Марина Серова - Алая роза – символ печали
Но возможен и другой. То же самое развитие сюжета, но несколько с другим акцентом: между Игорем и Марго реально вспыхнула любовь со страшной силой, так что парень и думать забыл о бедняжке Инге. А вот бедняжка его забыть не смогла: следила за влюбленными, страшно ревновала и однажды, под покровом ночи подкараулив их под стенами общаги, не выдержала да ударила соперницу по головушке. Интересно, у Инги есть алиби?
В любом случае в обоих этих вариантах все совпадает: место гибели (здесь когда-то родились отношения Марго и Игоря), любовь, ревность, измена — вполне резонные причины для убийства. Так что задача номер один: мне необходимо встретиться с этим самым Игорем и пообщаться. Тем более, найти его не составит труда, благодаря наводке двух подружек — любительниц пельменей: он — управляющий банка «Женевский кредит». Не так много таких в славном городе Тарасове.
Ну а пока я спокойно пообедала, выпила чашечку кофе и, расплатившись, вышла из кафе, направившись в редакцию на втором этаже.
Глава 17
Мое знакомство с главным редактором журнала «Оно» прошло классически: я вошла в приемную, где сидела, тщательно подпиливая длинные холеные коготки, классическая секретарша, имя которой, как и краткую характеристику, я знала априори благодаря бесценному досье Виктории — Анюта Цветкова, длинноногая, бойкая и жутко любопытная блондиночка в мини-юбочке, чьи пухлые губки в стиле Ким Бесинджер тут же растянулись в приветливой улыбке.
— Добрый день. Вы что-то хотели?
И голосок у нее был идеально подходящий для профессии секретарши: приторно-сладкий, как надкушенный эклер.
Я улыбнулась чуть суровее и решительнее.
— Добрый день. Меня зовут Татьяна Александровна Иванова, я — частный детектив. Пожалуйста, доложите вашему шефу, что я хотела бы с ним поговорить по поводу смерти сотрудницы вашего журнала Маргариты Трубниковой.
Секретарша округлила глазки, вскочила, как ужаленная, и торопливо застучала каблучками к двери шефа. На минутку исчезла за ней, тут же появилась вновь, широко распахнув передо мной створку.
— Прошу вас, проходите. Александр Александрович вас ждет.
Как хотите — не люблю заставлять людей долго ждать. Я вошла в кабинет и закрыла за собой дверь.
Александр Александрович Иванищев (для своих — Сан Саныч) на все сто процентов совпадал с характеристикой, данной ему Викторией: невысокий худощавый мужчина, абсолютно лысый и унылый, при виде меня несколько нервно поднявшийся и даже попытавшийся улыбнуться.
— Здравствуйте, э-э-э… Татьяна Александровна. Признаться, впервые встречаюсь с частным детективом. Присаживайтесь.
Несколько минут мы молча глазели друг на друга. Я сознательно молчала, вынуждая редактора первым сделать шаг. И он его сделал: откашлявшись и вдруг густо покраснев, спросил внезапно осевшим голосом:
— Почему вы ни о чем не спрашиваете? Вы ведь пришли, чтобы задавать вопросы? Если я все правильно понял…
Я вздохнула.
— Трудно задавать вопросы, когда и не знаешь, что спросить. Ведь, насколько я знаю, ваш журналист Маргарита Трубникова была чудесным человеком, и ее все любили. В таком случае возникает вопрос: кто же мог ее убить? Невольно попадаешь в тупик. А вы как думаете?
Он еще больше смешался, вновь закашлялся, а все его лицо так и переливалось всеми оттенками красного.
— А что я должен думать? Я ведь не детектив. Могу лишь заверить вас, что лично я Маргариту не убивал.
Браво! Он пытался шутить.
— Нисколько в этом не сомневаюсь, Александр Александрович. Но вот кто же, на ваш взгляд, мог это сделать? Ведь, повторюсь, до сих пор я только и слышу, что врагов у нее не было, ее все любили.
Судя по лицу редактора, по тому, как он упорно опускал глаза, чтобы, не дай бог, не встретиться со мной взглядом, он был вполне в курсе редакционных сплетен, чтобы понимать: факты говорят о другом — Марго мало кто любил, и у нее была масса врагов и завистников.
— Да, да, ее все любили, она была умница и красавица, — он начал нервно перекладывать всевозможные бумаги на своем столе, скрепки и кнопки, изо всех сил пытаясь сделать спокойное скорбное лицо. — Но женщины, вы ведь знаете…
— Что именно я должна знать про женщин?
Бедняга редактор! Он снова закашлялся и теперь уже побагровел, все так же бессмысленно перекладывая с места на место бумаги, явно не понимая, что его поведение может показаться подозрительным любому среднестатистическому частному детективу.
