Татьяна Степанова - Когда боги закрывают глаза
– Камера?
– Она самая и миниатюрный передатчик. Так, сюда надо людей, все обыскать в радиусе пяти шагов.
Подошли местные оперативники. Общими усилиями в течение сорока пяти минут были обнаружены еще три устройства.
– Разный угол обзора, установлены со знанием дела. Все вместе дает полную картину места, – сказал Долгов. – Кто-то на славу тут потрудился, заранее все подготовил, рассчитал место засады. И не хочу вас огорчать, Катя, но когда ваши коллеги здесь ночью вчера работали и делились своими впечатлениями и служебными секретами, кто-то за ними через всю эту милую дребедень наблюдал. Камеры в рабочем режиме до сих пор пашут. Мы можем лишь констатировать факт: это заранее продуманная и спланированная операция. У вас крепкие нервы?
– Н-не знаю, не очень.
– Вы работали с трупами?
– Но тут нет трупов.
Катя пугливо оглянулась: разбитые машины, осколки стекла на траве. Вон там что-то плотно укрыто черным полиэтиленом. Это не мертвец, это тот ящик. Как его Мещерский вчера обозвал? Саркофаг? Погребальный саркофаг, как в музее?
– Всю эту технику на экспертизу, меня особо интересуют встроенные микрочипы, – сказал Август Долгов начальнику уголовного розыска. – Вы говорили мне, что осмотр прилегающей территории произведен.
– Но мы же не знали, что надо искать камеры наблюдения на деревьях и в кустах!
– А что вы искали тогда?
– Тела. Жертв, вот мы что искали, водителей машин.
– Жертв. Так, ладно. – Долгов отвернулся от опера как от пустого места и пошел к машине.
И конечно же, достал свою коробку с пирожными.
– Девушки, угощайтесь.
– Нет, спасибо, – Катя отказалась, но в тоне ее сквозило уже почти восхищение – как он ловко нашел камеры, этот белобрысый спецагент! И там, у моста, и здесь.
– Я тоже что-то больше не могу, не лезет никакое пирожное. – Ева смотрела на машины. – Там кровь везде. Что здесь случилось, а?
– Может, вы нам сейчас подскажете, свет прольете? – Август с пирожным (на этот раз он выбрал панну коту с вишней) на розетке из папиросной бумаги направился мимо машин к укрытому полиэтиленом предмету.
Он снял полиэтилен, аккуратно отложил его в сторону. Металлический контейнер при свете дня выглядел как металлический контейнер. А не какой-то там саркофаг, гроб.
Катя смотрела на разорванную обшивку. Крышка словно вспорота, чтобы разорвать такой прочный металл, нужна огромная сила. И что там эксперт вчера говорил…
– Сказали, это вроде вскрыто изнутри, а не снаружи, – сказала она.
– Правильно, видите, куда края отогнулись, – Август Долгов наклонился низко, потрогал металл, понюхал палец.
Подошел начальник местного розыска, как оплеванный после фиаско с камерами слежения.
– Вот вы просили, предварительные результаты химической экспертизы.
– Все исследуемые образцы взяты отсюда? – Август Долгов указал на контейнер.
– Да, там все указано, – начальник розыска протянул ему распечатку заключения экспертов.
Долгов погрузился в чтение. Они все стояли вокруг саркофага, как школьники, дожидаясь, пока учитель спросит…
– Так… следы фосфора… интересно, – Август Долгов шуршал листами. – Наличие следов глицерина… наличие следов азота… тут вот они проводили повторный анализ, наличие следов жидкого азота и фрагментарные следы DMSO… Ева, вам это ни о чем не говорит?
– Диметилсульфоксид, – Ева подошла и заглянула в распечатку. – А что, это все тут обнаружили?
– Все тут. Вам что-то знакомо в этом перечне?
– Диметилсульфоксид – это биполярный апротонный растворитель, его используют для работы с ДНК.
– В генетике? – спросила Катя.
– Да, в биологии, в генетике, в эпигенетике, – Ева пожала плечами. – Для разморозки хранящихся в жидком азоте бактериальных штаммов, а также в качестве криопротектора.
– Объясните нам более доступно, – попросил Август Долгов.
– В качестве криопротектора, то есть… его добавляют в клеточные культуры для предотвращения повреждения клеток при заморозке в жидком азоте. Диметилсульфоксид также используют и при простом безопасном охлаждении клеток.
– У нас тут следы жидкого азота, – сказал Август Долгов. – А глицерин?
– Входит в стандартный набор препаратов при разморозке бактериальной культуры, хранящейся в жидком азоте.
– Для транспортировки предназначено такое хранение?
– И для транспортировки тоже, – Ева обошла контейнер. – Это похоже на стерильный бокс, только уж очень большие размеры.
