Татьяна Коган - Человек без сердца
— Тяжела работа у менеджера по продажам? Даже покушать некогда?
— Раз на раз не приходится, — ответил Сан Саныч и положил бутерброд и пакетик сока на стол. — Чем-то могу вам помочь?
— Да. — Олеся кивнула и снова улыбнулась.
— Я вас слушаю. — он выдвинул кресло, вынуждая ее посторониться, и сел.
Олеся с ужасом поняла, что вся ее решимость улетучилась. Тубис был таким неприступным, таким холодным, что казалось, прикоснись к нему — и обморозишь пальцы. Да что ж за напасть такая!
— Я вас слушаю, — повторил Тубис, открывая в компьютере нужный файл.
Олеся на миг зажмурилась и тут же распахнула глаза, бросаясь в отчаянное наступление:
— Я хотела пригласить вас сегодня вечером в ресторан.
Он оторвал взгляд от экрана и недоуменно уставился на нее:
— Зачем?
— Поужинать, — брякнула Олеся, проклиная себя за тупость.
— Я ужинаю дома, спасибо.
— Значит, поговорить. — от волнения она хрустнула пальцами и залилась краской.
Сан Саныч подавил зевок. Сегодня надо лечь до полуночи, чтобы по-человечески выспаться. После работы не забыть заехать в аптеку и купить Лизе лекарства.
— Мы с вами уже говорим. Вы хотите сказать что-то конкретное?
Олеся закусила губу, чувствуя, как от обиды комок подступает к горлу. Этот козел над ней издевается или действительно ничего не понимает?
— Я много чего хочу сказать, — дрожащим голосом пролепетала она. — Да вы вряд ли поймете. Хорошего вам дня!
Когда девушка выбежала из кабинета, Сан Саныч позволил себе выдохнуть. Вот ведь навязалась на его голову! Бедные дети, влюбляются в кого попало, а потом страдают. Олеся была милой девочкой, но слишком уж открытой — вся как на ладони. Ни загадки в ней, ни надлома. Такие ему не нравились. Да и женская инициатива его, как охотника, только отталкивала. То ли дело Лиза. Огонь. Приблизишься без защиты — сгоришь мгновенно, даже пепла не останется. Повезло ему с невестой. Такая одна на миллион попадается.
Пока Тубис предавался думам о своей пленнице, другая его жертва — хоть и добровольная — заперлась в кабинке туалета, чтобы никто из коллег не увидел ее слез. Олеся тихо всхлипывала, аккуратно вытирая уголки глаз, чтобы не размазать тушь. Впереди еще полдня в офисе, а она не взяла с собой косметичку. Так что вволю порыдать не получится — нечем будет запудрить покрасневший нос и подкорректировать поплывший макияж.
Олеся догадывалась, что просто не привлекает Тубиса. Но разум упрямо отказывался признавать очевидное. Всякое бывает в жизни. Ни в чем нельзя быть уверенной на сто процентов. А вдруг причина внешней холодности Тубиса не в отсутствии симпатии, а, наоборот, в ее наличии? Александр Александрович взрослый мужчина, успешный в профессии, и логично, что он опасается заводить служебный роман. Мало ли как отразится внутрикорпоративная интрижка на карьере. Он просто не уверен в адекватности Олеси. В таком случае нужно его убедить, что она не глупый ребенок и умеет держать язык за зубами. Она согласна хранить в тайне их отношения и соблюдать дистанцию на работе. Лишь бы вечерами они оставались одни и давали волю чувствам.
Что она за дура? Надо было давно поговорить с Тубисом вне стен офиса в неформальной обстановке. На нейтральной территории он будет более раскрепощенным и обязательно пойдет на контакт. Олеся решительно встала с унитаза, поправила юбку и быстро пошла в бухгалтерию. Там было пусто — все ушли на обед. Зато подруга Маша Попова, а по совместительству инспектор по кадрам, сидела на краешке стола.
— Ты где шляешься? Пять минут тебя жду. Есть пойдем?
— Сперва мне нужно с тобой посоветоваться. — Олеся забралась на стол напротив. — Тубис не женат, так?
— Мы же смотрели недавно копию его паспорта у меня в архиве. Штампа там нет. — Маша была в курсе душевных страданий подруги, поэтому вопрос ее не удивил.
— И не похоже, что у него есть гражданская супруга или любовница, — продолжала Олеся задумчиво. — Мне Витька из отдела по продажам говорил, что Тубис не распространяется о личной жизни. А ведь любой мужик хотя бы иногда нет-нет да обмолвится о своей женщине, если таковая имеется. Правильно?
Маша кивнула.
— Значит, скорее всего Александр Александрович свободен, — подвела итог Олеся. — Из чего следует, что если я неожиданно нагряну к нему в гости, то большой беды не будет.
— Ты сдурела, что ли? — округлила глаза подруга.
