Искатель, 1996 №2 - Лоуренс Блок
Исход[4], двадцать первая глава.
«Кто ударит человека, так что он умрет, да будет предан смерти.
Но если кто не злоумышлял, а Бог попустил ему попасть под руки его, то Я назначу у тебя место, куда убежать убийце.
А если кто с намерением умертвит ближнего коварно, то и от жертвенника Моего бери его на смерть…
А если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб».
Полковник положил руки на стол, поднял глаза к потолку. Услышал шаги Дена на лестнице, услышал, как тот переступил порог, но продолжал смотреть в потолок, поэтому Ден, после короткого колебания, ретировался в коридор.
А Кросс перешел от Ветхого завета к Новому, от Отца к Сыну. Евангелие от Матфея, глава 5,38–39: «Вы слышали, что сказано: «Око за око, и зуб за зуб». А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую». Ветхий завет и Новый, Отец и Сын. Нет ли здесь противоречия?
Сын умер молодым, думал полковник. Молодые — они другие, все видят иначе, видят, каким должно быть то или другое. Возможно, думал он, мысль эту кто-то сочтет за святотатство, но, если бы Сын прожил дольше, Его глаза и Его душа старели бы вместе с Ним, и Он становился бы все больше похожим на Отца. Он противился бы злу, Он бы требовал око за око.
Кросс оттолкнулся от стола, кашлянул, показывая Дену, что тот может войти. Мороженое привело его в восторг. Нет, разумеется, каждый день он есть его не собирался. Но раз в тридцать лет… почему нет? Иногда надо устраивать себе праздник.
— Звонил Мэнсо, — сообщил он Дену. — Телохранитель мертв.
— Райс?
— Бартон Райсс или Бадди Райс, как его не называй. Поджигатель, убийца, телохранитель и шофер. Эдуард говорит, что сложностей не возникло.
— Это хорошие новости, сэр.
— Да, — кивнул Кросс. — Хорошие. А теперь займемся твоими эскизами, Френк.
— О Господи. О, Джорди, о Господи, я никогда не думала…
— Я тоже, Пат. Так уж получилось.
— Я бы не хотела, чтобы ты подумал, будто я…
— Не говори глупостей.
— Ты же знаешь, женщина в разводе, некоторые думают…
— Не говори глупостей.
— Они считают, раз женщина сходила замуж…
— Пат, — он положил руку ей на плечо, потом его рука медленно двинулась вниз. Очень уж она полная, думал Джордано, это не по мне, но кожа такая нежная, гладкая. — Пат, так уж получилось. Просто и естественно, и я этому очень рад. Мы оба — одинокие люди, Пат. Мы нуждались друг в друге, мы нашли друг друга, и нам было хорошо.
— О-о-о.
— Тебе тоже было хорошо, не так ли, крошка?
— Очень хорошо. Теперь даже стыдно, что мне было так хорошо.
— Стыдиться тут нечего. Ты — нормальная женщина. Все естественно, Пат. Патриция.
— Мне никогда не нравилось это имя.
— Ты про Патрицию?
— Да. Очень уж высокомерно оно звучит.
— Слушай, а каково расти с именем Джордан.
— Отличное имя, в нем чувствуется характер, сила, достоинство. Имя, что надо.
— Характер и достоинство не такие уж плюсы, если ты сам костлявый недомерок.
— А что плохого в костлявости, — она коснулась его игрунчи-ка… — Мне бы такое телосложение.
— Перестань. Эта штучка тебе ни к чему…
Когда он первый раз поцеловал ее, поначалу она вся напряглась, а потом приникла к нему, крепко обняла, ее язык нырнул в его рот. Джордано лег на нее, и полные бедра Пат разошлись, приглашая его войти. Он и вошел, в огненную пещеру, ее глаза закрылись, зубы сжались, и через несколько мгновений она уже сладко постанывала от оргазма.
Двигался он медленно, не торопясь, и еще дважды она поднялась на вершину блаженства, прежде чем он почувствовал, что пришел и его черед. Крепко прижался к ее груди и кончил, вскрикнув: «Да-да, сейчас, сейчас, да!»
По пути домой она сказала, что с ним она почувствовала себя богиней.
— Раньше такого никогда не было. О, Джордан.
Выглядела она милашкой. Видать, ей прописали хорошее лекарство, подумал он. И дело тут не в сексе, иначе каждый мог бы считать себя мистером Америка. Причина крылась в романтичности. Уважительное обхождение, чувства, заботливость, благодаря им и раскрылась ее женственность.
— На следующем перекрестке направо. Как мне не хочется ехать домой. В этот дом. С радостью осталась бы с тобой на ночь. Ой, да что я такое говорю. Словно какая-то шлюха.
— Только не ты. Только не моя Патриция.
— Мне нравится, как ты произносишь мое имя. Оно звучит так, словно я — королева.
— Я… тебе понравилось?
— Господи, да. Я не должна так говорить…
— И не говори.
— Сейчас направо, потом налево.
— Я знаю.
Она положила голову ему на плечо, закрыла глаза. Для него наступил тяжелый момент, потому что предстояло изменить привычный порядок. Обычно он старался остудить чувства женщины, подготовить ее к тому, чтобы она не изумлялась, если он ей больше не позвонит. А Патриции, если бы они встретились случайно, он бы больше и не позвонил. Сомнений тут быть не могло. В постели она особого впечатления не производила. Страсти, конечно, хватало с избытком, а вот мастерством похвастаться она не могла. Впрочем, он знал, что со временем она прибавит и в мастерстве, да только он потеряет к ней всяческий интерес. Ее семейная жизнь сексуальным разнообразием не отличалась, он полагал, что вскорости она расскажет ему об этом, после развода она раз пять-шесть встречалась с мужчинами, безо всякой любви, а потому не получила и удовлетворения.
Мужчины глупы, думал он. Они читают книги, учатся каким-то приемам, изучают схему эрогенных зон, словно штурманы, прокладывающие курс корабля. Они думают, что главное — возбудить женщину, разжечь, а затем запрыгивать на нее, Это долгий путь, далеко не всегда приводящий к цели.
Нужно ведь другое: пробудить в женщине любовь к себе. Не поцелуями или ласками, а словами, интонациями, выражением лица.
Как только они влюбляются, считай, что ты на коне. Влюбившись, они сами возбуждаются, разжигают себя.
Вот и ее дом. Он притормозил, Патриция шевельнулась, открыла глаза. Он нежно поцеловал ее в губы.
— До завтра…
ГЛАВА 14
Этот темно-бордовый шелковый халат Платт заказал в Италии. С монограммой AJP. Второго имени у Платта не было, но что это за монограмма АР? То ли информационное агентство, то ли торговая компания, магазины которой разбросаны по
