Олег Северюхин - Не будите спящую пантеру
— Когда я пришла, — сказала Людмила, — N открыл дверь и сразу с порога начал сердито говорить: «Я тебе повторяю еще раз, что между мной и Людмилой нет ничего общего». Увидев меня, он начал объяснять, что он так говорил только для того, чтобы успокоить Наталью, которая приходила буквально передо мной. Взяв меня за руку, он увлек меня к себе в квартиру. Поцелуи, которыми меня он осыпал, были противны. Я ходила перед ним цыпочках, делала всякие анализы, чтобы доказать, что я здоровая, могу рожать детей, а он придрался к тому, что у меня первая группа крови и отрицательный резус-фактор. То ли начитался где-то чего, то ли с кем-то консультировался, но он сказал, что со мной опасно связывать жизнь. У него резус-фактор положительный, у меня — отрицательный, а у детей может возникнуть конфликт резус-факторов, что вполне возможно, если у одного из родителей первая группа крови, самая худшая из всех кровей. Мне он практически дал отворот поворот в плане создания семьи и хотел иметь меня в качестве любовницы. С женой он будет создавать потомство, а со мной трахаться для удовольствия. А я что, кукла бессловесная, ведь я живой человек, и тоже хочу счастья.
Людмила плакала крупными слезами, и мне было ее жалко. Как было и задумано по плану, я дал ей стакан воды, который потом отложил в сторону для проведения экспертизы.
Выполнив все процессуальные формальности, я отпустил и Людмилу. Будем ждать результатов экспертизы.
Экспертиза запутала все: у Людмилы первая группа крови и отрицательный резус-фактор, у Натальи положительный резус-фактор и вторая группа крови. Круг замкнулся. Убийца выскользнул из поставленных для него капканов.
Мне пришлось еще раз встретиться с девушками, чтобы выяснить, не было ли у N еще какой-нибудь женщины. Нет, больше ни о ком из его знакомых представительниц прекрасного пола они не знали. Может быть, Нина Николаевна мне поможет?
На следующий день я договорился с ней о встрече. Когда я пришел, в комнате был уже накрыт чайный столик и налит чай. Улыбнувшись, Нина Николаевна сказала, что чай уже налила, так как надеялась на пунктуальность офицера, который не позволит чаю остыть.
Я сел на диванчик, а Нина Николаевна на старинный стул венской работы с другой стороны столика. Я взял чашку из тонкого фарфора с нежными цветами с позолотой и отхлебнул глоток чая. Я сделал большой глоток и неимоверной горячий чай ожег всю ротовую полость. От неожиданности я закашлялся и выронил чашку, которая ударилась о блюдце и разбилась, расплескав чай по столику. Я схватил молочник и отхлебнул большой глоток молока, который немного охладил мой рот. Нина Николаевна улыбнулась и сказала:
— Ради бога, извините, я не предупредила вас о том, что нагреваю чашки перед тем, как налить в них чай. Это делается для того, чтобы чай более долгое время был горячим.
Когда Нина Николаевна вытирала полотенцем столик, я увидел на ее руке прилипший осколочек фарфора, отлетевший от чашки.
— Разрешите помочь, — сказал я и попробовал взять с руки этот кусочек.
Осколок не прилип, а воткнулся в руку. Взяв его рукой, я резким движением выдернул его. На руке сразу появилась маленькая капелька крови, вырастающая в большую рубиновую каплю, которая вот-вот прольется на скатерть. Я выхватил свой носовой платок и прижал к капле.
— Не волнуйтесь, сейчас все пройдет, — успокоил я Нину Николаевну. Через минуту-другую кровь перестала вытекать из маленькой ранки.
И Нина Николаевна не смогла прояснить вопрос, была ли у N еще какая-нибудь связь, которая могла стать зацепкой в деле раскрытия преступления.
Возвращаясь к себе в отдел, я мысленно прокручивал возможные версии преступления и у меня постоянно маячил в глазах какой-то четвертый субъект, который все знает, все видел, но совершенно не хочет связываться с правоохранительными органами и ему все равно, убьют еще кого-то, лишь бы его не трогали.
Подойдя к дверям кабинета, я достал ключи от кабинета и вместе с ключами из кармана высунулся скомканный носовой платок со следами крови. Не открыв двери, я пошел в криминалистическую лабораторию и заполнил требование на проведение экспертизы по делу.
Утром я был ошеломлен результатами анализов: третья группа крови, резус-фактор отрицательный. Я еще и еще раз читал запись на небольшом листке бумаги, где было написано, что кто-то, там-то и во столько-то времени при помощи таких-то препаратов исследовал образец, доставленный тем-то, и что в результате исследования было установлено, что образец является кровью, группа третья, резус-фактор отрицательный.