— Я не сдурела, я вообще такая. — Олеся загадочно улыбнулась и погладила обтянутые телесными колготками коленки. — Знаю, что это рискованно, тут или пан, или пропал, но я готова сыграть ва-банк. Ты ведь не откажешься мне помочь? Загляни в его личное дело и перепиши домашний адрес, пожалуйста.
Маша слезла со стола и покачала головой.
— Олеська, я-то перепишу, мне нетрудно. Чего ради подружки не сделаешь. Но я бы на твоем месте сто раз подумала. Может, не стоит, а? Как-то это все дурно пахнет. Ты же не проститутка, чтобы откровенно навязываться. Я вообще раньше за тобой подобной прыти не замечала.
— Попова, влюбишься однажды и запоешь по-другому! Ну что поделать, если я об этом козле днем и ночью думаю. Понимаю, что это полный идиотизм и наваждение. Понимаю, что хочу его только потому, что он равнодушен ко мне. И если он ответит взаимностью, скорее всего я быстро потеряю к нему интерес. Поступок, который планирую, — не самый мудрый. Но когда еще совершать глупости, если не в молодости? Коли Тубис меня пошлет, у нас с тобой будет повод поехать в клуб и напиться по поводу моего проигрыша. Ну, а коли не пошлет — я буду порхать от счастья какое-то время. Как ни крути, везде выгода.
Несколько секунд Маша молчала, обдумывая слова подруги, а затем спросила:
— Когда тебе нужен адрес?
— Сегодня, Попова. Сегодня! — Олеся рассмеялась и спрыгнула на пол. — Пошли в столовую, а то обед уже почти закончился!
Уйти с работы пораньше не получилось. Более того, пришлось задержаться до восьми. Обычно Тубис не перерабатывал, но когда возникала такая необходимость, реагировал философски. Сегодня философское настроение ему не давалось: мысли о Лизе не покидали голову. Как там она? Не стало ли ей хуже? Его невесты болели редко: он расставался с ними прежде, чем их организм окончательно слабел. По отношению к Лизе подобную перспективу пока не рассматривал — слишком интересна была новая игрушка. Если она поломалась, Тубис ее непременно починит.
Когда, наконец, срочные дела были выполнены, Сан Саныч поспешно выключил компьютер, спустился вниз и вышел на служебную парковку. Если повезет с дорогой, путь домой займет не более часа. Тубис включил радио и вырулил на шоссе.
Проводив его взглядом, Олеся отошла от окна своего кабинета и задумчиво села за стол. Коллеги по отделу уже разошлись домой, поэтому можно не изображать бурную деятельность и спокойно подумать. После обеда Маша продиктовала ей адрес Тубиса, но категорически советовала проигнорировать полученную информацию:
— У тебя никогда не было проблем с мужиками. Тебе стоит только улыбнуться, и рядом сразу кто-нибудь появляется. Я не понимаю, зачем ты добиваешься того, кто тебя не ценит.
— Я тоже не понимаю, — согласилась Олеся. — Именно поэтому и хочу разобраться в самой себе.
— Вот и разбирайся. Не обязательно для этого переться на ночь глядя к мужику в гости без приглашения.
— Хорошая ты подруга, Попова, — улыбнулась Олеся.
— Но ты все равно сделаешь по-своему, да?
— Да. И расскажу тебе все детали своего позора. Или победы.
— Ну, если все детали, тогда ладно, — сказала Маша. — Желаю тебе удачи.
Олеся решила не затягивать с визитом и явиться в гости сегодня же вечером. Она видела, как Александр Александрович покинул офис и сел в машину, и прикинула время: пока он доберется домой, пока примет душ, поужинает — уйдет не менее двух часов. Значит, ей следует выдвигаться минут через сорок. Заехать домой она уже всяко не успеет, так что скоротает время на работе. Олеся достала зеркальце и критически осмотрела себя: хороша, как обычно.
Девушка настраивала себя на благополучный исход авантюры и все-таки боялась. Даже перед экзаменами в институте было менее страшно. Заваленный экзамен всегда можно пересдать. Сейчас же у нее имелась только одна попытка. Разумеется, конец света не наступит, если Тубис откажет. Но как она потом будет смотреть ему в глаза, встречаясь в офисе? Наверное, придется уволиться.
«И уволюсь! — оборвала себя Олеся. — Жалко, место хорошее и коллектив тоже. А вот зарплата не очень».
В девять вечера Олеся закрыла кабинет, вышла на улицу и поймала машину. Усевшись на заднее сиденье, назвала водителю адрес и прикрыла глаза, пытаясь справиться с накатившим волнением. Скажи ей кто-нибудь полгода назад, что она по доброй воле будет за кем-то бегать, — ни за что бы не поверила. Ее воспитывали правильной девочкой, коей она до недавних пор и являлась — вела себя скромно и сдержанно, полностью отдавая инициативу сильному полу. А теперь? Что с ней случилось? Прет, как танк, и нисколечко этого не стыдится. Да с какой стати ей, собственно, стыдиться? Еще никогда Олеся не испытывала таких удивительных эмоций. А ради одного этого восторга, заполнившего сердце, стоило переступить через собственные принципы.
