Антон Шаффер - Круги на воде
Звук телефонного звонка прозвучал так, словно сотни громов односекундно прокатились по кабинету. Молодой человек, который входил на этот момент в первую фазу сна аж подпрыгнул на месте.
– Заикой так останешься, – констатировал он сам себе и поднял трубку.
– Юрий Андреевич, – мурлыкание секретарши действовало весьма терапевтически, – к вам посетитель.
– Кто? – недовольно буркнул Юрий Андреевич, протирая слипшиеся глаза.
– Мужчина, – в трубке что-то зашуршало, из чего Юрий Андреевич сделал вывод, что секретарша уточняет, кем именно этот мужчина является. После недолгой паузы она сообщила:
– Он говорит, что по делу, которое вас заинтересует.
– Пусть заходит.
Молодой человек повесил трубку и принялся рассматривать свои ногти, решив про себя, что пора наведаться в салон.
Дверь отворилась, и на пороге появился хорошо одетый ('но не дорого', отметил про себя Юрий Андреевич) человек средних лет. Он учтиво поклонился и направился к столу, за которым восседал хозяин кабинета.
– Добрый день, Юрий Андреевич, – начал он первым.
– Добрый день, – отозвался Юрий Андреевич, прикидывая про себя, кем бы мог быть вошедший гражданин. Скорее всего, очередной торговый агент, решил он. Да, откровенно говоря, других предположений у него и не было.
– Я буду краток, Юрий Андреевич, – мягко выговорил посетитель. – Мне поручено передать вам это.
Он положил на стол запечатанный конверт, снова поклонился и молча вышел из кабинета. Сонливость не позволила Юрию Андреевичу среагировать на ситуацию, а потому он просто проводил взглядом посетителя, так ничего и не успев ему сказать.
Стряхнув остатки сна, Юрий Андреевич взял лежавший перед ним конверт и аккуратно его распечатал. Внутри оказался сложенный вчетверо листок бумаги, который он незамедлительно развернул. То, что он увидел, весьма его озадачило. На листе был изображен большой круг, внутри которого располагался круг поменьше, а внутри этого второго, в свою очередь третий. В центре третьего внутреннего круга была изображена семиконечная звезда, на каждом луче которой стояло по латинской букве.
Два первых круга были замазаны какой-то красной краской, и лишь внутри третьего, там, где располагалась звезда, пространство было чистым.
Юрий Андреевич покрутил листок в руках, посмотрев на картинку со всех ракурсов, но ни к каким вывод прийти ему так и не удалось. Он отложил лист в сторону и начал думать. Было очевидно, что на бумаге был изображен какой-то символ, каких полно можно увидеть в любой книге по магии и оккультизму. А книг этих у него дома была чуть не целая библиотека – дед перед смертью все отдал ему, сказав хранить и ни в коем случае не распродавать. А продавать там было что – издания в массе своей были редкие, еще дореволюционные и, скорее всего, стоили не малых денег. Решив, что, придя домой, он покопается в литературе, Юрий Андреевич Смолин засунул листок обратно в конверт, а сам конверт запихнул в портфель между какими-то деловыми бумагами…
**********************О лежавшем в портфеле листке со странным рисунком Смолин вспомнил только перед сном и сам удивился тому, что забыл о нем, так как мысленно в течение дня он еще несколько раз возвращался и к странному визиту и к его результатам. Встав с дивана, он включил настольную лампу и подошел к шкафу, с верху до низу забитому книгами. Постов в задумчивости несколько минут, разглядывая корешки книг, Юрий Андреевич принялся вытягивать одну книгу за другой, изучая их содержание на предмет наличия иллюстраций. Просмотрев таким образом книг пять или шесть и не найдя ничего подходящего, Смолин окончательно понял, что если он действительно хочет найти, то что ему нужно, то, возможно, впереди ему предстоит бессонная ночь. И он не ошибся.
