Розамунд Лаптон - Разгадай мою смерть

— Может быть, вам не понравится то, что я скажу, но в прошлый четверг Эмилио работал дома, раз в неделю у него есть такая возможность. Я была с ним весь день, а потом мы вместе отправились на вечеринку. Мой муж — слабохарактерный человек, что называется, морально неустойчивый, однако он не способен причинить кому-либо вред. По крайней мере физически.

Синтия отвернулась и пошла к дому, но у меня в запасе оставалась бомба.

— У ребенка Тесс диагностировали муковисцидоз. Это означает, что Эмилио — носитель заболевания.

Бомба сработала. Синтия задохнулась, словно от сильного толчка.

— Но ведь… наша дочь, с ней все в порядке!

Как другие дети знают все о любимой футбольной команде отца, мы с тобой знали все о генетике. Несмотря на неудачно выбранное время, я все-таки попыталась провести экспресс-курс обучения:

— Ген муковисцидоза — рецессивный. Следовательно, даже если и вы, и Эмилио являетесь его носителями, у вас обоих также присутствует здоровый доминантный ген. Шансы вашего ребенка заболеть муковисцидозом оцениваются в двадцать пять процентов.

— А если у меня нет дефектного гена?

— Значит, эта болезнь ребенку не грозит. Носителями должны быть оба — и мать, и отец.

Синтия кивнула, все еще не оправившись от потрясения.

— Пожалуй, мне стоит провериться.

— Да, так будет лучше. Даже в самом худшем случае не нужно отчаиваться. — Я попыталась смягчить удар. — Недавно появился новый метод лечения.

— Спасибо, вы очень добры. — От этих слов в заснеженном саду повеяло теплом.

Эмилио вышел на порог и окликнул жену. Синтия никак не отреагировала. Глядя мне в глаза, она твердо произнесла:

— Надеюсь, полиция найдет убийцу вашей сестры.

Синтия развернулась и медленно пошла к дому. Сенсорный фонарь залил дорожку ярким светом. Эмилио попытался обнять жену, но та дернула плечом и крепко обхватила себя руками. Увидев, что я наблюдаю за ними, Эмилио отвернулся.

Я стояла во мгле зимнего вечера, пока все огни в доме не погасли.

Глава 6

На обратном пути, когда я вела машину по предательски скользкому шоссе, позвонил Тодд. Он сказал, что прилетает в Хитроу завтра утром, и мысли о нем сделали дорогу чуть более надежной.

Утром, стоя в зале прилета, я не узнала его среди пассажиров и продолжала искать глазами в толпе — кого? Другого, идеального Тодда? Или тебя? Когда я все-таки его разглядела, он показался мне худощавее и меньше ростом, нежели я помнила. Первое, о чем я спросила, — не приходило ли письмо от тебя. Нет, не приходило.

Он привез целый чемодан одежды — все, что, по его мнению, могло мне понадобиться, включая приличный костюм для похорон и снотворные таблетки, прописанные моим лечащим врачом в Штатах. С самого приезда Тодд начал следить за тем, чтобы я питалась как следует. Знаю, мое описание несколько обрывочно и бессвязно, но так я чувствовала.

Тодд был моим страховочным тросом, однако даже он не мог удержать меня от падения.

Я не стала рассказывать мистеру Райту о Тодде, оставив для записи только стычку с Эмилио на пороге его дома и разговор с Синтией в саду.

— Еще до встречи с Эмилио я знала, что у него есть мотивы для убийства: он боялся лишиться работы и разрушить свой брак. Теперь же я убедилась, что этот человек способен лгать и извращать правду нужным ему образом. Даже глядя в глаза мне, сестре убитой, он утверждал, что Ксавье — не более чем выдумка чокнутой студентки.

— А что вы скажете насчет миссис Коди? Вы поверили в алиби, которое она обеспечила мужу?

— Поначалу да. Жена Эмилио мне понравилась. Однако позже мне пришло в голову, что она также могла сказать неправду, чтобы защитить дочку и будущего ребенка. Я подумала, что дети для нее на первом месте, и ради них она готова спасти мужа от тюрьмы. Наверняка именно из-за дочки Синтия не ушла от Эмилио, узнав о его изменах.

Мистер Райт пробегает глазами какую-то распечатку, лежащую перед ним на столе.

— В полиции вы умолчали об этой встрече, верно?

Должно быть, он просматривает детализацию моих телефонных звонков, сделанную по запросу полиции.

— Верно. Два дня спустя детектив Финборо сказал мне, что Эмилио подал на меня жалобу начальнику отдела, инспектору Хейнзу.

— Вы догадывались о причинах?

