Пани Зофья. Вы всё перепутали - Яцек Галиньский
– Что вы несете, черт вас раздери? Каких еще бездомных?! У меня есть квартира! Да мне весь дом мог бы принадлежать!
– Ну не стоит нервничать. Стесняться тут нечего.
– Да, нечего стесняться. Нечего!
– Ну, знаете! Не нервируйте меня, меня сейчас удар хватит! – огрызнулась я в ответ Генералу. – Я что, на голодающую похожа? Я так обожралась, что из меня аж верхом выходит. Могу показать, какой у меня надутый живот. Я съела три тарелки супа! Еще в банках получила.
– Хорошо, хорошо. Как королеве будет угодно. Никто ничего плохого не имел в виду. И суп мы тоже любим. На улице Медовой такой дают, пальчики оближешь.
Он несколько раз причмокнул, делая вид, что облизывает пальцы. Это было уже слишком!
– Ну все, с меня хватит!
– Да, королева.
– И прошу меня так не называть!
– Конечно, королева… Простите, это случайно. Для нас вы – самая что ни на есть королева.
– Что это вам в голову взбрело?! Разве я выгляжу или веду себя как королева, черт возьми! Зарубите себе на носу, я никакая не королева!
Они послушно кивнули.
– Ну а теперь наденьте мне туфли!
Они опустились на колени и схватили мою обувь.
– Конечно, королева!
Пока они возились с туфлями, мне позвонили. Я уже собиралась заорать в трубку, думая, что это мой сын, но оказалось, что звонили из полиции. Не очень сметливый офицер, которого я обозвала Боревичем, героем из телесериала. Совершенно не могла вспомнить, в чем я тогда углядела их сходство. Позже ничего подобного я не замечала. Полицейскому из участка на улице Вильчей не хватало многих качеств: смелости, ума, хитрости, силы, скорости, выносливости, отваги, настойчивости, решительности, напористости, харизмы, бравады, нестандартности, а главное – красоты, роста, прически и красивого голоса, которыми обладал непревзойденный кинопрототип и без которых раскрытие криминальных тайн просто невозможно.
– Чему я обязана звонком? – спросила я.
– Я не смог найти вас ни в больнице, ни дома, – ответил Боревич. – И мне нужно встретиться и побеседовать с вами.
– Я сейчас очень занята.
– Я бы не хотел сообщать вам это по телефону.
– Пожалуйста, говорите.
– Только прошу вас не нервничать.
– А из-за чего я должна нервничать? Вы хоть раз видели, как я нервничаю?! С чего вы вообще это взяли?!
Любопытные бездомные смотрели на меня, заинтересовавшись моей беседой. Они только и ждали, чтобы прервать работу и сунуть свой нос в чужие дела. Я дала им знак рукой, чтобы они продолжили заниматься туфлями. Они поняли.
– Скажу прямо, не стоит с этим затягивать. У нас есть подозрение, что ваш сын был убит.
– Что?! Мой сын?! – крикнула я в ужасе от известия о смерти моего единственного ребенка. – Что вы говорите?! Убит?! Мой сын?!
Взволнованная этим известием, я случайно ударила Генерала по голове. Я хотела извиниться, но он показал мне жестом, что ничего не произошло. Быстро простил меня. Либо его сына тоже убили, и он узнал об этом по телефону, либо его уже много раз били по голове, пока он надевал туфли.
– Мы еще не уверены, – продолжил Боревич.
– Как вы можете сообщать такие новости по телефону! Совести у вас нет?!
– Мы нашли его на полу в его доме на улице Усыписковой. Без документов, поэтому вам придется приехать в Бюро судебно-медицинской экспертизы для опознания тела.
Как же меня напугал этот бестолковый полицейский! Как обычно, он ничего не знал. Как он вообще мог раскрыть хоть какое-то уголовное дело?
– О, мой сын, мой сын… – причитала я уже гораздо спокойнее. – Кто мог это сделать? Он был таким честным, трудолюбивым, порядочным, сочувствующим и сострадательным. Он заботился обо всех. Это невозможно. Невозможно, слышите?
– Мне очень жаль.
Этот Боревич совсем с ума сошел? Ведь он познакомился с моим сыном в больнице!
– Вы видели тело? – спросила я.
– Это не мой район. Я видел только фотографии в системе.
– Убитый мужчина на фото – это такой с редкими волосами, в обтягивающем пиджаке, с большой задницей? – выпытывала я. – Одним словом, не очень привлекательный?
– Возможно, – смущенно ответил он. – Вы должны прийти в Бюро судебно-медицинской экспертизы на улице Войчеха О́чки для опознания тела.
– Он лежал в коридоре в луже крови?
– Откуда вы знаете?
– Откуда-откуда? Ниоткуда не знаю! Догадываюсь. Какой бы я была матерью, если бы не знала, как умер мой сын? Да, это, должно быть, мой сын, – продолжала я. – Умер, бедолага. Бывает. Он был хорошим мальчиком, но все когда-нибудь умирают, и он умер именно сейчас. Спасибо, что сообщили мне об этом. А теперь, пожалуйста, давайте закончим разговор, мне нужно побыть одной. Я хочу как можно скорее погрузиться в свою боль, отчаяние и горе.
– Я хотел бы задать вам еще несколько вопросов. У вашего сына были враги? Кто-нибудь угрожал ему?
– Нет, откуда? Хотя, знаете, был один такой. Я только что вспомнила. Сосед через дорогу. Подлый тип. Судья в отставке, любитель подглядывать. От сына о нем знаю. Такие самые ужасные, потому что их никто не подозревает. Вы понимаете? Они ведь такие праведные. У него были напряженные отношения с моим сыном. Я не удивлюсь, если именно этот человек убил его. И какой самоуверенный, какой напыщенный! Можно подумать! Старый пердун, и думает, что он бог знает кто!
– Это возможно. Кажется, следов взлома не было, то есть сын мог знать убийцу.
– Мне тяжело говорить. Прошу меня извинить, я устала и скоро могу стать невыносимой.
– Еще один вопрос: ваш сын жил один? Я имею в виду, он жил с партнершей или, точнее, с партнером?
– Что вы имеете в виду?
– Экспертиза установила в доме вашего сына следы по крайней мере двух человек. Конечно, будут проведены тесты ДНК, но все указывает на то, что оба человека – мужчины. Возможно, они были близки друг с другом, потому что, похоже, у них было общее нижнее белье.
– Да вы просто фантастический человек! Неудивительно, что преступники безнаказанно бегают по городу, когда полиция озабочена слухами о сексуальной жизни жертв! Если вам так любопытно, ну и пожалуйста! Как только я дозвонюсь до своего сына, я попрошу его рассказать мне самые интимные подробности его жизни, и я тут же их вам передам!
– Как это вы до него дозвонитесь?
– Неважно. Все у меня в голове перемешалось. Кто жив, а кто мертв. Я в шоке. Разве вы не видите?
– Жду вас в полицейском участке.
– Зачем? Это необходимо?
– Прошу прийти. Лучше всего завтра. Дело очень серьезное. Если вы не придете сами, я
