Андрей Воронин - Инструктор спецназа ГРУ
Он сумел сдержаться тогда, не подать виду, несмотря на страшную боль, мгновенно запустившую стальные когти в левую половину головы, и даже заставил себя улыбнуться, когда Климов, видимо, углядевший что-то ре то в его лице, с деланной, ненатуральной шутливостью сказал жене: "Брось, Валюшка, перемелется мука будет. Я теперь человек штатский, воевать не пойду, а с остальным как-чибудь справимся. Ну что ты выдумала, в самом деле, гляди - Витька напугала..."
Он отшутился, ляпнул что-то невпопад, почти ничего не слыша и не соображая из-за шума в голове, а она залпом выпила водку, даже не заметив, похоже, что это была не вода - даже бровью не повела, шалава, - странно посмотрела на гостя и ушла из кухни, перебирая красивыми сильными ногами.
Он поспешно распрощался, ощущая, как накатывает ревущая темнота и очень боясь сорваться не вовремя и все испортить. Серега Климов не стал его задерживать, сконфуженный странной выходкой своей супруги. Пожимая на прощание руку, Серега сказал ему, понизив голос, чтобы не услышала жена: "Ты ее не слушай. Устала она очень. Никуда мы не поедем".
Он заставил себя пожать эту руку, руку предателя, а по дороге домой, едва не воя от душившей его ярости, ловко вильнув колесами, сшиб и размазал по асфальту выбежавшую на проезжую часть собаку. Старая жидовка, хозяйка собаки, что-то кричала ему вслед, размахивая ненужным теперь поводком. В темноте он не видел ее лица, но это, Конечно же, была именно жидовка, иначе разве стала бы она так вопить из-за какого-то пархатого пса? И тогда он остановил машину и дал задний ход, а когда поравнялся с продолжающей вопить старухой, снова затормозил и сказал, открывая дверцу: "Пардон, мадам. Я, кажется, ушиб вашу собачку?"
Старая кошелка подскочила к нему, шипя и плюясь, как выкипающий чайник, по-прежнему воинственно размахивая своим дурацким поводком, так что утром ему волей-неволей пришлось ехать на озеро, хотя он никогда не любил зимнюю рыбалку, да и снега в лесу было навалом, так что дважды пришлось изрядно попотеть, вытаскивая "москвич" из сугробов. Собаку он, само собой, оставил на дороге.
А Серега Климов сдержал обещание. Он никуда не уехал и, надо полагать, уже не уедет.
В темноте морозильной камеры живучий лещ в последний раз широко разинул рот и наконец заснул. А немного погодя заснул и старший лейтенант запаса Виктор Быков, уронив голову на двенадцатый том тридцатитомного собрания сочинений Диккенса - темно-зеленый с черным и золотым.
- Ну, не томи, полковник, - сказал Илларион Забродов, подсаживаясь за угловой столик у окна. - Рассказывай, что накопал. Поделись пророчествами своего электронного оракула.
Подошедший официант с легким недоумением покосился на клиента, одетого в поношенную камуфляжную куртку и такие же бриджи, заправленные в высокие ботинки со шнуровкой. Его собеседник, казалось, был одет вполне прилично, но этот... И ни тени смущения, неловкости - сидит, как у себя дома, развалясь, и покачивает носком ботинка, закинувши ногу на ногу... Только сигареты в зубах не хватает. А впрочем, вот и сигарета.
- Где тебя черти носят? - недовольно спросил Мещеряков, бросая взгляд на часы. - Битый час тебя здесь дожидаюсь.
Досадливо хмурясь, он пробежал глазами протянутое официантом меню и раздраженно перебросил его Иллариону.
- Мне пятьдесят коньяка, - сказал он.
- Мне тоже, - невнятно промычал Илларион, прикуривая сигарету.
- Опять пьянствуешь за рулем? - спросил Мещеряков. - У меня-то хоть водитель, мне можно.
- Пьянствую я за столом, - резонно заметил Забродов, - а за рулем я рулю. Управляю, так сказать, транспортным средством.
- Что - так сказать? Так сказать, управляешь или это транспортное средство у тебя - "так сказать"?
- У меня все - "так сказать". В том смысле, что как скажу, так и будет.
- Болтун.
- Вот я и говорю, хватит болтать, давай к делу. Что твоя гадалка нагадала?
- Гадалка? А, ты про компьютер... - Мещеряков закатил глаза и вдруг затянул гнусавым речитативом, на удивление точно подражая выговору старой цыганки: - А будут тебе, брильянтовый, пустые хлопоты, ночлег в казенном доме и дальняя дорога... вперед ногами.
Илларион искренне похлопал в ладоши.
- Браво, полковник. Ты растешь на глазах. Еще год-другой позанимаешься и смело можешь записываться в драмкружок дома престарелых на характерные роли. Ты только забыл попросить позолотить ручку. Без этого образ получился какой-то неубедительный.
- От тебя дождешься... Сломать ручку - это ты умеешь, а вот насчет чего другого...
