти. Все, понимаешь?!
Илья, если честно, понимал, но не все.
Фролова была замужем до недавнего времени. Зотов был холостяком. Но, по слухам, баб у него было – прорва! Если Зотов утверждает, что Фролова порядочная женщина, то романа у них быть не могло в принципе.
Дружили? Фи-и! Не верил Носов в дружбу между мужчинами и женщинами. Интерес полов все равно возобладает. И у Зотова он вроде имелся, интерес этот самый. Потому и душу рвет ему на части мысль о том, что его подруга может сесть за умышленное убийство. Чего же тогда не воспользовался случаем и не предложил себя Фроловой в качестве спутника жизни, когда муженек ее загулял? Чего медлил?
А не любит его Фролова, вот что, неожиданно прозрел Носов. Все его любят, а она нет, вот так-то, господин Зотов!
Он интересный, конечно, внешне, Герка-то. Не мог бабам не нравиться. Высокий, гибкий, сильный, сероглазый. Густые русые волосы он не стриг, зачесывая назад и убирая их в хвост. Получал, опять же по слухам, выговоры от начальства за неуставную прическу, но не стригся все равно. От него и отстали, учитывая процент его раскрываемости. Бабу мог снять любую при любых обстоятельствах, ходили о нем байки. Даже особо, говорят, и не старался.
Может, и Нонночке такой же вот хлыщ достался, особо не напрягающийся для того, чтобы она прыгнула к нему в койку, с неожиданной ненавистью глянул на Зотова Носов.
– Я понял, Геральд Эдуардович, – кивнул Носов, упорно придерживаясь официальной формы общения. – Я… Я подожду. Не буду спешить. Но у вас три дня.
Он поднял вверх руку с чистым рукавом и шевельнул оттопыренными тремя пальцами, чтобы красавчику было понятнее.