– Замок электронный был открыт, – вспомнила Катя. – Когда мы ночью осматривали, эксперты сказали, что замок оказался уже открытым. А крышка вот так вспорота.
– Что насчет фосфора? – спросил Еву Долгов.
– Не знаю, затрудняюсь сказать, – она, придерживая пальцем очки на переносице, склонилась очень низко над контейнером, заглядывая внутрь. – Там все чисто, стерильно. Ни пятен, ни осколков стекла. Можно мне почитать заключение экспертов?
– Да, пожалуйста, – Август Долгов протянул ей бумаги.
Потом достал из кармана пиджака пачку влажных салфеток и в который раз протер свои худые пальцы, уничтожая липкий вишневый сироп, пропитавший пирожное.
Что он вот так жадно поглощает на месте происшествия сладкое, отчего-то уже перестало раздражать Катю. Пусть ест, если ему при этом легче работать и думать, вон он сколько всего уже тут нашел. Старику Гущину при всех его разыскных навыках, при всем опыте и в неделю такого не сделать.
– Куда все же делись тела? – спросила Долгова Катя. – Их отсюда увезли, спрятали, но зачем? Чтобы мы не узнали, кто эти люди, так, что ли?
– Кто эти люди, мы узнаем, – ответил Долгов. – И весьма скоро.
– Но Гущин сказал, что по номерам машин не установить владельцев, номера ложные, старые.
– Хабаровские номера, не используется эта серия вот уже несколько лет. Кто эти люди и откуда они, мы все равно узнаем. Но я не думаю, что трупы убрали с места нападения именно с этой целью.
– А с какой тогда?
– А вот это вопрос. Ладно, продолжим наши поиски здесь. Кажется, там привезли служебно-разыскную собаку.
Катя услышала басовитый лай. Кинолог местного ОВД вел на поводке рыже-черную немецкую овчарку.
– Предоставьте собаке полную свободу, – сказал Август Долгов. – Все это место пусть изучит сама – машины, контейнер. Я пока не знаю, где искать, но думаю, она уже знает. Вы только гляньте на нее.
– Это вообще-то он, Сатурн, – сказал кинолог, максимально удлиняя поводок пса.
А пес, едва ступил между расстрелянными машинами, мигом насторожился, вытянулся в струнку, навострил уши.
Потом шерсть на его загривке вздыбилась, и, глухо ворча, он направился прямо к контейнеру.
Катя, Ева Ершова, оперативники, Август Долгов следили за псом. Овчарка кружила вокруг контейнера, принюхиваясь. Затем начала хрипло лаять.
И в этот момент со стороны дороги послышался гул и рев моторов – шла какая-то тяжелая техника. Катя вспомнила, что все говорили о строительной технике, и сначала не обратила на шум внимания, завороженно следя за служебной собакой.
Но тут к Августу Долгову подошел начальник местного розыска.
– Военные, – сообщил он. – Только что по шоссе колона прошла – бронетранспортеры и грузовики. Говорят, что вроде как учения у них. Но полигон отсюда далеко. А сами спрашивали, на каком основании мы тут находимся. Я сказал, что мы на осмотре места происшествия в связи с нападением на наших сотрудников.
– Я так и предполагал, – сказал Август Долгов. – Что ж, у них своя работа, у нас своя. Ну, псинка, давай, не подведи нас.
Овчарка, точно дожидаясь от людей одобрения, сунулась в кусты, резко натянув поводок.
Август Долгов вместе с кинологом ринулись за ней. Катя вдогонку – ей же приказали следить за спецагентом!
– Подождите, меня тут не бросайте, я с вами! – запищала сзади Ева Ершова. – Тут так жутко, я лучше с вами, подождите!
Собака мчалась через густой подлесок. Они бежали за ней. Ах как пригодились Кате ее такие нерегулярные, хилые, но все же какие-никакие, а пробежки воскресным утром по Фрунзенской набережной и Нескучному саду, что как раз за рекой напротив ее дома!
Несколько раз она останавливалась, дышала как рыба, затем припускалась снова. Кинолог и прыткий Август Долгов где-то впереди с треском ломились сквозь кусты. Катю догнала Ева Ершова.
– Где они?
– Кажется, вон там, в той стороне.
– Эй, идите сюда, мы кое-что нашли! – голос Августа Долгова позвал с совершенно противоположной стороны.
Катя вместе с Ершовой вышли на прогалину. Собака сидела рядом с чем-то лежащим в траве – шерсть дыбом, но молчит, не рычит, не лает.
Катя увидела мертвеца. То, что это крупный мужчина, она поняла лишь по одежде – кроссовкам, черным спортивным брюкам и футболке из защитного камуфляжа. Все покрывали бурые засохшие потеки. Вместо лица – кровавое месиво.
Август Долгов опустился в траву рядом с трупом.