— Нет, не догадывалась и вообще в тот момент не думала об Эмилио. В этом же звонке сержант Финборо сообщил, что готовы результаты вскрытия. Я удивилась быстроте, но он сказал, что эксперты, как правило, стараются не затягивать процедуру, чтобы поскорее отдать тело родственникам для похорон.

Прости, что тебя пришлось снова резать. Коронер потребовал произвести вскрытие, мы тут ничего не решали. Хотя, думаю, ты не против. Ты была прагматиком и никогда не испытывала сантиментов по поводу бренного тела. Когда умер Лео, мы с мамой прижимали его к груди, теша себя иллюзией, что обнимаем нашего родного мальчика, а не пустую оболочку. Ты же, хоть и всего шести лет от роду, мудро вышла из комнаты. Твое мужество вызывало у меня жалость.

А я, напротив, всегда относилась к мертвой плоти с благоговением. Обнаружив в клетке трупик Дюймовочки, ты принялась с любопытством тыкать в нее тонкими пальчиками, на ощупь изучая смерть, тогда как я завернула бедную крольчиху в шелковый шарф, убежденная, что мертвое тело священно. Мне было десять, тебе — пять. Ты смеешься? Я до сих пор верю в то, что тело — нечто большее, чем просто сосуд для души.

Однако ночью того дня, когда тебя нашли, у меня возникло стойкое ощущение, что твоя душа покидает тело и этот вихрь засасывает в себя все, связанное с тобой в жизни. Ты словно бы закручивала райские облака в противоположную сторону. Не знаю, откуда возник этот образ — может, его навеяла репродукция Шагала у тебя на кухне — легкие, воздушные люди, парящие в вышине. Как бы то ни было, я четко поняла: в твоем теле не осталось ни одной частички души.

Мистер Райт внимательно смотрит на меня. Сколько же я просидела молча?

— Как вы отнеслись к необходимости вскрытия? — спрашивает он.

— Меня почему-то не волновало, что сделают с телом, — отвечаю я, благоразумно решив оставить Шагала и райские облака при себе. И все-таки чуть-чуть раскрываюсь: — Когда умирает ребенок, детское тельце сохраняет в себе его личность — наверное, потому, что малыша можно взять на руки, обнять целиком, понимаете? А когда мы вырастаем и не помещаемся на руках, тело перестает воплощать нашу индивидуальность.

— Говоря о вскрытии, я имел в виду, насколько достоверными вы сочли результаты.

Я вспыхиваю от смущения. Слава Богу, хоть про небесных людей умолчала.

— Ничего страшного, — мягко произносит мистер Райт. — Я рад, что дал вам возможность высказаться.

Мне жутко неловко, и все же я улыбаюсь — делаю первую робкую попытку посмеяться над собой. Если честно, в глубине души я знала, что мистера Райта интересуют результаты вскрытия, но, как и в случае с детективом, просто оттягивала момент, когда об этом нужно будет заговорить вслух. Никуда не денешься, пора.

— В тот же день сержант Финборо принес протокол с результатами мне домой.

Он сказал, что зайдет сам, и я оценила его доброту.

Из окна твоей гостиной я видела, как сержант Финборо спускается по ступенькам. Шел он медленно — может быть, опасался поскользнуться, а может, чувствовал тяжесть предстоящего разговора. За ним следовала констебль Вернон в ботинках на крепкой подошве и предусмотрительно надетых перчатках — практичная, здравомыслящая женщина, которую дома ждут дети.

Детектив вошел, но не присел и не снял пальто. Я подключила отопление на полную мощность, однако в квартире все равно было холодно и неуютно.

— Уверен, вас порадует известие, что на теле вашей сестры не обнаружено признаков сексуального насилия.

Действительно, страх, что тебя изнасиловали, безобразной тенью таился в глубине моего сознания. Я облегченно выдохнула.

Сержант Финборо продолжил:

— Точно установлено, что Тесс погибла в четверг, двадцать третьего января.

Он лишь подтвердил то, что я знала раньше, — ты так и не вышла из парка после встречи с Саймоном.

— Вскрытие показало, что причиной смерти стала кровопотеря, вызванная многочисленными порезами на запястьях. Следы борьбы отсутствуют. Оснований предполагать убийство нет, — подытожил детектив.

Мне потребовалось время, чтобы понять смысл его слов, как если бы он говорил на другом языке.

— Коронер повторно подписал заключение о том, что это самоубийство.

— Нет. Тесс не стала бы сводить счеты с жизнью.

На лице сержанта Финборо отразилось сочувствие.

— В нормальных обстоятельствах, разумеется, не стала бы, и тут я с вами согласен, однако в сложившейся ситуации… Ваша сестра страдала не только от горя, но также от послеродовой…