К четырем утра весь пол был усеян книгами, но результат продолжал оставаться нулевым. К этому часу Смолин просмотрел все книги на русском языке, и теперь перед ним было несколько полок с иностранными дореволюционными изданиями в основном на французском и немецком языках. Ни одним из этих языков, к слову, хозяин несметных букинистических сокровищ не владел. Поэтому первым делом он решил ознакомиться с англоязычными изданиями. Вытянув наугад первую попавшуюся книгу, Смолин начал не спеша ее перелистовать. Из содержания он понял, что это очередной трактат по оккультизму в изложении некого сэра Ротшира, жившего в самом начале девятнадцатого века. Иллюстраций в книге было предостаточно, но все они не имели ровным счетом никакого отношения к тому, что он искал. Он уже было собирался разочарованно закрыть книгу, как на одной из последних страниц он увидел рисунок. Это было именно то, что он искал… Звезда, изображенная в книге выглядела не совсем так, как та, что располагалась внутри трех кругов на принесенном ему листе, но, все же, он был полностью уверен, что нашел именно то, что необходимо. К радости Смолина изображение в книге сопровождалось небольшой статьей, которую он тут же принялся переводить:
Септаграмма Семиконечная Звезда Магов – один из древнейших символов, пришедший в оккультные науки из глубины веков – от древних шумеров, а возможно и от тех, кто был до них…
География использование этого древнего оккультного символа широка: его применяли почти все древние народы, вкладывая в него тот или иной сакральный смысл.
Зороастрийцы связывали с септаграммой символику и проявление действий планет септенера. Семь лучей звезды – это семь дней недели, каждому из которых покровительствует та или иная планета септерна, персонифицированная и олицетворяемая определенным богом. С каждым днем недели было связано определенное поверие, определенная символика и различного рода рекомендации для людей, рожденных в этот день. Кроме того, в древности по дню рождения определялось и социальное предназначение человека.
Таким образом, с самого рождения человеку была уготована определенная судьба.
Юрий Андреевич отложил книгу в сторону. Надежда на то, что объяснение рисунка разъяснит ему суть произошедшего накануне, окончательно растаяла. С какой стати кому-то понадобилось присылать ему септаграмму?.. Тут Смолин вспомнил, что звезда была внутри нескольких кругов, а это значило, что поиски смысла присланной ему символики еще далеко не закончены. Но сейчас сил у него осталось ровно на то, чтобы добраться до дивана и поспать хотя бы пару часов до того, как надо будет вставать и жить еще один абсолютно бессмысленный день. Хотя теперь Смолину начинало казаться, что какой-то смысл в его существовании появляется, незаметно входя в его будничное существование легким шорохом бумажного листа…
*************************Писалось непривычно легко. Линию про Смолина-младшего Олегу долго обдумывать не пришлось – это был весьма банальный ход в подобного рода литературе, который любили использовать и многие из его именитых современников. От отца к сыну и все такое… Сначала он и вовсе хотел отказаться от этого приема, но попытки придумать что-либо другое успехом не увенчались – наступал полнейший ступор.
Забросив эти попытки, Олег решил не изощряться, а пойти про проторенной дорожке.
И как только он это сделал, руки словно сами забегали по клавиатуре, как, должно быть, бегают руки у профессионального пианиста, в сотый раз играющего одно и тоже произведение.
Написав ни на что не отвлекаясь пару страниц, Олег вдруг решил взять с полки свои первые романы и перелистать их. Вообще-то он не очень любил возвращаться к пройденному, но здесь в нем возникло какое-то непреодолимое желание перечитать некоторые страницы. Отчасти это было даже полезно для того, чтобы избежать самоповторов, которыми так часто грешат писатели. Сняв с книжной полки нужные книги, Олег уселся на диван и углубился в чтение.
Свой первый настоящий роман, который был опубликован и распродан внушительным тиражом, Олег написал через несколько лет после окончания института. Побудила ему к этому шагу отнюдь не учеба на филологическом факультете, где многие страдали графоманией и пописывали то прозу, то стишки, а смерть того самого бывшего однокурсника Сережи, подорвавшегося в Чечне. Когда он услышал эту историю, вначале не поверил – всегда трудно поверить в смерть знакомого человека.
Но это было правдой, хотя и весьма жестокой. В тоже самое время в жизни Олега произошло и еще одно неприятное событие, так же связанное с уходом близкого человека – умер его отец, который всегда отличался отменным здоровьем, а на работе, среди женщин, так и вообще слыл спортсменом. Впрочем, умер он совсем не от болезни, а от несчастного случая, если все произошедшее можно было так охарактеризовать…
Возвращаясь под новый год домой, отец, будучи навеселе после отмечания всенародного праздника в тесном кругу родного НИИшного коллектива, решил поймать частника, чтобы поскорее оказаться дома. Не прошло и минуты, как на вытянутую руку отца рядом с ним остановилась раздолбанный жигуль, внутри которого веселый кавказец слушал родные мелодии. Открыв дверцу, отец поинтересовался, готов ли гость столицы отвести его на Юго-западную, и, получив утвердительный ответ, уселся в машину. Ехали быстро и весело. Бомбила представился Асламбеком и долго рассказывал отцу, как в его родных краях сейчас хорошо и тепло, а кое-где еще можно и полакомиться последними мандаринами, не опавшими на землю.
