Антон Шаффер - Круги на воде
Помимо готов на бульваре наблюдалось невероятное количество иной маргинальной публики, вроде бомжей, местных и не очень алкоголиков, гопников и иже с ними.
Среди всего этого сброда пытались гулять прилично одетые молодые люди со своими не менее приличными девушками, пожилые пары и родители с детьми, проживающие, вероятно, в близлежащих домах. Олег с тоской разглядывал эту пеструю массу, которая пребывала в постоянном движении, пытаясь воскресить в памяти образы того же самого места, но, скажем лет двадцать назад. И то, что он вспоминал, еще больше утверждало его в мысли, что нынешнее состояние столь любимого им места, мягко говоря, удручающее…
Побродив по бульвару, Олег еще раз перечитал послание, засунул его обратно в конверт, а сам конверт, сложив вдвое, положил в задний карман джинсов. Все верно, ровно в десять его ждали где-то в районе Речного вокзала.
Устав от изматывающей его мозг окружающей реальности, Олег решил спуститься в метро и потихоньку двинуться в сторону пункта назначения. Опаздывать больше ему не хотелось, а потому он пришел к выводу, что, возможно, лучше прибыть туда чуть раньше. Так он и сделал.
Без двадцати десять Олег стоял на лестничной площадке четвертого этажа обшарпанной пятиэтажки, затерянной в бесконечных однообразных дворах в непосредственной близости от МКАД. Дверь нужной ему квартиры была оббита темно-коричневым дерматином, который в некоторых местах был вероломно порезан местными хулиганами, а после бережно зашит черными нитками хозяевами квартиры. В подъезде пахло всем сразу, и от этой смеси запахов готовящейся еды, кошачьей мочи и сырости Олега начало слегка мутить. Но, собравшись с мыслями, он вдавил черную пуговицу звонка и замер в ожидании.
Дверь ему открыла женщина средних лет, одетая скорее старомодно, нежели по моде последних лет…
**************************…Ольга Сергеевна накормила Безлюдного и предложила временно пожить у нее, пока он не определится с работой и не сможет перебраться в какое-нибудь общежитие, а, если повезет, может даже и в комнатушку в коммуналке. Иван с благодарностью предложение принял и тут же изъявил желание отправится в опочивальню, сославшись на недомогание, возникшее вследствие долгих скитаний по общественным местам.
Дольская постелила ему в гостиной, после чего Безлюдный, не снимая одежды, улегся на белые простыни и заснул на долгие часы.
Проснулся он поздно вечером, ощутив, что за время сна с ним произошли метаморфозы, объяснить которые он был пока не в силах. Ольга сидела в старинном кресле в глубине гостиной и не моргающими глазами смотрела на него.
– Что такое? – возбужденно выкрикнул Безлюдный.
– Ничего. – Ольга была само спокойствие.
– Что-то мне нехорошо… – посетовал Иван. – Спал, наверное, слишком долго.
– Ну, вот и объяснение, – улыбнулась Дольская. – И незачем так кричать.
– Извините Ольга Сергеевна, – сконфузился заспавшийся Безлюдный.
– Да ничего страшного, – снисходительно ответила хозяйка квартиры. – Ты готов?
– Готов. – Сам не понимая почему ответил Иван.
Теперь, когда последние обрывки сновидений окончательно испарились из его замутненного тяжелым просыпанием сознания, он бесповоротно утвердился в мысли, что с ним произошли какие-то изменения. Но искать причин им у него не было никакого желания. Он вдруг понял, что жизнь его идет совершенно в верном направлении и все, что происходит в данную минуту настолько правильно и естественно, что от этой правильности даже голова немного шла кругом. Безлюдный четко понимал, что теперь он повинуется сидящей напротив него женщине и эта мысль была слаще меда – и не надо было никаких объяснений.
Внезапно дверь гостиной распахнулась, и в комнату вошел немолодой уже человек, по сути дела даже старик, с интеллигентной бородкой и в маленьких очках на тонком орлином носу. Он молча поклонился Ольге Сергеевне, а потом, внимательно посмотрев на Безлюдного, заговорил:
– Иван, позвольте представиться. Меня зовут Кирилл Эдуардович. Теперь мы с вами будем видеться довольно часто, так что, голубчик, предлагаю дружбу!
Он улыбнулся и было в его улыбке что-то змеиное.
– Согласен, – покорно ответил Безлюдный, дивясь своей податливости.
– Вот и ладушки.
