Семисвечник царя Соломона - Александрова Наталья Николаевна
Тогда я окликнула ее:
– Мишель Борисовна!
– Офтавьте меня! – простонала женщина, махнув рукой.
Она громко всхлипнула и пробормотала невнятно:
– Он уфол… убежал… пфопал…
– Действительно, оставьте ее в покое! – проговорила женщина за соседним столом. – Не видите, горе у человека! У нее муж ушел к другой женщине.
Вот есть же люди, которым нужно всем рассказать о чужих неприятностях! Даже посторонним…
– Прифем тут муф!.. – проговорила Мишель сквозь слезы. – Чефт с ним, с муфем… я не из-за нефо стфадаю…
Ага, от расстройства к ней снова вернулся дефект дикции!
– А из-за кого же? – осведомилась соседка Мишель с жадным любопытством.
– Ах, офтавьте… – всхлипнула Мишель. – Он уфел… он убежал… он не фернулся…
– Кто? Другой мужчина? – допытывалась соседка.
– Кажется, я знаю, в чем дело, – проговорила я. – И у меня есть для вас хорошие новости.
– Ах, офтавьте! – повторила Мишель трагическим голосом. – Какие у фас могут быть нофости…
– Я хочу вам кое-кого показать!
– Ах, офтафьте! Я никофо не хочу фидеть!
– А вы взгляните…
Я раздернула молнию на сумке.
Оттуда высунулась голова Мурзика, он увидел хозяйку и громко, требовательно произнес:
– Мяу!
Мишель вздрогнула, отняла руки от лица.
Лицо ее было не только красно от слез – оно еще было располосовано кошачьими когтями.
Понятно, почему она не хотела его показывать!
Тем не менее, увидев своего любимца, Мишель засияла, бросилась к нему, вытащила из сумки и прижала к груди…
– Дорогой! – прорыдала она, теперь уже от счастья. – Ты все-таки вернулся!
Вот точно вам говорю, что вернувшемуся мужу не досталось бы и сотой доли такой нежности.
Мишель обнимала и целовала кота с такой страстью, что я вспомнила сцену на вокзале и забеспокоилась, как бы Мурзик снова не выпустил когти…
Однако на этот раз все обошлось. Кот уютно устроился на обширной груди хозяйки и громко замурлыкал. Окружающие, включая меня, взирали на эту сцену с умилением.
– Спасибо вам! – сказала Мишель вполголоса, чтобы не перебивать Мурзика. – Большое спасибо! Вы вернули мне самое дорогое, что у меня было в жизни!
Это правильно, кот, разумеется, дороже, чем тот неказистый мужичонка, который был ее мужем.
– Я вам так благодарна! – продолжала Мишель, и я отметила, что от радости она снова перестала шепелявить. – Если я могу что-либо для вас сделать…
Пока нет, подумала я, но мало ли как жизнь повернется. Никогда не угадаешь…
Мы сердечно простились с Мишель, я почесала кота за ухом и ушла. Все-таки нужно было показаться в офисе, а то Антонина уже там, небось, руки от злости до локтей сгрызла…
Едва в конце рабочего дня я вышла из офиса, зазвонил мой мобильный телефон.
На экране высветилось имя моей неугомонной сестрицы.
Я тяжело вздохнула – от этого звонка не ожидала ничего хорошего. Хотела даже сбросить его, но в последний момент устыдилась и поднесла трубку к уху.
– Ну, что у тебя опять стряслось?
– У тебя сколько сестер? – проговорила в ответ Василиса.
– Ты прекрасно знаешь, что одна, – фыркнула я.
Я хотела добавить, что мне и одной иногда много, но не стала накалять обстановку.
– Одна! – повторила Василиса торжествующе. – И ты так разговариваешь со своей единственной сестрой!
– Да как я разговариваю? Нормально я разговариваю! Короче, что тебе нужно? Не забывай, что в отличие от тебя я работаю! А ты в салонах красоты прохлаждаешься и даже телефон не включаешь!
– Как же, забудешь с тобой! – последние мои слова Василиса просто проигнорировала.
И продолжила, мгновенно подпустив в голос жалобные, трогательные нотки:
– Феденька, я тебя очень прошу – помоги мне! Прошу тебя… Я очень боюсь…
– Господи, чего ты боишься! Ты опять что-нибудь натворила? Ты снова кого-нибудь… – Я чуть не сказала «убила», но вовремя прикусила язык и опасливо огляделась по сторонам.
