Смерть Отморозка - Кирилл Шелестов
–Благодарю! Очень щедро с вашей стороны. Пойду, поищу что-нибудь съедобное в этом городе мертвых,– транссексуал улыбнулся шире, показывая гнилые зубы, неспешно поднялся, сел на велосипед, прислоненный к стене собора, и укатил.
–Какой странный тип! – заметила Анна.
–Он всегда здесь, – сказал Норов. – Вежливый и в целом безобидный, только уж очень немытый.
–Наркоман?
–Возможно.
–Дешевыми духами от него пахнет за версту!
–Французы вообще не употребляют дорогих духов. Они производят их для иностранцев.
–А я бы таких расстреливала! – сердито заявила Ляля, останавливаясь у входа в собор. Она перекрестилась и поклонилась.– Гомик наглючий!
–Добрая православная русская душа,– заметил Норов.
–За что же его расстреливать? – возразила Анна.– Какое преступление он совершил?
–Такое! Ненавижу пидарасов! Я ими брезгую.
–Но ты сама живешь с пидарасом,– напомнил Норов.– Во всяком случае, ты так его называла сегодня.
–Не, ну какой Вовка пидарас! – вступилась за Брыкина Ляля.– Он просто ведет себя, как пидарас! А так-то он нормальный. Он же с мужиками не спит!
–Это главное в жизни,– согласился Норов.
* * *
При виде приближавшегося с пистолетом Дауда Оксана заверещала, как подстреленный заяц. Норову показалось, что Салман вновь собирался ее ударить, и, оттолкнув его, он загородил ее собой, встав между ней и Даудом.
–Нет! – отрезал он.– Хватит!
Черные больные глаза Дауда недобро сверкнули, небритая щека дернулась.
–Его нельзя оставлять!– проговорил он.
От боли в руке, волнения и усталости его акцент был сильнее обычного.
–Нет! – повторил Норов.
–Он сдаст! – морщась от боли, сказал Дауд.
–Я не сдам! – отчаянно выкрикнула за спиной Норова Оксана.– Матирью клянусь, не сдам!
–Сдаст!– убежденно повторил Дауд.
–Нет! Нет! – визжала Оксана.
–Сдаст она или нет, неважно,– Норов старался говорить ровно, но голос его не слушался.– Другое важно…
–Я не сдам, миленький! Чем хочешь клянусь!…– вопила Оксана.
От ее крика у Норова закладывало в ушах.
–Да замолчи же! – крикнул он ей в ответ, не оборачиваясь, чтобы не терять из вида черных глаз Дауда.
–Послушай…– начал он мягче, ища нужные слова.
–Нет, это ты послушай! – нетерпеливо перебил Дауд.– Ты не знаешь его! Он – нехороший! Когда мы за лопата ходили, он мне себя предлагал! Сказал, что хочешь делай!.. Как ты это, а?.. Нормально, да?..
–Она просто хотела вырваться на волю…
–В рот предлагал!.. Минет, это… все такое! – Дауд гневно взмахнул рукой с пистолетом.– Нормально, а?.. Его только за это убить мало!
Салман, стоя рядом, слушал их спор.
–Он и мне предлагал! – вставил он с отвращением.– Этот… минет, да!..
–Она беременна…– убеждал Норов.
–Нет! – отрезал Дауд.– Беременная женщин не станет такой делать! Она – нехороший! Потаскуха!..
Он вновь поднял пистолет.
–Тогда убей сначала меня!
–Уйди, дядя Паша,– глухо с ожесточением проговорил Дауд. Его небритое худое лицо стало жестким, как совсем недавно, у ямы, когда он добивал Петро.
Норов не сдвинулся с места. Они смотрели друг другу в глаза, не отводя взгляда, готовые идти до конца; один – убить, другой – умереть. Оксана, парализованная ужасом, замолчала. Норов слышал ее прерывистое затравленное дыхание.
–Уйди! – повторил Дауд.– Так нада!
