Убийство на корпоративе - Джейн Кристи
– Значит, Вукович на свободе? – Спросила Наташа. Лицо ее озарилось от радости, что имело противоположный эффект на Биттерфилда.
– Из всего услышанного это для тебя главное?
Он вдруг взял ее за локоть и отвел в сторону, чтобы Джейн не могла услышать то, что он скажет Наташе.
– Ты все еще не определилась, с кем ты хочешь быть?
– Ты опять ревнуешь? – Наташа засмеялась.
– Не смейся! Знаешь, что сказал мне Вукович сегодня утром?
– Вы общались?
– Конечно, ведь я выпустил его из участка.
– И что же он сказал? – Спросила Наташа.
– Что он надеется, что ты простишь его. Он и согласился разыграть наш маленький спектакль, чтобы загладить свою вину перед тобой. Горан сам так сказал. А потом он даже спрашивал мое мнение, когда ты простишь его, когда можно снова заговорить с тобой. Можно сказать, помощи моей просил. Содействия в личном вопросе. – Ехидно заметил он.
Биттерфилд вперил в нее свинцовый взгляд, от которого, казалось, не было спасения: будто для него ее ответ значил либо жизнь, либо смерть, без всякого третьего варианта.
– Я с таким человеком не хочу иметь ничего общего. – Наташа пожала плечами.
– Не криви душой. – Угрюмо сказал Биттерфилд.
– Это правда. Он смалодушничал. Это было бы простительно для юнца, но он не юнец… Нет. Он готов был уничтожить меня… Это страшно и низко… И мерзко. И потом, я, кажется, уже…
Но она не успела договорить: Биттерфилд сжал ее в объятиях и страстно поцеловал. Она уже не отталкивала его.
Эпилог
А между тем Горан все-таки снова приехал, только на этот раз к дому Наташи. Был вечер, темнело рано, горели огни уличных фонарей, люди спешили, возвращались домой после работы. Он с букетом цветов хотел подойти к крыльцу и позвонить в дверь, как что-то заставило его замешкаться, и он не вышел из кэба. Свет в квартире Наташи внезапно погас, как будто она легла спать. Но она не могла лечь спать так рано! Может быть, она решила посмотреть телевизор?
Горан с напряжением всматривался в окна дома, но все они были плотно закрыты шторами. Вдруг дверь открылась, и из нее вышла счастливая Наташа, но она была не одна! С ней под руку шел инспектор. Опять он! Горан чертыхнулся. Что этот ищейка мог делать в доме его возлюбленной?
Он открыл окно, хотел что-то крикнуть, но его никто не замечал. Инспектор нес чемодан Наташи, отчитывая ее.
– Зачем тебе жить в этом таунхаусе, зачем его снимать, когда ты можешь спокойно жить у меня?
– Но мы только познакомились…
– И что? У меня никаких сомнений нет ни в тебе, ни в моих чувствах к тебе. Может быть, у тебя есть сомнения?
Наташа засмеялась.
– Ты так давишь на меня! А ведь мы только начали встречаться. Что будет дальше?
– Ты еще дитя, Наташа. Слушай человека с жизненным опытом, кто старше тебя. Зачем тянуть, придумывать что-то? Жизнь слишком коротка для театрализованных представлений. Нам хорошо вместе, пусть так и будет. Тем более, завтра Рождество! Давай отметим его по-семейному? Знаешь, что? Сейчас по пути купим елку, игрушки, украшения.
– Тогда уж и подарки друг другу. – Засмеялась Наташа.
Они сели в автомобиль Биттерфилда, Наташа при всех ее насмешках, казалось, была во всем согласна с ним. Горан долго глядел вслед отъехавшей машины, не в силах закрыть рот. Удивлению его не было предела. Что это было? Любовь с первого взгляда? Или просто подкуп? Они сговорились? До чего странные эти англичане, ему было их не понять!
– Так что же, сэр, вы будете выходить? – Не выдержал таксист.
– Нет-нет! Везите меня обратно в гостиницу. Пора покупать билет домой. Может быть, я еще успею отпраздновать Рождество с родителями.
И действительно, Хорватия заждалась: как долго он не был на родной земле! Пора было отправляться в путь.
А между тем Луизу наконец выписали из больницы, и муж привез ее домой к родителям. Отец украсил сад и фасад таунхауса святящимися гирляндами, и Луиза от радости всплеснула руками.
– Такой красоты у нас еще не было! Папа, ты прямо расстарался.
– Так ведь повод особенный. – Сказал отец. – Долго мы ждали этот день. Лучший подарок на Рождество!
Франк обнял Луизу и поцеловал ее в лоб. Казалось, он больше не испытывал никаких враждебных чувств к ней, оставил все в прошлом.
– Так хочется скорее начать выбирать детские вещи! – Сказала мать. – Еще бы знать, какого цвета: розового или голубого?
– А вот этого не надо делать, – мягко, но жестко осадила ее Луиза. – Мне еще восемь месяцев ходить. Счастье любит тишину.
Они зашли наконец в дом. Для Луизы все сложилось не совсем так, как она ждала еще полгода назад. Но, быть может, в этом и заключался главный урок ее жизни: когда тебе кажется, что если сбудется заветная мечта и ты будешь на седьмом небе от счастья, мечта действительно сбывается, но по-другому, и ты вроде бы не на седьмом небе от счастья, но уж точно не променяешь свой подарок небес ни на какой другой.
