Неловкая поступь смерти - Наталия Николаевна Антонова

– И это тоже, – кивнул Муромцев.

– Так вот, вы можете не беспокоиться по этому поводу.

– Я и не беспокоюсь. Аркадий законный наследник и…

– Селиванова все деньги и недвижимое имущество оставила вам, Михаил, – прервал его следователь.

– Что? – Муромцев схватил воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, и пробормотав: – Не может быть, – опустился на стул.

У Наполеонова сложилось впечатление, что Муромцев удивлён до такой степени, что его не держат ноги. Возможно ли такое?

– Ой! – воскликнула тем временем Вероника и прижала ладошку ко рту. Наполеонов не заметил особой радости на лице девушки.

– Это я во всём виновата, – запричитала она через минуту и залилась слезами.

– В чём вы виноваты? – пришла очередь удивляться следователю. – Успокойтесь! Эй, – толкнул он в бок сидевшего кулем Михаила, – сбегайте на кухню и принесите девушке воды.

Но тот остался сидеть неподвижно, точно и не слышал его слов.

– Чёрт-те что творится! – воскликнул следователь и сам помчался на кухню за водой.

К его приходу пара уже сидела, обнявшись, и по лицам обоих текли слёзы.

– Кого хороним? – вырвалось у Наполеонова.

– Тётю Иру, – ответили они ему хором.

– Стоп! Объясните мне, что за трагикомедию вы тут разыгрываете.

– Мы не разыгрываем! – воскликнула Вероника, выхватила из рук следователя стакан и залпом его выпила, а потом, посмотрев на него горящими от гнева глазами, прокричала: – Неужели вы не понимаете, бесчувственный вы человек!

«Здравствуйте, я ваша тётя!» – подумал про себя Наполеонов, а вслух потребовал:

– Объясните мне, бестолковому, чего я не понимаю!

– Так это мы! Мы убили тётю Иру! – девушка снова зашлась рыданиями.

Следователь опешил. А потом, разозлившись, взял Веронику за плечи и хорошенько встряхнул.

– Не трогайте мою девушку! – подал голос Михаил. – Она ни в чём не виновата! Это я во всём виноват.

– Нет я! – постаралась перекричать его Вероника.

Наполеонов шарахнул кулаком по столу.

– Молчать!

Парень и девушка затихли, сжались так, словно уменьшились в два раза и оба уставились на следователя испуганными глазами.

– Так, – сказал Наполеонов удовлетворённо, – теперь отвечайте на мои вопросы! И только попробуйте снова заголосить! Обоих отправлю в обезьянник!

– В зоопарк, к обезьянам? – пролепетала Вероника.

«Надо же быть такой наивной», – подумал следователь и пояснил:

– Нет, к бомжам и проституткам.

– Нет, я не хочу, – испугалась Вероника.

– Тогда отвечайте, в чём конкретно виноваты вы? – Он направил на девушку указательный палец с таким видом, словно это было оружие.

И она призналась:

– Понимаете, это я уговорила Михаила встретиться со мной в тот день! Он не хотел! А я позвонила ему и упросила его хоть немного погулять со мной.

– Это всё? – уточнил следователь.

– А вам этого мало?! – взвизгнула девушка. – Ведь в это самое время убивали тётю Иру.

«Всё может быть», – подумал следователь и перевёл палец на Михаила.

– Теперь признавайтесь, в чём виноваты вы.

– В том, что не настоял. Не пошёл сразу к тёте Ире. А Вероника не виновата, ведь она девушка.

– Так, с вами всё понятно, – проговорил следователь и, достав платок, вытер пот, выступивший на его лбу. После чего сходил на кухню, налил себе полный стакан воды из чайника и выпил его. Вернувшись, он застал пару в той же позе, в которой оставил.