–Не надо! – хрипло возразил Норов. В нем не было страха.– Ты сегодня спас мне жизнь, рисковал своей жизнью ради моей. Ты не обязан был это делать. Ты – человек чести! Ты не можешь ее казнить. Мы не палачи, брат.
Дауд не отвечал. Норов взял его за руки, тот невольно чуть вскрикнул от боли, – Норов в эмоциях забыл, что одна рука у него сломана. Он бережно поднял ее в своей руке.
–Брат,– тихо проговорилон.– Прошу тебя, не надо. Не марай этих рук.
И он поцеловал грубую, грязную ладонь Дауда, пахнувшую землей железом и чем-то еще, едким. Глаза Дауда испуганно блеснули, он отдернул руку.
–Ты что, дядя Паша! – забормотал он.– Не нада! Зачем?.. Я не буду… брат…
Оксана медленно, без сил, сползла по спине Норова вниз, в грязь. Норов обнял Дауда и прижал к себе. Тот тоже обнял его левой рукой с пистолетом.
Они молча стояли, обнявшись, в промозглой ледяной ночи, под дождем, в пустом чужом октябрьском лесу, – двое молодых сильных мужчин, таких разных, породненных чужой пролитой кровью. И Бог смотрел на них сверху, сквозь тяжелые, беспросветные тучи и плакал от боли из-за того, что они натворили. Его слезы холодным дождем падали вниз на голые деревья, на раскисшую женскую плоть земли и на их склонные друг к другу темные головы, которым Бог, скорбя, уже подписал приговор.
Глава седьмая
Перед входом в аптеку висело огромное привычное объявление об отсутствии масок, перчаток и дезинфицирующего геля.
–Похоже, теперь это будет вместо «bienvenue»,– проворчал Норов.
Они оказались единственными покупателями. Как правило, аптекарши во Франции приветливы и сами подходят к посетителям, помогая выбрать нужное средство, но сейчас аптекарша, молодая девушка в медицинской маске, лишь напряженно смотрела на них из-за прилавка, стараясь оставаться на безопасной дистанции.
–Ой, мне ведь прокладки нужно купить! – спохватилась Ляля.
–Тише,– одернула ее Анна.– Об этом совсем необязательно кричать при всех.
–А че особенного? – удивилась Ляля.– Ты что, не покупаешь при нем прокладок что ли?
Анна, чуть покраснев, не ответила и направилась на поиски заживляющей от ссадин мази. Найдя то, что показалось ей подходящим, она добавила специальный пластырь, перекись водорода в бутылочке и спросила у аптекарши что-нибудь от простуды. Ляля между тем положила ей в корзину пару упаковок прокладок и крем для тела. Анна порылась в сумке и достала рецепт.
–Посмотрите, пожалуйста, нет ли у вас этого?
Аптекарша проверила по компьютеру.
–Такие лекарства нужно заказывать на складе.
–Когда прибудет?
–Дней через десять, но точно не скажу, вы же видите, что творится! Никто ничего не знает…
–Жаль.
–Будете заказывать?
–Нет, спасибо. Так долго ждать я не могу.
–Что за лекарство? – встревожился Норов.
–Ерунда… по женской части.
–Мы можем попробовать в другой аптеке.
–Не беспокойся. Я взяла с собой, на неделю хватит.
–Ты что, собираешься здесь торчать целую неделю?! – ужаснулась Ляля.– А как же я?
Выйдя из аптеки, они, по настоянию Анны, сели на скамейку. Анна принялась обрабатывать Норову ссадину на боку.
–Где это ты так содрал? – полюбопытствовала Ляля, наблюдая за действиями Анны.
–Задел случайно,– ответил Норов.
–Сильно,– сочувственно покачала головой Ляля.– Болит?
–Да нет. Все уже? – обратился он к Анне.
–Все. Только больше не дерись! – прошептала она ему на ухо и поцеловала в щеку.
