Убийство на корпоративе - Джейн Кристи
– Где вас обеих черти носят? Самовольно покинули офис?
– Да мы ведь написали Виргенсу…
– Луиза, пофигистка, бездельница, не вышла на работу, только к вечеру написала, а теперь еще и вы на три часа покинули рабочее место! Вы, Наташа, только устроились, а уже так ведете себя! Вам дела надо перенимать по крупнейшему бренду компании, у вас столько нового материала, а вы… Вы…
– Я дела переняла у Виргенса, разгребаю завал…
– И что там с Лекером?
– Финансы пока не сходятся. Я запросила пояснение у Кляйнца, он обещал подъехать и лично вместе со мной перепроверить платежки, заказы, отгрузки.
Сраженная подготовкой Наташи, Перкинс больше, казалось, не могла придумать, к чему придраться, поэтому продолжала пыхтеть, мучительно соображая, чем еще попрекнуть Наташу. Этот ее проигрыш еще больше разъярил Перкинс, и она молча ушла, метая по сторонам взгляды-молнии.
Виргенс, оказавшийся случайно в кабинете в момент столь ярких разборок, встал из-за стола коллеги и вдруг заявил громко:
– Какая же ты тварь, Наташа!
– Что? – Забормотала обескураженная Наташа. Вокруг послышался смех людей, привыкших к чувству юмора младшего начальника.
– Не дала Перкинс как следует отчитать тебя! Подготовилась по всем фронтам!
– Виргенс! – Стали журить его другие, умирая от смеха.
– Нет, ну а что? – Продолжил шутить Виргенс. – Человек, понимаешь, хотел оторваться по полной, выплеснуть весь яд, что накопился за день. Хоть на кого-то! Всего-то просил так о малом, но ведь не дали ему!
Хохот наполнил кабинет. А Виргенс все шутил и шутил, пока даже у Наташи не заболел живот от смеха.
Когда все успокоились, то вновь вернулись к теме Тайного Санты. Оказалось, что Кэтти готовила подарок для Наташи, а Наташа для Джейн.
– Ну для Джейн я придумаю, что подарить. Но что подарит мне Кэтти?
– Миллион оттенков лаков для ногтей. – Засмеялась Джейн, потому что все знали страсть Кэтти к одежде, косметике, обуви, сумочкам, маникюру и украшениям.
– Мечта всей моей жизни! – В тон ей ответила Наташа.
Это были последние столь веселые и беззаботные дни в офисе. Дни, о которых скоро всем придется вспоминать с тоской, потому что новые события всколыхнут почти каждого из них.
На следующий день все шло как обычно: Луиза пришла на работу, фингал как будто стал еще больше, Луиза стала еще довольнее. Джейн и Наташа собрались на обед в соседнее кафе, чтобы побыть подальше от офиса. А все-таки подруга не утерпела и уже в коридоре принялась расспрашивать ее про Горана.
– Ну что, было вчера очередное свидание?
Наташа засмеялась невесело.
– Вчера он не объявлялся. Не звонил, не писал.
– Вот засранец!
– А обязан каждый день звать на свидания?
– А разве нет?
Наташа вновь засмеялась. Они вышли на улицу, холодный ветер ударил в лицо. Судорожно глотая воздух, Наташа обернулась к подруге и стала объяснять ей:
– Нет, если он каждый день меня будет преследовать, я сама убью его.
– Почему? – Вдруг по лицу Джейн растеклась широкая улыбка, но Наташа по-прежнему ничего не замечала.
– Это будет похоже на одержимость! Мне нужна свобода. Хочется иногда побыть одной. Разве не так?
– Ты так ничего не видишь? – Наконец не выдержала Джейн и звонко засмеялась.
Наташа резко огляделась и увидела его. Впереди на дороге стоял очередной старинный элитный кэб. А опершись на него стоял Горан, в руках он держал букет алых роз.
– Эх, пойду позову Кэтти на обед… – Вздохнула Джейн.
А Наташа медленно подошла к Горану. Хорошо, что она сегодня оделась как следует: юбка-карандаш, подчеркивающая все достоинства фигуры, в том числе тонкую талию, полупрозрачная шелковая блузка, красивая укладка, стильный кардиган. Кого обманывать? Наташа все это делала в надежде, что он все-таки позвонит или позовет ее на свидание. Только он ли?.. Наташа тряхнула головой. Конечно, он!
– Наташа, ты просто ослепительна! – Сказал Горан. Глаза его светились от восхищения. – У тебя новая стрижка?
Одновременно с этим приветствием он вручил ей огромный букет. Наташа зарделась и опустила глаза, а затем спрятала пол-лица в цветах – ей никогда прежде не дарили букеты столь внушительных размеров, и Наташе вдруг понравилось так делать. Аромат роз опьянял. Горан казался таким милым, учтивым, воспитанным, добрым… Но почему, почему она все еще не верила ему? Что такого таил он в дебрях своих карих чуть раскосых глаз? Или в омуте своей странной, недоступной ей души? Как воспитали его в богатой семье? Разве не знал он, не ощущал разницы между собой и ею, простой смертной? Разве мог он отбросить эту разницу прочь? Вероятно, мог… во имя любви.
Все эти мысли окутали ее вихрем, и она не отвечала, все смотрела: то на Горана, то на букет, пытаясь понять и себя, и его. Каков был его мотив?
– Поедем на обед, я отвезу тебя в другой ресторан.
– Ты вчера не звонил…
– Я пытаюсь работать удаленно. Много всего, чем не занимался из-за командировки. А командировка затянулась… Но я стараюсь, как могу, находить время для личной жизни. В конце концов, когда еще будет…
Он хотел сказать «такая возможность», но осекся. Взгляд его устремился куда-то сквозь Наташу. Она инстинктивно оглянулась, и сама потеряла дар речи. Все это время Биттерфилд стоял поодаль и, как оказалось, наблюдал за ними. Лицо его было не совсем невозмутимо, как будто его обидело то, как мило они общались, обидел огромный букет в ее руках. Или ей это все привиделось? Но зачем же он приехал и почему все смотрел на них?
– Инспектор идет к нам. – Услышала она недовольную насмешку Горана. – Вот так черт!
– Добрый день, а я ведь как раз за вами.
– Вы как никогда кстати, господин инспектор, – не смог не съязвить Горан. – Я хотел отвезти девушку на обед. Даже продакт-менеджеры должны иногда питаться.
– Это подождет. – Заметил Биттерфилд властно.
– Что вы имеете в виду? – Удивилась Наташа.
– Я приехал в ваш офис, чтобы пообщаться еще раз со всеми очевидцами трагедии. С вами, господин Вукович, я пообщаюсь завтра. А сейчас мне нужна Наташа.
– Инспектор, ну давайте перенесем вашу встречу. У меня потом тоже совещания. После обеда я привезу Наташу к вам…
– Нет.
Наташа тяжело задышала от возмущения, Горан покраснел от гнева, но Биттерфилд казался неумолим. Отчего-то оба они были уверены, что он специально решил испортить им свидание-обед. Возможно, слишком красноречив был взгляд инспектора: казалось, он упивался своей властью над ними и теперь был рад, что все так удачно для него сложилось. Или