— Ну-у-у… У нас очень хорошая редакция. Но женщины есть женщины. Это, наверное, тоже как игра в детектив, — тут он бросил на меня короткий взгляд. — они любят обо всем поговорить, иногда такие подробности обсуждают, что стыдно слушать. Вот и Маргарита… Да, конечно, ее все любили. Но одновременно и немного завидовали. Она ведь была настоящей красавицей, каких мало. А к тому же еще и умница — такие статьи писала! Зачитаешься!
Наконец-то редактор успокоился! Впервые он говорил нормальным голосом, сложил руки на столе, как примерный школьник, и даже его лицо приняло почти нормальный цвет.
— Стало быть, по-вашему, Маргариту Трубникову вполне могли убить ее коллеги из зависти?
Как мало надо, чтобы вызвать у этого человека панику! Вновь — красные пятна на лице, нервные руки и все по старому сценарию!
— Нет, нет, я этого вовсе не хотел сказать! Коллектив нашей редакции — все люди достойные, среди нас нет убийц, чем угодно могу поклясться! Я просто имел в виду, что у такой девушки, как Марго, наверняка могли быть завистники. Ну, среди тех, с кем она училась, дружила — вам лучше знать, раз вы ведете следствие.
Тут он невероятным усилием воли сцепил руки вместе и постарался взглянуть на меня спокойно и мудро.
— Извините, все, что знал, я вам сообщил. А сейчас меня ждут дела… Мы готовим в печать новый номер журнала. Всегда рад…
Похоже, из бедолаги редактора я вытянула все, что было можно. Стоило отправиться к другим «достойным» членам редакции.
Я поднялась, мы с редактором пожали друг другу руки, и я отправилась далее.
Блондинка-секретарша разве что не отпрыгнула от двери, тут же сделав вид, что попросту проверяет, не надо ли заботливо полить денежное дерево, которое стояло на тумбочке у самой двери.
— До свидания!
Она практически выкрикнула эти слова, одарив меня широчайшей улыбкой.
— До свидания.
Я вышла в коридор и посмотрела на двери по обеим его сторонам. Так, к Инге мы уже заходили, с ней поговорим чуть позже, после знакомства с ее князем Игорем.
Бухгалтерия — не будем тут светиться, ибо есть вероятность, что кубышка Натали меня узнает…
Тут распахнулась одна из дверей в конце коридора, и мне навстречу энергично направился высокий крепкий мужчина шоколадного цвета — судя по интенсивности загара, все свободное время проводящий на даче или на пляже. Скорей всего, передо мной был Петр Иванович Наконечников — фото-ас журнала.
— Добрый день.
Я постаралась, чтобы мой голос звучал веско, потому как парень готов был проскакать мимо меня, абсолютно не реагируя ни на мою несомненную привлекательность, ни на общий задумчивый вид.
Он резко притормозил и окинул меня оценивающим взглядом, словно только сейчас обнаружив, что в коридоре кроме него есть кто-то еще.
Следующая стадия: он вздернул брови и чуть улыбнулся, потому что этот кто-то оказался женщиной и при том вполне симпатичной.
— Добрый день, коль не шутите. Вы ко мне?
— Можно сказать, что и к вам. Ведь вы, если не ошибаюсь, Петр Иванович Наконечников?
— Не ошибаетесь. И можно без отчества.
Моя улыбка приняла суровый оттенок.
— Теперь позвольте представиться мне: Татьяна Иванова, частный детектив.
Он тут же весело расхохотался.
— Понял, без комментариев! Выходит, Виктория все-таки наняла сыщика, чтобы раскрыть тайну смерти своей снохи! Бедняжка, как будто это оживит нашу блестящую Марго!
Он тут же оглянулся, словно внезапно припомнив известную поговорку: «И стены имеют уши», и сделал широкий приглашающий жест рукой в сторону своего кабинета:
— Знаете, что я хочу вам предложить? Давайте пройдем ко мне в студию и побеседуем за жизнь.
Само собой разумеется, я нисколько не возражала против посещения студии: признаться, творческие люди всегда вызывали у меня интерес, а уж если встреча с ними в неформальной обстановке может поспособствовать раскрытию дела…
Словом, мы без лишних слов энергично прошли по коридору и вошли в апартаменты фотохудожника.
Глава 18
Что ж, это была настоящая студия: тяжелые портьеры на окнах, всевозможные фоны и аксессуары, в том числе статуя пухленького амура с луком на изготовку. Впрочем, самым главным здесь было другое: в студии фотографа журнала «Оно» с первых же шагов магнетически притягивали к себе взгляд фотопанно на стенах.