Кирилл Эдуардович, тем временем, присел на краешек стула, стоявший у изголовья ложа, на котором еще совсем недавно почивал Иван, а теперь сидел в измятой одежде и хлопал глазами. Он снял очки, протер их специальным платочком, изящно извлеченным тонкими пальцами из кармана пиджака, и вновь начал внимательно рассматривать Безлюдного. Сам же Безлюдный тут же приметил, что пальцы гостя украшены массивными перстнями, некоторые из которых были увенчаны драгоценными камнями, а другие – непонятными знаками.
– Нам вас очень не хватало, любезный наш Иван, – обратился старик к Безлюдному.
– Молодость – это прекрасный порок, которым вы владеете сполна!
Возразить было нечего, а потому Безлюдный хранил молчание, лишь одобрительно кивнув в ответ. Старик повернулся к Дольской.
– Ольга Сергеевна, вы уже ввели юношу в курс дела?
– Нет еще, Кирилл Эдуардович. Иван только что проснулся.
Безлюдный опять энергично закивал головой, подтверждая ее слова.
– Ну, тогда побеседуйте немного, а через час начнем.
Сказав это, старик вдруг зашелся страшным кашлем, от чего тут же потерял весомую долю своей респектабельности в глазах Безлюдного – трясся и харкал Кирилл Эдуардович как привокзальный туберкулезник. Когда приступ кашля закончился, старик извинился перед присутствующими и удалился.
– Совсем Кирилл Эдуардович хворый стал, – с тоской прошептала Ольга Сергеевна, скорее себе, нежели Ивану. Но затем, будто очнувшись, резко встала и подошла к дивану, на котором все еще восседал Безлюдный.
– Вставай. – Иван не узнал ее голоса – от былой мягкости не осталось и следа. – Я сказала: встань!
Безлюдный послушно поднялся и теперь она смотрела на него снизу вверх, хотя обоим было понятно, что подобное размещение в пространстве отнюдь не соответствует истинному их межличностному соотношению.
– Ты что-нибудь помнишь? – угрожающе спросила Дольская.
– О чем? – испуганно уточнил Безлюдный.
– О том, что тебе снилось, например, пока ты тут спал?
Безлюдный напряг память, но вспомнить решительно ничего не смог. А вспомнить, между тем, было что…
Как только он заснул и на его еще немного детском лице появились первые признаки блаженной истомы, дверь гостиной тихо приоткрылась и на пороге появился Кирилл Эдуардович. Вслед за ним в комнату вошла Дольская и еще один щуплый субъект, толкавший перед собой небольшую тележку, наподобие тех, что используют официанты для развоза блюд по залу, или гостиничная обслуга, для доставки в номер все той же пищи. На секунду все трое замерли, устремив свои взоры в сторону мирно похрапывавшего Безлюдного, но, удостоверившись, что тот крепко спит, энергично принялись за дело…
Обряд продолжался около часа. Лишь первые пять-десять минут колдуны вели себя крайне осторожно, боясь разбудить вновь посвящаемого. Но как только губы Дольской перестели шептать последние слова заклинания, а старик трижды плюнул в лицо Безлюдного, посыпав затем его же закрытые веки порошком черного цвета, троица начала говорить в полный голос, а Кирилл Эдуардович даже позволил себе откашляться, впав в тяжелый трехминутный приступ. Но и это не заставило Безлюдного открыть глаза – он находился в глубочайшем гипнотическом сне. Ольга со стариком по очереди брали с тележки различные приспособления, порошки и колбочки, которые затем шли в дело. Проткнув палец Ивана тонкой раскаленной иглой, Дольская по капле нацедила кровь из него в довольно вместительный сосуд, который был испит до дна всеми тремя в последние минуты обряда…
Проснулся безлюдный уже истинно верующим, готовый, если того потребуют обстоятельства, отдать жизнь за странное братство 'Трехкружие' – братство, во главе которого уже сотни лет стоял не мужчина, а женщина, ибо так этим людям, как они сами верили, завещали их Великие Учителя.
*************************Выключив монитор, Олег еще некоторое время бессмысленно всматривался в черноту экрана, а потом вышел на балкон подышать воздухом, а заодно и еще раз осмыслить все произошедшее с ним накануне…
Женщина протянула Олегу руку, щедро украшенную перстнями и кольцами, и представилась:
– Дольская Ольга Сергеевна.
Олег инстинктивно отшатнулся от нее. Дольская? Ольга Сергеевна? Это просто не может быть. Ольга Сергеевна Дольская – персонаж его книги, выдуманный им всего-то пару дней назад…И вдруг он рассмеялся, да так, что слезы брызнули у него из глаз. Стукнув себя ладонью по лбу и присев от смеха на корточки, Олег с трудом выдавливал из себя слова, проглатывая их и мешая с гомерическим хохотом.
