Смерть Отморозка - Кирилл Шелестов
–Глядите, опять Вовка! – воскликнула Ляля, показывая им экран звонившего телефона.– Все угомониться не может! Сколько ж можно меня терзать?!
–Дай-ка я с ним поговорю.
Норов, не дожидаясь разрешения, забрал телефон из ее рук и поднес к уху.
–Что ты ему скажешь? – с испугом спросила Ляля, делая попытку заполучить телефон обратно.
–Я скажу ему новое французское приветствие,– ответил Норов. Он нажал кнопку и проговорил в трубку.– Масок, перчаток и санитайзера нет.
На том конце воцарилось напряженное молчание.
–И кстати, бонжур,– прибавил Норов.
Раздались гудки.
–Диалога не получилось, – констатировал Норов. – Наверное, зря я добавил «бонжур», теперь во Франции это не принято.
Он хотел вернуть телефон Ляле, но тот зазвонил снова. На сей раз Брыкин отозвался.
–Паш, ты что ль? – услышал Норов знакомый голов.– Че, эта сука уже и тебя нашла?
–Не говори ему, что я с вами! – звенящим шепотом предупредила Ляля.
–Не буду,– пообещал Норов, зажимая трубку.– Я скажу ему, что украл у тебя телефон.
–Он тебе не поверит! – шепотом горячо возразила Ляля, у которой от страха пропало чувство юмора.
–Поверит. Он не поверит, если я скажу, что не ворую. Да, это я,– проговорил Норов в трубку.– И, кстати, «ребонжур», как говорят французы.
–Да ну их на хер, этих французов! – с досадой отозвался Брыкин.– Лучше скажи, че с этой крысой?
–После того, как ты заблокировал ей карты, она осталась без денег, эклеров и шампанского. Совсем одна. И попросила нас о помощи…
–Не говори ему ничего! – замахала на него руками Ляля.– Пошли его на хер!…
Норов поднялся со скамейки и отошел в сторону, чтобы она не мешала.
–Какая ей, бл…и, помощь, ее убить мало! – взорвался Брыкин. – Прикинь, они на пару с Жеромом собирались меня на лям зеленью выставить! Это как, а?! Я эту суку, блин, из помойки вытащил, с голой жопой! Из какой-то Мухоморовки, бать, а она мне за все мое добро в обратку такие подлянки кидает! Бать! Бля!… Я до сих пор очухаться на могу!
–На какой миллион?
–На такой, бать! Мой айтишник к Жерому в компьютер залез и всю их переписку вытащил. Короче, этот долбанный лягушатник придумал цену за шато задрать вдвое, а она должна была меня уговаривать, чтоб я его купил! Он ее там открытым текстом спрашивает, мол, как твой партнер? Это – я, значит. Ведется на твою херню или нет? Инструкции ей дает! Типа, ты его торопи, скажи, что шато уйдет. Пидарас, бля, правильно его грохнули! Не знаю уж, сколько он ей за это обещал, там про это нет, но не даром, само собой! Может, половину, а может, она с ним вообще трахалась!
–Думаешь? – с сомнением отозвался Норов.
–На хер мне думать, Паш, других делов, что ли у меня нет! У меня голова сейчас одним занята: бабки-то, что я Жерому за шато налом вгрузил, – ку-ку, звездой накрылись! Его пришили, пидараса, документов нет, с кого теперь трясти! Вот, бля, попадалово! А все из-за этой лярвы! Паш, я те в натуре говорю: держись от нее подальше! Пусть сдохнет, падла, под забором!
–Мне импонирует прямота, с которой ты характеризуешь свою девушку, – одобрительно заметил Норов.– Но раз уж у нас дошло до откровенных мужских разговоров, может быть, заодно расскажешь, как ты Жерома уработал?
–Я?! – Брыкин даже поперхнулся. – Паш, да ты че?! Я там ни сном, ни духом! Ваще не при делах!
–Что же с ним произошло? Упал, ударился?
–Паш, я те отвечаю, это не я!
–А кто?
–Понятия не имею! Я сам голову сломал! Даже на тебя думал!
–На меня? – переспросил Норов, удивленный не столько ходом мысли Брыкина, сколько тем, что Ляля сказала правду.
–Да я уж просто не знал, на кого думать! Приезжаю в Альби, захожу в его офис, а он – на полу валяется! Бать, ты бы видел! Там из него отбивную сделали! Все в кровищи! Жуть! Я как увидел, чуть не блеванул! Выломился оттуда, как е…нутый! И сразу рванул домой!
–Почему ты мне не позвонил?
–Да я, бля, вообще в осадок выпал, ниче не соображал! Запаниковал! А вдруг кто-то меня там видел? А если полиция меня там накроет? Прикинь, в чужой стране за убийство примут! А че, мотив есть – бабки! И главное, вот он я, на месте преступления! Тепленький! Да это ж международный скандал! Бать! Депутат Государственной думы убил во Франции маркиза! Ни х.я себе! Попили пивка! Всему п–ц! Кому ты потом доказывать будешь, что не верблюд?! У меня мигом все из башки вылетело! Одна мысль: сваливать!
–Но ты мог бы ответить на мои звонки.
–Да говорю тебе: запаниковал! Обратной дороги вообще не помню. В прострации до дома долетел, кричу этой суке: собирай чемоданы, бать, валим отсюда! Она начала шмотки паковать, и тут, бах! мой айтишник звонит, он как раз с ее компьютером закончил разбираться. Выкладывает мне эту их переписку с Жеромом, уже на русском, он ее через электронный переводчик прогнал. Я, бля, вообще охерел, прямо поплыл! Бать, одно к одному! Караул, нах!
–Да, не повезло.
–Меня до сих пор колотит!
Брыкин на минуту замолчал, затем прибавил доверительно.
–Я такой о…евший был, что даже после на нее думал…
–На Лялю? – недоверчиво переспросил Норов.
–Ну. Думаю, а вдруг это она Камарка замочила? Потом прикинул, нет, не получается! Не могла она успеть туда-обратно сгонять, да еще раньше меня вернуться. Тачка-то у меня была!
–А ей зачем вообще было его убивать?
–Может, она концы в воду хотела спрятать? Я же ему наличку вперед отогнал! А она, допустим, сняла с него свою доляну и решила дальше не рисковать. А то вдруг раскроется! Или другой вариант: меня подставить! А че? Тоже ништяк! С меня потом под эту лавочку всю жизнь можно бабки тянуть: или плати, или ментам сдам, правильно? Говорю тебе, от нее всего можно ожидать! Она у меня часы в аэропорту сперла, прикинь! Ну это уж ваще на х-й! Я «Картье» дочери купил за тридцатку, в Тулузе, они у меня в сумке лежали. Отошел в порту отлить, возвращаюсь, этой твари нет, и сумки ее тоже нет. Я туда-сюда, нигде ее не видно. Свалила! Сука конченная! Я сперва хотел было остаться, поймать ее, башку открутить за все ее проделки. А после плюнул, да махнул в Париж, а оттуда побыстрее в Москву, чартером, – от греха подальше! Думаю, она-то все равно никуда не
