Карина Тихонова - Дневник его любовницы, или Дети лета

— Ладно, все. Слушай, жрать хочу до безумия, — перевел стрелки Глеб. — Пошли к двоечникам. Они наверняка что-то приготовили.

— Что ж, изо рта, что ли, у них вырывать? — возразил я совестливо.

— Зачем изо рта? — удивился Глеб. — Они себе еще приготовят!

Лукаво посмотрел на меня и добавил:

— Потом. После нас.

Я фыркнул.

— Ну, ты и сволочь.

— Я не сволочь, — назидательно сказал приятель. — Я воспитываю молодых в духе почтения к старшим. Понял?

— Понял.

— Жрать идем?

Я вздохнул. Надеюсь, хроники уже успели немного подкрепиться.

— Идем, идем, — поторопил Глеб. — Я же вижу, что у тебя глаза голодные. Прямо как в песне: хочешь, но молчишь. Поднимайся…

Он за руку выдернул меня со скамейки, и мы зашагали к дому.

Остаток вечера напоминал затишье перед бурей.

Глеб разыскал в моей библиотеке какой-то средневековый роман и уселся с ним на террасе. Время от времени он откладывал роман и уходил в подвал. Возвращаясь назад, открывал дверь моего кабинета и молча качал головой. Это означало, что незнакомец по-прежнему пребывает в обмороке.

Хроники тусовались где-то на даче. Не знаю только, занимались они подготовкой к экзамену или чем-то более полезным. Как только в поле зрения возникал их свирепый куратор, хроники немедленно растворялись в воздухе. Меня это их качество устраивало на все сто. Очень не хотелось, чтобы студенты сунули свой любопытный нос в подвал и увидели то, что им видеть совсем не полагается.

Итак, время после «операции» незнакомец провел в состоянии полного анабиоза.

Ночью я почти не спал. В голову лезли мысли, которые я старался гнать. Но они возвращались снова и снова, и я, наконец, задал себе вопрос, которого боялся:

— Что делать, если он умрет?

О незнакомце мне абсолютно ничего не известно. Я не знаю даже его имени. Кому сообщать о его смерти? Каким образом? Вызвать милицию на дачу? И как мне объяснить наличие трупа с огнестрельным ранением в собственном подвале? А если незнакомец умрет от той кошмарной операции по извлечению пули, которую я проделал? Господи, меня посадят! Посадят, это совершенно точно. Не ясно только одно: на какой срок.

Я вздыхал, ворочался в кровати, вставал, выходил во двор, бродил по даче. Но в подвал не вошел ни разу. Трусил.

Под утро, когда меня, наконец, сморил неприятный рваный сон, я вдруг ощутил сильный толчок в бок.

— А! — сказал я, подскакивая на кровати.

— Вставай, говорю, — прошипел Глеб.

Приятель стоял над моей кроватью. Он был полностью одет, и я понял, что этой ночью бессонница истерзала не только меня.

Я проглотил комок в горле и спросил:

— Он… у-умер?

— Он пришел в себя, — ответил Глеб.

Меня подхватила неведомая сила и потащила вниз, на лестницу, из дома, в подвал…

Я распахнул дверь и ворвался в нее, как полоумный.

Незнакомец повернул голову на шум. Он был бледен, но глаза его сверкали из полутьмы так же насмешливо, как и раньше.

От облегчения у меня подкосились ноги, и я бухнулся на пол рядом с матрацем.

— Привет, — сказал я ломающимся голосом.

— Привет.

— С возвращением!

Он посмотрел на меня и усмехнулся:

— Боялся, что хоронить придется, — угадал незнакомец причину моего душевного подъема.

Я поник головой.

— Конечно, боялся! — сказал Глеб, возникая в дверях со своим докторским чемоданчиком. — А вы как думали? Нажрались виски, и давай спицей пули выковыривать! Парацельсы, блин!

Незнакомец обнажил ровные хищные зубы в беззвучном смехе.

Глеб присел на корточки возле него и спросил:

— Звать-то вас как?

— Егором зовите, — ответил незнакомец. Впрочем, теперь уже бывший незнакомец.

— Очень хорошо. Теперь второй вопрос. Как чувствуете себя, Егор?

Мой незваный гость возвел глаза к потолку и облизал губы.

— Хорошо себя чувствую, — ответил он наконец. — Только пить хочется.

— Чуть позже, ладно? — сказал Глеб. — Я вас для начала осмотрю. Антон, а ты пока принеси минералку. Только без газа. Есть без газа?

— Есть, — ответил я и побежал в дом.

Открыл холодильник, достал из него бутылку «Святого источника». Налил в стакан, разбавил холодную жидкость водой из чайника.

Душа пела и ликовала. Все обошлось! Господи, неужели все обошлось!