– Прямо мадам Тюссо, восковые фигуры, – пробормотал он себе под нос и сказал уже громко: – Вот что я вам обоим скажу – прекращайте маяться дурью. Все мы время от времени совершаем ошибки. В том числе и те, что приводят к тяжёлым последствиям. Но если ваша вина заключается только в том, что вы пришли к Селивановой слишком поздно, – обратился он к Михаилу, – ничего не попишешь. Вам придётся смириться и жить с этим. И я бы на вашем месте не отталкивал подарок, который вам оставила ваша как вы её называете «тётя Ира». Будьте благородны и проявите уважение к воле покойной. Разве мало добрых дел вы можете совершить, имея эти деньги. Аркадий же все их спустит в клубе.

Тут он заметил, что Вероника смотрит на него вполне осмысленным взглядом.

– Вы согласны со мной? – спросил он девушку.

– Да, наверное, – ответила она ещё не слишком уверенно и тут же спросила: – А как вы думаете, тётя Ира простит нас?

И Наполеонов взял на себя смелость ответить за покойную:

– Конечно, простит. – И быстро добавил: – Если вы не будете делать глупостей.

– Мы не будем, – теперь уже уверенно ответила Вероника.

– Ну вот и хорошо. К тому же у вас ещё уйма времени, для того чтобы всё взвесить и хорошенько обдумать. Ведь в права наследования вступают только через шесть месяцев.

Михаил наконец-то ожил и выдавил из себя:

– Да.

– Вот и молодцом. – Наполеонов похлопал парня по плечу и направился к двери.

– Вы уже уходите? – кинулась за ним Вероника.

– Мне рассиживаться некогда, – ответил следователь, – у меня дел невпроворот.

– Но вы ведь найдёте того, кто тётю Иру… – девушка запнулась.

– Именно этим я и собираюсь заняться, – ответил следователь на её не до конца произнесённый вопрос.

О том, что алиби Михаила он тоже собирается проверять, Наполеонов говорить влюблённой паре не стал.

Глава 10

На следующий день Любава Залеская по заданию следователя отправилась в парикмахерскую «Ласточка», в которой работала Дарина Всеволодовна Лавренкова.

Правда, перед тем, как отправиться на задание, девушка проговорила:

– Всё-таки это странно…

– Что странно? – удивился Наполеонов.

– Вот подумайте сами, Ирина Максимовна Селиванова была богатой дамой, и как так могло случиться, что стриглась она даже не в салоне, а в простой парикмахерской?

– Не вижу ничего странного, – буркнул Наполеонов. – Во-первых, у богатых свои причуды, а во-вторых, может быть, Селиванова начала стричься у Лавренковой, когда ещё не была богатой. А потом привыкла.

– Может, вы и правы, – пожала плечами Любава.

– Я всегда прав, – самонадеянно заявил следователь.

А Залеская быстро отвернулась, пряча улыбку.

Однако следователь, по сути, оказался и в самом деле прав. Парикмахерская «Ласточка», в которой работала Дарина, хоть и была небольшой, но очень уютной и к тому же принадлежала самой Лавренковой.

Кроме Дарины Всеволодовны в ней работали ещё один парикмахер, маникюрша и уборщица. Клиенты были почти все постоянными. Случайные люди заглядывали в «Ласточку» не так уж часто. Поэтому Любаву приняли любезно, с видом на то, что и она станет постоянной клиенткой.

Девушка попросилась к Дарине, сославшись на то, что ей её посоветовала одна из знакомых матери.

– А вы не помните, кто именно?

– По-моему, мама называла её Ирой.

– Уж не Селиванова ли Ирина Максимовна? – встрепенулась Дарина Всеволодовна.

– Всё может быть, – небрежно отозвалась Любава, – я даже не помню, называла ли мама фамилию. И тут же спросила: – А это Селиванова ваша знакомая?

– Можно и так сказать, – отозвалась Лавренкова, – но мы с Ирой столько лет знакомы, что я её уже считаю своим другом.

– Наверное, редко случается, когда клиентка становится подругой мастера.

– Конечно, редко, – улыбнулась Лавренкова, – но, как видите, случается. Мы с Ирой познакомились, когда обе были ещё девчонками. Я только-только курсы окончила, был второй день моей работы, и вдруг влетает красавица с роскошными локонами и доверяет мне такое