- Так ты ж не пробовал! Вот станцуешь - глядишь, и раскошелюсь. Да и не я один - гляди, народу сколько!
- Ладно, ладно, повело кота за салом. Ты слушать будешь или нет?
- А чего ты придуриваешься? Тоже мне, полковник. Ладно, не надувайся, извини. Тяжело было?
- Не так тяжело, как муторно. Много механической работы. Механика - это раздел физики, изучающий взаимодействие физических тел, а механическая работа это когда мешки таскаешь или, к примеру, морды бьешь. Хотя, пардон, мордобой это уже творчество. Ты номер "мерседеса" вспомнил?
-- Нет, не вспомнил.
- Разведчик, - скривился Илларион.
- Нельзя вспомнить то, чего не видел, - оставив без внимания замечание Иллариона, сказал Мещеряков. - Я долго себя насиловал, пробовал применять разную твою психологическую ерунду: ну, там, облака в небе, воду, березки-елочки...
- И что?
- И ничего! - вызверился Мещеряков. - Выпить мне захотелось, вот что! На природе, у водички, да под шашлычок...
- Да, - сказал Забродов. - Это аутотренинг.
- Ага, - не стал спорить полковник, - он самый. И вот открываю я сейф...
- Погоди, у тебя компьютер в сейфе, что ли?
- Коньяк у меня там, а не компьютер. Не перебивай. Так вот, открываю я сейф...
- А там коньяк!
- Там коньяк, а здесь дурак. Кстати, а где наш коньяк?
- Разбавление коньячных изделий суть сложный технологический процесс. Не отвлекайся. Ты остановился на том, что хранишь в служебном сейфе неположенный коньяк и злоупотребляешь им в рабочее время.
- Так я же в меру... Короче, полез я за коньяком, и тут меня как ударило. Как наяву его увидел, с фарой его раскоканной. Не было на нем номеров, понял? Я тогда мимо прошел и оглянулся: может, хоть сзади есть? Нету.
- Та-а-ак, - протянул Илларион. - Отсутствие результата - тоже результат, но вот отсутствие номера... это, черт побери, полное отсутствие результата!
- Да? - переспросил Мещеряков.
-Да.
- Ну так вот нет. Здесь тебе не Чикаго, штат Иллинойс. Нашим гаишникам, сам знаешь, палец в рот не клади. Это они угнанную машину найти не могут, а все остальные у них на учете - и с номерами, и без номеров. Номера могут снять сами гаишники, их могут украсть... Да может быть, он эту машину вчера купил! Кроме того, не забывай, есть еще пистолет...
- Я-то помню, мне просто было интересно, не забыл ли ты.
- Не забыл. В общем, стал я проверять владельцев зарегистрированного личного оружия...
- Ворованный "мерседес" без номеров и незарегистрированный пистолет, вдруг мечтательно произнес Илларион Забродов, закатывая глаза к потолку. - Лично я так бы и поступил. Машину потом бросил бы за углом, а пистолет зашвырнул в какую-нибудь канаву. Только так и не иначе.
- Может, конечно, и так. Только это рассуждения киллера, бандита, у которого ни кола, ни двора и который привык сам обеспечивать свою безопасность. Тебя же,
судя по твоим словам, посетил какой-то туз, бугор на ровном месте. Что он стал бы говорить, попадись в ворованной машине вместе со своими мордоворотами?
- Я бы сказал, что эти негодяи взяли меня в заложники, и, пока менты клали бы их на асфальт, дал тягу. И вообще, я бы не попался.
- Ты опять за свое? И когда за ум возьмешься... Так вот, я составил два списка: список владельцев - шестисотых "мерседесов" и список владельцев зарегистрированных в законном порядке пистолетов системы Кольта. "Кольт", заметь, это не ТТ и не "вальтер", его на Рижском рынке не купишь. А потом я эти два списочка сопоставил и получил всего-навсего четыре фамилии.
- О, - с уважением сказал Илларион.
- Вот тебе и "о", - передразнил Мещеряков. - Ты думаешь, я зря тебе говорил про пустые хлопоты, ночевку в казенном доме и путешествие вперед ногами? Ты бы видел эти фамилии!
- Так покажи. Что ты меня путаешь, как барышню? Все равно я к тебе прижиматься не стану - ты совершенно не в моем вкусе.
- Не зарекайся, дружок. Вполне возможно, что станешь. Фамилии я тебе называть не буду. У меня, ты знаешь, и вправду хороший компьютер. Я тут распечатал их фотографии...
- И до сих пор молчишь! Инквизитор.
-- Вот посмотри, - сказал Мещеряков, раскладывая на скатерти четыре нечетких отпечатка, - может быть, узнаешь знакомое лицо.
Иллариону не потребовалось и трех секунд, чтобы опознать на одной из фотографий своего вчерашнего гостя.
- Вот он, - сказал Забродов, ногтем подталкивая снимок в сторону Мещерякова.
- Черт бы тебя побрал, Забродов, - с тихой тоской промолвил тот. - Так я и знал. Надо же так вляпаться!