Остальные проблемы по сравнению с этой казались второстепенными. Как вывезти гостя с дачи, как миновать блокпосты на дороге, каким образом выкрутиться из этой истории…

Ерунда. Все это ерунда. Главное, что Егор жив.

Я вернулся назад. Глеб заканчивал накладывать повязку.

— Все хорошо, — быстро проинформировал он. — На вас, Егор, все подживает, как на собаке.

— Я завтра встану, — пообещал гость.

— Ну, не завтра…

— Нет-нет, завтра! — ответил Егор так уверенно, что мы с Глебом только переглянулись.

Раз такой мужик сказал, что завтра он сможет стоять на ногах, значит, так тому и быть.

— Хроники спят? — спросил меня Глеб вполголоса.

— Спят, — ответил я.

Егор весело приподнял брови.

— Хроники?

— Понимаешь, у нас тут гостит пара студентов, — объяснил я. — Обстоятельства потребовали.

И я коротко рассказал гостю все, что мы с Глебом уже знали.

Егор слушал внимательно, не перебивая. Узнав про блокпост на дороге, слегка дернул уголком рта, но мне показалось, что он не столько огорчился, сколько обрадовался усложнившейся задаче.

— Так что, как вывезти тебя в город я пока не знаю, — закончил я рассказ.

— Тебя зовут Антон? — неожиданно спросил гость.

Я молча хлопнул себя по лбу.

— Прости. В этой суматохе как-то не до представлений. Я Антон, а это Глеб.

— Мне очень приятно, — сказал Егор, по очереди осмотрев нас обоих.

— Нам тоже, — ответил я несколько натянуто.

Егор посмотрел на меня проницательными глазами и усмехнулся.

— Не переживай, — сказал он. — Я не бандит. То есть бандит, конечно, но вполне легальный.

Мы с Глебом молча переглянулись. Похоже, гость обладал неприятной способностью читать чужие мысли. Но все равно его ответ меня немного успокоил.

— Даже если бы ты был бандитом, — начал я, — то я бы тебя все равно не выдал. Сначала поправься, а потом поступай, как считаешь нужным.

Егор снова обнажил белые зубы в беззвучном зловещем смехе.

— Гуманист! — сказал он, отсмеявшись. — Впрочем, все равно спасибо.

— Не за что.

— Есть за что, — не согласился гость. — Я что хочу вам сказать, ребята… Я добра не забываю. С этого дня я у вас в долгу. А долги я честно отдаю. С процентами.

Мы с Глебом снова переглянулись. Глеб незаметно пожал плечами, и я понял это жест: «Слова, слова, слова»…

— Время покажет, — спокойно завершил тему Егор.

— Это все ерунда… То есть, спасибо, конечно, — спохватился я. — Но меня сейчас волнует только одно: как тебя отсюда вывезти?

— Вывезти меня можно элементарно, — рассеянно ответил Егор. — Вопрос в том, как сделать, чтобы ты остался в стороне…

Он закрыл глаза и минуту лежал молча. Потом повернул голову к нам и договорил:

— Этот вопрос я сейчас обдумаю. А вы идите спать. Стакан с водой возле меня поставьте и идите.

Мы с Глебом снова переглянулись.

«Ничего себе, госпитализированный», — прочел я в насмешливом и уважительном взгляде приятеля.

— Ты еще всеми нами покомандуешь, — проворчал я, вспомнив реплику Жеглова из знаменитого фильма.

— Покомандую, — согласился Егор. — Идите, ребята. Мне отдохнуть нужно. Все, что можно было сделать, вы сделали.

— Есть не хочешь? — спросил я.

Егор чуть качнул головой.

— Мобильник здесь оставь, — попросил он.

— Сейчас принесу.

Я вернулся в дом, нашел в кармане джинсов маленький плоский аппарат и принес его в подвал.

— Кладу справа от тебя, — проинформировал я.

Егор не ответил. Его глаза были закрыты, брови сосредоточенно сведены. Мы с Глебом еще немного потоптались на месте и потихоньку вышли во двор.

— Железный малый, — шепнул приятель, прикрывая дверь.

— Не говори, — согласился я тоже шепотом.

— Я почему-то не сомневаюсь, что он завтра поднимется на ноги, — начал Глеб и вдруг остановился с открытым ртом. Одновременно с ним замер и я, с тревогой вглядываясь в лицо друга.

— Ты чего?

— Вспомнил! — сказал Глеб страшным голосом и хлопнул себя по лбу.

— Что? — испугался я.

— Георгий-победоносец!

Я протянул руку и пощупал Глебкин лоб. Он стряхнул мою ладонь резким досадливым движением.

— Прекрати, идиот! Я вспомнил, кто он такой!

Глеб кивнул в сторону двери.

— Ну, ну! — заторопил я.

— Винодельни, — коротко сказал Глеб.

Я минуту постоял на месте, потом повторил жест приятеля и тоже хлопнул себя по лбу. Ну, конечно!