Бриллианты вечны - Бретт Холлидей
Элиза сказала — над выступом. Сделав шаг или два, я нащупал выступ в кладке камина. Вскоре моя рука коснулась маленькой ступни и я нащупал связанные ноги, а затем и связанные руки. Это была Сю.
Я смутно помню, как шепотом давал ей указания. Она медленно передвигалась ко мне, пока я не схватил ее и не вытащил из тесного колодца. Я внес ее в комнату, сначала снял полотенце с ее лица, потом развязал веревки. Вскоре она стояла в моих объятиях.
Задыхаясь, она сказала, что не ранена, потом прижалась ко мне, и я слышал, как билось ее сердце, и чувствовал ее дыхание и теплоту волос у своих губ.
Не помню, что я говорил, но меня не покидал страх, что она ранена. Однако она повторяла, что невредима.
Мы должны были скорее уходить из этой злополучной комнаты. Я осторожно вывел ее из Белой гостиной, и мы вошли в мою, соседнюю комнату. Полагаю, ее не стали бы искать так близко от того места, куда запрятали. Я посадил ее на стул. Она дрожала как от холода, так и от нервной реакции после пережитого ею кошмара.
Я разжег камин. Пляшущие языки пламени осветили комнату. Они заиграли на столь дорогих мне золотистых волосах и таинственно отразились в ее глазах.
Опасаясь привлечь внимание Ловсхаймов, я не стал включать свет. Я быстро осмотрел комнату, убедился, что в ней никого нет, и забаррикадировал дверь. Затем накинул на плечи Сю свой фланелевый халат и, не имея сил сдержаться, крепко обнял ее и долго целовал. Никогда в жизни я не был так счастлив.
Пламя бросало скользящие отблески. Резкий треск горящего полена напомнил мне револьверный выстрел и мгновенно вернул к действительности.
Я живо помню Сю у камина, закутанную в темно-красный халат. Ее блестевшие волосы были в полном беспорядке, когда она коротко рассказывала мне о случившемся. Все произошло так просто, что, услышав об этом, я застыл от ужаса. Она пошла к двери включить свет, и я воображал, что на расстоянии трех метров она находится в безопасности. Но Ловсхаймы оказались в коридоре у двери ее комнаты. И когда она подошла к двери, Ловсхайм зажал ей рот и вынес ее в коридор. В это время какая-то женщина бесшумно проскользнула в комнату и закрыла дверь. Мадам Грета шепнула, что если Сю крикнет, то Сандина убьют. Женщина, вошедшая в комнату, имеет револьвер и убьет его.
Не глядя на меня, Сю сказала, что поэтому она не закричала и дала втащить себя в Белую гостиную. Там ей связали руки и ноги и завязали рот полотенцем. Затем Ловсхайм затащил ее в тайник. Ей пообещали, что если она не поднимет шум, то останется невредимой.
Интересно было знать, почему Ловсхаймы стали действовать так смело и открыто и что они намеревались сделать с Сю, добившись своей цели.
— Сувенир находится у меня, — сказал я. — Он был спрятан в комнате священника, и я случайно нашел его. Теперь он у меня.
Сю молчала от удивления.
— Но как же вы узнали, что это сувенир? Не может быть. Вы не могли узнать этого!
— Когда я увидел его, нетрудно было догадаться, что это сувенир.
Она смотрела, как я достал карандаш, вытащил из него бумажку и развернул ее. Я показал ей, и она тихо вскрикнула.
— Но ведь это... вы...
Она открыла рот от удивления и, не веря своим главам, смотрела на обрывки фраз.
— В чем дело?
— Это... это — сувенир, но не моя половина. Это половина моего брата.
— Значит, ваш брат...
Пока я логически мыслил, Сю быстро сказала.
— Священник был моим братом. Священник был Френсисом.
Выражение ужаса и изумления появилось на ее лице.
— Он был Френсисом, я уверена в этом. Он приехал тайно, желая убедиться своими глазами, что я — его сестра. И никто, даже Лори, не знал об этом.
— Почему вы так решили?
— О, я знаю. Это так на него похоже. Я предполагала, что он сделает что-либо подобное. Я даже испугалась, когда увидела убитого Стравского, я боялась, что это мог быть Френсис. Однако я не могла найти у него ни малейшего сходства ни с моей матерью, ни с отцом, насколько я его помню. Но священник чем-то казался... Мне и в голову не приходило, что он — Френсис. Одежда и борода, должно быть, сильно изменили его внешность. Он учился в духовном училище и был хорошо образован. Он знал, как надо вести себя в этом гриме.
Проговорив это упавшим голосом, она углубилась в размышления, глядя на огонь. Потом вдруг сказала:
— Я думаю, он походил на мою мать. Голос ее дрогнул, и она глубоко вздохнула.
— Не надо, — сказал я, жалея, что не владею даром красноречия. — Вы ничем не могли этого предотвратить. Так жестоко говорить, но он сам был причиной всего этого.
— Сейчас я не могу горевать о нем, — сказала она твердым голосом. — Печаль придет позже, когда в спокойной обстановке я смогу думать о том, как счастливо могло все сложиться.
Когда миновала минута слабости, я сказал!
— Но как же быть с вашей половинкой? Вам придется доказать свои права адвокату вашего брата. Вероятно, у него есть соответствующие полномочия. Я думаю, нужно теперь же телеграфировать ему. Она кивнула головой.
— Если только вы уверены, что священник был вашим братом, — прибавил я. — Ведь у вас пока нет других оснований, кроме этого. — Я указал на клочок бумаги.
— О, я знала, что человек, назвавшийся Френсисом Телли, не мой брат. Я узнала это сразу, когда он не смог понять фразы, которую я процитировала. Вот об этом я и хотела вам сказать. Но вы правы, что нужно получить доказательства, что священник был Френсисом Телли. Надо немедленно телеграфировать.
— Значит, мнимый Френсис Телли состоит в заговоре с Ловсхаймами. Так же, как эта очаровательная дублерша, которую они приготовили.
— Дублерша?! — вскрикнула Сю, вскакивая со стула. — У них уже есть моя замена?
Я рассказал ей все.
— И теперь мы должны поторопиться, — закончил я. Они убили ее брата, когда их первый план не удался.
Теперь они уже изобрели что-то новое, чтобы заменить Сю Элизой. Теперь их барыши удвоятся. Десять миллионов вместо пяти. И любой план одинаково опасен для Сю.
— Попытаемся разобраться в их намерениях. Они послали Элизу добыть найденный мной сувенир. Очевидно, ваша половина уже в их руках. Следовательно, они хотели