– Типун тебе на язык! Мне просто нужно забрать свою машину. Я без нее как без рук…
– Скорее как без ног… – ляпнула я первое, что попало на язык.
– Как тебе не стыдно! Она мне действительно очень нужна… ты же знаешь…
Действительно, без машины моя сестрица чувствует себя неполноценной. Не представляю, как она сумела прожить без нее последние два дня.
– Так в чем проблема? Где твоя «Ауди»?
– Она около ресторана! Около того самого ресторана!
Последние слова Василиса произнесла страшным шепотом.
– Какого ресторана? – переспросила я, ничего не понимая.
– Ресторан «Куркума» на Загородном проспекте! – прошипела она в трубку.
– Все равно не понимаю…
– Ну, это тот ресторан, где мы сидели сама знаешь с кем… перед тем как…
Тут до меня дошло, что она имеет в виду.
Она говорит о ресторане, где они с Арсением сидели в тот последний (для него) вечер. Сестрица моя хоть и небольшого ума (говорила уже, что при рождении ей отсыпали столько красоты, что с остальным решили не заморачиваться), но все же сообразила, что не стоить светиться со своей шикарной машинкой возле дома бабы Шуры. Ее там многие знают. Поэтому она села в машину Арсения, а свою красотку оставила на стоянке у ресторана. Дело житейское, мало ли, клиент выпил лишнего, они всегда навстречу пойдут.
– Все равно не понимаю… почему ты не можешь забрать свою машину?
– Ну до чего же ты все-таки непонятливая! Ты же помнишь мою машинку…
– Ну еще бы! Такую яркую и заметную машину очень трудно не заметить!
– Ну вот, и я тоже яркая и заметная…
– С этим трудно не согласиться, – вздохнула я, и если вы думаете, что я завидую внешности моей сестры, то вы глубоко ошибаетесь.
Нет, разумеется, неплохо было бы иметь такую внешность, но если к ней прилагается Васькино отсутствие мозгов, то уж увольте меня. Как говорит та же баба Шура, «где уж нам уж выйти замуж, мы уж так уж, как-нибудь…»
– Так что, если я там появлюсь и сяду в свою машину, наверняка кто-нибудь обратит на меня внимание и, возможно, вспомнит, что я была здесь в тот вечер, и если Георгий узнает…
Тут до меня дошло, чего она боится. Точнее, кого. Муж ее – человек серьезный, и что-то мне подсказывает, что он не слишком поверил ее рассказу про болезнь бабы Шуры. Я, во всяком случае, на его месте не поверила бы.
Надо сказать, какая-то доля правды в ее словах была. Хотя, конечно, она могла бы одеться поскромнее, понезаметнее, глядишь, эти из ресторана и не вспомнили бы, что она была там с Арсением, но моя сестра и скромность – две вещи несовместные!
– Короче, чего ты от меня хочешь?
– Феденька, ты только отгони машину от ресторана, а я тебя буду ждать где-нибудь неподалеку… я тебя очень, очень прошу! Только на тебя надеюсь!
Отказать моей сестрице трудно. Если она чего-то захочет, она может быть очень, очень настойчивой. Как говорится, проще сделать, что она просит, чем отказать.
Так что я прикинула…
Ресторан, о котором она говорила, находился недалеко. Доехать до него, отогнать машину – и дело с концом.
– Ладно, – проговорила я неохотно. – Жди меня у Пяти Углов…
В офисе я решила не появляться – скажу, что в пробке надолго застряла.
Через десять минут я подхватила сестру на знаменитой площади.
Мы проехали мимо ресторана.
Ее чудесная машинка была припаркована на стоянке неподалеку от входа, и она действительно издали бросалась в глаза.
– Ну, вот отгони ее в тот переулок, я тебя буду там ждать! – И Василиса протянула мне ключи от машины.
Я припарковала свою машину неподалеку, где нашлось свободное место, Василису высадила в тихом переулке и направилась пешком к ресторану.
Немного не доходя до стоянки, я достала ключи от машины и нажала на кнопку сигнализации. Васина машинка приветливо подмигнула мне.
Я подошла к ней, и тут рядом со мной раздался негромкий бархатный голос:
– Какая у этой машины очаровательная хозяйка! Почему я вас раньше здесь никогда не видел?