Неужели Нина Николаевна? Быть этого не может. Собрали все документы и к судье за получением санкции на арест. Все формальности были закончены очень быстро.
Не доезжая квартала до дома Натальи Николаевны, я оставил машину с сопровождением. Позвонил в дверь. Открыла Нина Николаевна, как будто ждала меня. Не говоря ни слова, пропустила меня в квартиру. Я сел на знакомый диванчик и Нина Николаевна присела рядом.
Я не стал подбирать какие-то предлоги, создавая психологическую ситуацию, чтобы задать основной вопрос. Спросил просто и прямо:
— Нина Николаевна, как и за что вы убили N?
Ответ был заранее продуман или эта женщина могла сразу и четко формулировать любую проблему:
— Женщину трудно понять. Женщина может любить самоотверженно, отдавая себя любимому полностью и без остатка. Но женщина не терпит измены и оскорблений. Я влюбилась в N, как девочка. Исполняла все его прихоти и вдруг я узнаю, что у него еще есть две женщины. И он со мной обсуждает, кого из них ему взять в жены. Я поняла, что только я смогу избавить всех женщин от такого человека, как N.
Я видела этих Наталью и Людмилу. Каждая из них достойная девушка. И у Людмилы в баре я увидела ледяные фигурки. Тогда я поняла, что смогу уничтожить этого человека, не оставив никаких следов. Ледяной кинжал сделать не трудно. А в холодильнике он может храниться вечно.
В день убийства N позвонил мне и пригласил прийти к нему, потому что его замучили эти стервы, которые так и мечтают надеть на него хомут и увести в ЗАГС. Я поняла, что мой день пришел.
Во время любовной игры я облизала кинжал, провела им по обнаженному животу N, вызвав его улыбку, довела до груди, а потом резко воткнула в область сердца. Он не мучился и умер сразу с улыбкой.
Отпечатков пальцев на ледяном кинжале быть не могло. Растаявший кинжал следов не оставляет. Я порезала губу ледяной игрушкой, но не думала, что попаду под подозрение. Как видите, и я читаю детективные романы. Но что-то я не учла. Понадеялась на то, что мой ум не превзойдет никто. Никакая мисс Марпл. Ошиблась.
Мне не нужно времени на сборы. Я все поняла, когда вы вытерли своим платком кровь на моей руке. И с этого времени жду вашего прихода. Пойдемте.
Нина Николаевна в прихожей надела изящную соломенную шляпку с розовой ленточкой и открыла дверь квартиры. Аккуратно заперев дверь, она пошла вслед за мной вниз по лестнице.
Мы выходили из дома как два давно знакомых человека. Нина Николаевна взяла меня под руку, и мы пошли к дожидавшейся нас машине.
Бабье лето
Говорю сразу, о бабах базара не будет. Тема запретная. Почему? Да так, не хочу я об этом ничего говорить, и точка.
Началось всё так, как начинается в детских сказках — «Наступила ночь, взошла луна, а в стране дураков закипела работа». Короче. Неделя прошла без каких-либо осложнений и в пятницу я, Колька и Валерка решили поехать на рыбалку. Когда учились в школе милиции, то на рыбалку ездили часто, благо река совсем рядом и на уху всегда наловить можно. На рыбалке самое главное не рыба, а природа, друзья, и рыбацкое дело не хитрое — наливай да пей.
Снасти для рыбалки были приготовлены уже давно. Рюкзачок и чехол с удочками стоят в прихожей. Переодеться в полуспортивную одежду и завернуть увесистый пакет из холодильника, дело нескольких минут. Я уже подходил к двери, когда раздался звонок в дверь. Ох, уж этот Валерка, торопыга, каких свет не видывал. Сейчас будет торопить, говорить, что все уже заждались в машине и тому подобное, что говорят люди для повышения своей значимости. Хотя Валерке свою значимость поднимать и не надо. Оперативник от Бога. А раз так, то человек умный, независимый, и за это начальством не особо ценимый: может сказать то, что не каждый об этом и подумает.
На пороге, конечно, стоял Валерка с его извечными словами: долго ты еще будешь собираться, сколько прикажете нам тебя ждать, люди в машине, брось это барахло, оно нам сегодня не понадобится.
Не особенно понимая, в чем собственно дело, но имея не вполне хорошие предчувствия, я вслед за Валеркой вышел на улицу и понял: так оно и есть, рыбалка отменяется, машина служебная, а в курс дела меня введут по дороге.
В машине нас было трое, вся оперативная группа по расследованию особо важных преступлений. Люди, якобы близкие к органам и все знающие, фамильярно говорят — «важняки», и в кино показывают нас такими важными, интеллектуально надутыми, министрообласканными, и женщины нам на шею так и вешаются. Вот здесь — стоп, уже было сказано, чтобы о бабах ни слова. Значит — ни слова.
